Жаннетта Петровна просунула негодующий нос в дверную щель:
— Я буду жаловаться вашему начальнику! – и тотчас же нос исчез.
Бутербродов решительно закрыл дверь на защёлку. Подошел к другу, сказал просто:
— Я был неправ, Антоха, каюсь! Выслушай меня, пожалуйста, внимательно! Мне очень нужна помощь!.. Всё началось на пикнике у Барина…
* * *
К синей иномарке, небрежно брошенной у здания прокуратуры, подъехала полицейская машинка. ДПС ГИБДД. Бравые сержантики окружили «Мерседес», достали свои блокнотики.
— Так и есть! – воскликнул один. – Те же номера, цвет, модель.
— Звоним в розыск? – спросил напарник. – Судя по ориентировке, помимо угона, на тачке висит ещё и убийство…
* * *
— …История, как сам понимаешь, не похожа на правду, — заметил Халюкин. Друзья сидели друг против друга. Между ними пепельница, наполненная доверху окурками.
— Но я тебе верю. Ведь ты мой друг, — очкарик подал руку через стол. Крепкое рукопожатие прервал телефонный звонок.
— Халюкин… Сейчас буду, – очкарик положил трубку городского аппарата. Подмигнул доктору: — Жаннетта Петровна уже наябедничала.
— Она может, — усмехнулся и доктор.
— Короче, едь к Барину. Вот ключи от моего авто, — прокурор достал маленькую связку. – Я позвоню Артюхе, обрисую ситуацию, так что нежданным гостем не будешь. Сам подрулю через пару часиков.
— У меня с собой синяя иномарка, — возразил доктор. – Я её угнал у своего охранника… точней, бывшего охранника. Да и треклятая книга в машине.
— Хм, — самодовольно гмыкнул прокурор. — Лучше не светиться на этой тачке. Вполне, что она уже в розыске.
— Хорошо, — согласился Андрей, подумав пару секунд. – Забери только шлюху в книжной обложке, — он передал свою связку ключей. – Тачка рядом с прокуратурой.
36. Круглый столик на троих
Трое верных друзей сидели за круглым столиком в гостиной, в усадьбе Барина, и пили пунш. Посреди столешницы лежала подружка дьявола. Признаков жизни книжица в черной обложке не подавала. Что творилось у неё на уме, никто не знал.
— Она, правда, тебя соблазняет? Прямо как баба?! – удивлялся Барин, кивая на томик.
— Ну типа того, — усмехнулся Андрей Васильевич. — Только вот при свидетелях трахать мою душу она стесняется, так что увидеть воочию наше соитие не получится.
Кошки смертны, значит все те, кто смертен – кошки. Все кошки полосаты. Конфуций смертен, значит он полосат. Не о том болтаете, ребятки…
— Итак, парни, — прокурор достал служебный блокнот. — Тихонова Агафья Васильевна. Пятидесятого года рождения, русская. Официально нигде не работала. Проживала по адресу: улица Набережная, дом четыре. Известна среди соседей, как гадалка и ясновидящая. Шесть месяцев назад она выехала в неизвестном направлении.
— Гадалка и ясновидящая – это одно и то же, — заявил Барин.
— А не пофиг?.. — заносчиво начал очкарик.
— Пофиг! – перебил Бутербродов. – Ты лучше скажи, Антох, может у Агафьи есть родственники? Она говорила тогда, что её бабушка Тарасия…
Прокурор сердито смотрел на бизнесмена. Тот усмехнулся и согласно кивнул:
— Пофиг, лады. – Он подтянул к себе томик, провел пальцами по корешку. — Слушай, Бу, а зачем тебе эта Агафья? Можно просто сжечь книжку, и дело с концом. Да хочешь, я и сам это сделаю?
Книжка мгновенно отрастила толстенькую ножку и со всей силы пнула Барина по пальцам. Бизнесмен взвыл и затряс кистью.
— Мля!..
Прокурор по инерции схватился за пистолет, однако никакой причины, заставившей друга орать от боли – не увидел. Книга ехидно смеялась про себя, лёжа на круглом столике в исходном состоянии.
— Очкарик, расслабься, — попросил доктор. – Эта сука ударила Барина, только и всего… а ведь могла и укусить. – Врач схватил книжицу и на вытянутых руках вынес её в другую комнату. Через минуту вернулся.
— Даже я не ожидал от сучки такой прыти, — повинился Андрей Васильевич. – Лежала и слушала… а потом выразила своё отношение к нашим планам.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Глаза верных друзей напоминали четыре здоровенных блюдца.
— То ли лыжи не едут… — процедил бизнесмен.
— Едут, едут, — встряхнулся прокурор. Он убрал пистолет, плеснул по бокалам. – По поводу бабушки Тарасии. Она умерла как раз полгода назад. Других родственников гадалка не имеет.
— Хреново, — погрустнел Бутербродов. – Значит, надо найти Агафью... Слушай, ну ты же прокурор: пробей, твою мать, по базе... есть же система поиска, специальные методы…
— Мы найдём Агафью, — заверил прокурор. – Нужно немного времени.
— А его у меня нет, я конкретно на крючке, — подвёл черту врач. – И думаю, что я не первый… — он на секунду задумался. Потом воспрял и развернулся к Барину: — Кстати, друг… тётка Агафья очень поразилась, услышав твою фамилию. Я думаю, к ней захаживал твой дед.
— Ты думаешь, он тоже…
— Да, я уверен, — кивнул Бутербродов. — Может, у деда сохранились записи? Типа архивные бумаги?
— Хрен не ведаю, — размыслил Барин. – Вроде ничего такого не находил… Вы знаете, парни, я считаю что не надо изобретать сложности там, где их хватает и так. У меня тут есть замечательный древний камин – ровесник дома, между прочим…. Ведьмы в средние века тоже сопротивлялись, идя на костер, но… любая магия бессильна против огня… доказано опытным путем!
— Всё-таки настаиваешь сжечь книжку? – уточнил прокурор.
— Мне кажется, ничего не выйдет, — меланхолично вздохнул доктор. — Тётка Агафья говорила, что только знающий в магии человек может убить дьявольскую невесту.
— Но попробовать стоит? – не отставал бизнесмен с решительностью, присущей предпринимателю. – Если сучка будет драться, то свяжем или осеним святым крестом!
— Боюсь, как бы не было хуже, — сопротивлялся Бутербродов.
Обрати свой страх в веру. Если с верой не получается, то хотя бы вспомни всё то дерьмо, что пережил. Авось поможет… Прокурор внушительно сказал:
— Денег и бизнеса, Андрюх, у тебя нет, красавица-жена ушла к другому мужику. Не беря во внимание африканскую тюрьму, где тебя чуть не съели. Причем, буквально…
— На нечистую силу мораторий на смертную казнь не распространяется, — заметил Барин. — Состав преступления налицо, жертва есть, прокурор в наличии. А адвокат всё видит, думаю… — он поднял глаза к потолку (читай, к небесам).
— Формальности соблюдены, — согласно кивнул Бутербродов. – Кто выступит палачом книги?
Два верных друга посмотрели на бизнесмена.
— Кто предложил, тот и… танцует девушку.
37. Трагедия полиглота
В это самое время, в далёкой африканской стране, наш знакомый проводник – тёзка великого политика, подал продавцу на рынке местные деньги, то ли коричневые, то ли зелёные.
— Сдачу оставь деткам, — сказал он великодушно.
Подхватил пакет с покупками и потопал прочь. На пути возникли двое белых людей в строгих деловых костюмах.
— Пройдёмте с нами, сэр, — непререкаемым тоном заявил один по-английски.
— Whaaat!? – возмутился Уинстон. – Hell!..
— Сэр, вы обвиняетесь в сбыте фальшивых денег, — просветил второй белый. – Мы из Интерпола. Не сопротивляйтесь, будет только хуже.
Спустя три дня, заросший колючей щетиной африканец уже сидел в железной клетке, в зале суда. Рядом находился неизменный адвокат в сером костюме.
— …помог бежать русскому арестанту, — монотонно бубнила «фригидная уродина», а по совместительству судья-негритянка. – По совокупности преступлений, я приговариваю Уинстона Льюиса Джонса к двадцати годам лишения свободы, без права досрочного освобождения. Приговор понятен, мистер?
Свобода – это самая великая ценность, которую подарил нам Господь Бог. И расплачиваться ею за грехи грустно… а особенно обидно, если грехи чужие.
