Нет, есть, конечно, разделяющие их взгляды, но такие предпочитают тихо ворчать и ругаться у себя дома. Да и в городе почти нет Первородных. А полукровок или тех, в ком крупицы Первородной крови, не так уж и много.
— Эрти задирают? — Арди, если честно, было плевать о укладе Дельпаса. Его интересовал брат.
Садовник, внезапно, только тяжело вздохнул и покачал головой.
— В первые дни попытались, а затем… А затем, господин Эгобар, ваш брат сколотил себе что-то вроде банды. Они сдружились с одним полукровкой, или четвертькровкой… не разбираюсь. У того дед из дворфов. Затем к ним присоединилось еще несколько ребят. И вот, здравствуйте-приехали, в городе малолетняя банда.
Ардан едва воздухом не подавился от услышанного.
— Это шутка?
— Да какая шутка, — скрипнул зубами Садовник. — Они крышуют подработки на Нижней улице. Это где салун. Без их разрешения там никто школьников на работу не берет, ну и сами школяры тоже не горят желанием искать себе проблем.
Ардан лишь молча открывал и закрывал рот.
— Сперва все началось действительно из-за недопонимания — Эрти задирали. Так что вот он и выкрутился, как сумел, — продолжал Садовник. — Но пока ничего серьезного. Участвовал в паре драк, но стражами пойман не был. Воровством или чем-то похуже их компания не занимается. Никого не задирает и не обижает. Только, вот, с подработками крутят… Ну и на стрельбище вместе ездят каждый пятый день после уроков, а потом на занятия по кулачным боям.
Ардан даже, наверное, понимал почему. Если в Дельпасе с работой для Первородных и их потомков все обстояло точно так же, как и в Метрополии, то неудивительно…
— А почему вы…
— Почему мы бездействуем? — Садовник только фыркнул. — Засветить наше здесь присутствие из-за такой мелочи? Вторая канцелярия, господин Эгобар, всемогуща и имеет своих агентов на каждом углу только в россказнях бульварных газетенок. У нас других дел достаточно. Пусть, вон, стражи разбираются.
Арди покачал головой и точно обозначил для себя, что именно он напишет брату в первом же письме. Обозначил и… засмеялся. В голос. Так, что чуть было не до хрипоты.
Спящие Духи… его брат, за чуть больше, чем полгода, в другом городе, не имея ни друзей, ни знакомых, сколотил себе банду и «захватил» целую улицу.
Вот уж кто без дела не сидел…
А дедушка еще говорил, что в Эрти их кровь спит и не проснется.
— Ага, — устало протянул Садовник. — мы тоже всей группой над этим смеялись. Да и сейчас посмеиваемся, когда стражи пытаются устроить облаву на ребят вашего братца. Тот, каждый раз, словно заранее чует, где горячо и еще ни разу не попался.
— Вы…
— Разумеется, мы присматриваем, — отмахнулся Садовник. — если выйдут за рамки, так сказать, приличия, то, не переживайте, пресечем на корню. Да и согласитесь — странно бы выглядело, если бы из-за подобной проблемы в дело вмешивались наши сотрудники.
— Наверное, — сказал Арди и снова засмеялся. Аж до колик в животе.
Семья — дело, все же, очень сложное.
Они выехали с территории больших домовладений, проехали по узким улочкам с куда более скромными постройками, а затем вырулили на главный и единственный проспект. В отличии от кануна Нового Года, в данный момент тот, пусть и неловко и не так броско, но сиял огнями и мог похвастаться прохожими. Гуляющие, прижимаясь друг к другу, спешили из одного заведения в другое. Порой слышались взрывы хохота, радостные поздравления и непременно пожелания всего самого лучшего. Люди радовались, гуляли и не думали ни о чем.
Кроме, разве что, редких работников, трудящихся даже в праздничные дни. Их можно было заметить у водонапорных башен, около Лей-кабелей и…
Арди прильнул к окну. Там, на развилке, в компании вороха приборов (один из которых был похож на фотоаппарат с треногой, только куда более громоздкий и сложный, со множеством линз и вращающихся катушек), стояло несколько людей в шубах и что-то жарко обсуждали, то и дело показывая на дорожное полотно, а затем на немного обледеневшие тетради с листами, заполненными расчетами и записями.
— Собираются летом класть трамвайные пути, — прокомментировал Садовник и принялся задумчиво рассуждать. — Столица выделила на это бюджеты для провинциальных городов численностью населения выше четверти миллиона. Большая транспортная реформа — инициатива Его Императорского Величества… И вот теперь смотрят, как их класть и как подключать к Лей-кабелям, чтобы зимой тоже могли работать. Но, мне кажется, не успеют за лето. На пару годков растянется точно. И это у нас. В центре губернии. А так, думаю, и за десять лет не управятся по всей стране. Вон, фабрики и без того перегружены. Новые строить не успевают. А это ведь и сырье надо, и рабочие руки, инженеры, опять же… не говоря о том, что это сырье добыть, привезти. А ведь еще и железные дороги, верфи, дирижабли клятые, опять же, пусть они все еще в разработке… В общем, кажется, нас ждет очередная промышленная лихорадка.
Ардан пропустил все это мимо ушей. Его куда больше интересовал невысокий молодой человек с совершенно неправдоподобной, квадратной челюстью, будто у него вместо кости под кожей прятался кирпич. И, что самое удивительное, подобная черта не делала его внешность отталкивающей. А, вкупе с волосами цвета молодой пшеницы, брат Анны, коим и являлся спорящий с коллегой инженер, по слухам, пользовался, до свадьбы, большой популярностью среди девушек.
Но и тот сейчас не волновал Ардана. Рядом с группой инженеров, в красивой шубке с окладистым мехом, выкрашенным в нежно коралловый цвет, в высоких сапожках, пряча руки и пушистой муфте, стояла девушка. Её длинные волосы разметались по спине, а на голове покоилась шапка из соболя.
Садовник притормозил, пропуская неспешно катящийся грузовичок и девушка обернулась.
Их с Арди взгляды, на мгновение, встретились.
Она совсем не изменилась за прошедшее время. Лишь, может, стала немного статнее. Куда-то исчезла девичья легкость. Вместо знакомой с детства девушки на той стороне дороге стояла молодая госпожа.
Анна.
Они смотрели друг другу в глаза и… Арди не знал, что чувствовала Анна, но сам он не ощущал ничего, кроме того тепла, что испытывал при встрече с Леной и Борисом. Его сердце не пыталось бешенным стуком пробить себе путь из груди, а сам он даже не задумывался о том, чтобы открыть дверь и вырваться наружу.
Она чуть склонила голову на бок, улыбнулась ему и легонько кивнула. Мягко и
