бы бокал нашего вина, лучше красного.
– Твои биологические часы еще не перестроились, – ухмыльнулся Джек. – Сейчас в Новой Зеландии как раз наступает время для вечернего винопития. Но тебе придется обойтись этим замечательным черным пудингом из Клонакилти. – Он указал на свою тарелку.
– Фу, выглядит отвратительно. Из чего он изготовлен?
– По словам мамы, в основном из свиной крови, но вкус восхитительный, даже не сомневайся.
– Я лучше возьму тосты, если они здесь есть, – сказала дочь и пошла к буфету.
– Попробуй пресный хлеб с ягодным джемом! – крикнула я вслед. – Тебе понравится!
Мэри-Кэт подняла большие пальцы, и я отхлебнула глоток горячего капучино.
– Во времена моей юности здесь не готовили такой кофе. Ирландия – во всяком случае, Дублин – изменилась так сильно, что мне трудно в это поверить.
– В каком смысле, мама? – спросил Джек.
– Во всех смыслах. Я хочу сказать, Дублин всегда опережал остальную Ирландию, так что было бы интересно увидеть современный Западный Корк, но…
– Неудивительно, что твоя жареная картошка всегда была великолепной, – заявила Мэри-Кэт, вернувшись с полной тарелкой. – Я взяла тосты, яйца, бекон и немного того пудинга. Проголодалась как черт.
Я смотрела, как жадно ест моя дочь, просто наслаждаясь этим зре лищем.
– Хлеб очень вкусный, мама, – сказала Мэри-Кэт между глотками. – И пудинг на самом деле тоже хорош, хотя в нем полно ингредиентов, о которых мне даже не хочется думать. – Дочь скрестила нож с вилкой и посмотрела на меня. – Джек говорит, что ты совершаешь путешествие в прошлое. Какие новости?
Я посмотрела на часы.
– Вообще-то мне уже нужно быть в другом месте. – Я резко выпрямилась. – Я уйду на час-другой и все расскажу, когда вернусь. А пока меня нет, можете полюбоваться городскими видами.
– Хорошо, – сказал Джек, и я увидела, как мои дети обменялись взглядами.
– До встречи. – Я вышла из отеля и направилась к Меррион-Сквер.
* * *
– Заходи, Мэри, – сказал Амброз. Он медленно провел меня в гостиную и опустился в свое кожаное кресло. – Как ты, моя милая? Я беспокоился о твоем душевном состоянии после моих вчерашних рассказов. Опять-таки, прошу прощения.
– Пожалуйста, Амброз, не беспокойся за меня. Разумеется, я была потрясена. Но потом я встретилась с Тигги, пятой из шести сестер, которая приехала в Дублин. Она появилась в отеле вчера вечером. – Я пересказала наш разговор, отчасти рассеявший мои сомнения. – Как ни странно, я прекрасно выспалась и проснулась гораздо более спокойной. Честно говоря, я понимаю твое предыдущее молчание. Мэри-Кэт прилетела сюда из Новой Зеландии, и ее общество – особенно потому, что она приемная дочь, – очень помогает мне.
– Мне бы хотелось познакомиться с ней.
– Скоро познакомишься. Амброз… – Я немного помедлила, собираясь с мыслями. – Ты знаешь, что раньше я всегда обращалась к тебе за помощью и советом. И… сейчас мне тоже нужен совет.
– Вперед, Мэри, и давай понадеемся, что мой совет тебе окажется лучше, чем тот совет, который я дал самому себе много лет назад, когда умолчал о том, как мы с Джеймсом нашли тебя.
– Я… В общем, после смерти Джока я решила наконец разобраться со своим прошлым. Поэтому в начале моего путешествия, когда я посетила Бриджет на острове Норфолк, я хотела узнать, видела ли она… видела ли она его после моего отъезда из Дублина. Думаю, ты понимаешь, о ком я говорю.
– Да, моя дорогая.
– Она сказала, что не видела, поскольку переехала в Лондон и, подобно мне, с тех пор не возвращалась в Ирландию, так как ее родители продали свой бизнес и переехали во Флориду. Она добавила, что лучше не будить лихо, пока оно тихо. Особенно после того, как к Мэри-Кэт на винодельню приехали две девушки и стали задавать вопросы о потерянной сестре. А потом заявили, что хотят увидеть кольцо.
– Понимаю, что ты имеешь в виду, Мэри. Но теперь, повстречавшись с Тигги, ты должна признать, что твои прошлые проблемы в Дублине не имеют никакого отношения к сестрам, которые пытались найти тебя.
– Я начинаю верить, что это совпадение, но и передать не могу, как я была испугана еще недавно. Это касается его… Я решила выяснить, что с ним случилось. Я искала его имя в открытых государственных архивах всех стран, куда он мог бы отправиться в поисках меня. До сих пор я ничего не обнаружила.
Амброз помедлил, прежде чем заговорить:
– Мэри, ты никогда не рассказывала мне всю эту историю, поэтому я не могу претендовать на точное знание произошедшего. Но после твоего отъезда он посетил меня.
– В самом деле? – У меня заныло в животе. – Ты говорил с ним?
– Очень коротко. Он с таким грохотом ломился в мою дверь, что у меня не оставалось выбора, кроме как впустить его. Он явно думал, что ты находишься здесь. Когда я сказал, что два дня не видел тебя, что было чистой правдой, он мне не поверил. Он ворвался сюда, заглядывал под кровати, обыскал каждый уголок и даже мой крошечный задний сад на тот случай, если ты спряталась под горшком с бегонией! Потом он схватил меня за лацканы и стал угрожать насилием, если я не скажу ему, где ты находишься.
– Ох, Амброз, прости. Я…
– Это было много лет назад, Мэри, и я рассказываю тебе об этом лишь для того, чтобы заверить тебя: я знал причину твоего отъезда. К счастью, я уже видел, как он рыскает возле моего дома, и мне хватило предусмотрительности вызвать полицию. Вскоре приехал патрульный автомобиль, и он убежал.
– Они поймали его?
– Нет, но он больше не возвращался сюда.
– Ты получил мою записку с сообщением о временном отъезде?
– Да. Твой греческий был почти безупречным, лишь одна или две грамматические ошибки. – Он сардонически изогнул бровь. – Я до сих пор храню ее.
– Мне жаль, что он явился сюда, Амброз. Он озвучивал самые ужасные угрозы мне, моим друзьям, членам моей семьи… всем, кого я любила. Но больше всего он ненавидел тебя и кольцо, которое ты мне подарил. Он называл его непристойным, он говорил, что оно похоже на обручальное кольцо и что ты влюблен в меня. В конце концов я решила, что должна исчезнуть и прервать все контакты. Это были не пустые угрозы; он говорил о своей связи с беспощадными людьми, и с учетом его республиканского экстремизма и того, что творилось в Ирландии, я верила ему. О боже. – Я вздохнула, когда произнесла слова, которые уже давно должна была сказать. У меня кружилась голова, но нужно было продолжать. – Амброз, мне нужно узнать, жив он
