– Тогда что тебя подвигло на это преступление? Жажда личной мести? Ведь Дален Амелл никакой серьёзной опасности для святого престола не представляет. Мало того, он с ним активно сотрудничает, укрепляя наше влияние в Ферелдене.
– Это не так. В последнее время он распустил один очень опасный слух…
– О том, что он дракон? – улыбнулся Рамирэс.
– Да.
– Так публично он его так и не подтвердил. Просто улыбается, и всё, посмеиваясь над шутниками.
– Не в этом дело. Слух пущен. А его успешность в делах сделает всё намного лучше, чем публичные при-
знания. Ты понимаешь, что народ его признает проснувшимся драконом?
– Ты так уверенно об этом говоришь?
– Сэр Эзингер докладывал…
– Сэр Эзингер пытается отомстить за гибель своей тайной жены! – резко перебил девушку гроссмейстер.
– Что?!
– Сестеция, погибшая при Грифингаре, была не только магистром империи, весьма заслуженным, хочу заметить, но и женой сэра Эзингера. Мало того, у них есть дети. Или ты думаешь, почему он так хорошо ладил с архонтом и магами?
– Ты это и раньше знал?!
– Конечно. Пока мне было это выгодно, я закрывал глаза на подобные вывихи. Но сейчас, когда он ослеплён чувством мести, мне нельзя забывать о такой детали.
– Хм… – Элисандра растерянно посмотрела на спокойное лицо гроссмейстера, а спустя мгновение выронила кинжал и испуганно сделала два шага назад. – Ты меня убьёшь?
– Надо бы, – усмехнулся Рамирэс. – Никогда не думал, что из тебя вырастет подобная мерзость.
– Сэр…
– Ты хочешь оправдываться дальше?
– Но…
– Ты совершила преступление, которое нельзя иначе квалифицировать, как нарушение клятвы и предательство, сопряжённое с убийством своего сюзерена. Тебя ждёт не просто холодное железо. Нет. Порядки тебе знакомы самой. – Усмешка на лице гроссмейстера стала ещё более мечтательной.
– Рамирэс!
– Что «Рамирэс»? Я никогда не пойду на предательство. Зачем мне это? Что я получу с того?
– Я ведь тебе нравлюсь?
– И что? За красивые глаза подставлять свою голову? Ты в своём уме?
– Почему же только глаза? – с лёгким элементом томности сказала Элисандра и достаточно быстрым движением скинула с себя рясу, под которой было тонкое, практически прозрачное шёлковое белье и интригующе красивое молодое женское тело.
– Храмовнику и преподобной матери нельзя состоять…
– Мы вправе поменять это правило. Ведь это в наших силах?
– Хм, – задумался Рамирэс, оценивающе рассматривая весьма и весьма красивое тело Элисандры. – В наших.
– И у тебя есть на примете тайные парочки, которые нас поддержат?
– Есть.
– Вот и отлично, – сказала Элисандра и, плавно покачивая бёдрами, направилась к нему. – Решайся. Где ты ещё найдёшь себе такую женщину?
Гроссмейстер не отстранился при её приближении. И даже обнял её, прижимая к себе. Однако меча не выпускал.
– Ты даже не представляешь, как активно моё желание тебя убить борется с похотью. Такая змея… – покачал он слегка головой. – У меня даже руки слегка подрагивают, порываясь заломить тебе голову и перерезать горло.
– Представляю, – улыбнулась Элисандра и, не дав ему ответить, впилась в него поцелуем. – Ты ведь хочешь стать патриархом церкви? А я… Хм. Мне будет довольно быть подле тебя в качестве владетельной жены. Или все те мечты, что ты вынашивал о реформе, остались в прошлом?
– Какая же ты дрянь, – скривив губы, сказал Рамирэс, отбросил меч и крепко обнял девушку.
– Но ты согласен? – лукаво улыбнулась Элисандра.
– Я тебе говорю в первый и последний раз. Запомни это очень хорошо. – Рамирэс смотрел ей прямо в глаза всё ещё ледяным взглядом. – Если ты только попытаешься вести за моей спиной какие-то интриги, то я даже выяснять ничего не стану.
– Даже если я рожу тебе детей?
– Перережу глотку своими руками. Медленно. Смотря прямо в глаза. Я не прощу измены. Ни в каком виде. Ты меня поняла?
– Да, мой господин, – томно сказала Элисандра…
* * *
– Вы уверены? – Архонт удивлённо выгнул брови. – Странно. Новая преподобная мать-хранительница. Откуда ей взяться? Её предшественница была вполне здоровой.
– Преподобная мать-хранительница и гроссмейстер храмовников погибли при очень странных обстоятельствах.
– Даже так? Что там произошло?
– Мы точно не знаем, но они оба были найдены в личных покоях матери-хранительницы. Причём гроссмейстер лежал обнажённым на постели её преосвященства.
– О! Мать-хранительница тоже была обнажена?
– Да. Правда, её смерть настигла в нескольких шагах от постели, возле заваленного стула. Она получила двадцать семь ударов кинжалом. В их крови там была измазана вся комната.
– Ещё какие-то подробности?
– Нет. Новая преподобная мать-хранительница Элисандра распорядилась начать расследование по факту убийства. Кроме того, начались проверки, направленные на выявление тайных парочек, нарушающих устои церкви.
– Хм… – Архонт ухмыльнулся. – Какая ушлая девочка.
– Да, ваша милость, вы не ошиблись в ней. Элисандра оправдала все наши надежды.
– Не все. Она ещё не развернула армию церкви против этого стража.
– Развернула. Она обвинила Далена в убийстве, опираясь на письмо с угрозами, которое она якобы видела. Теперь весь аппарат церкви разворачивается для священного похода на командора.
– А как же его сотрудничество с рядом церковных иерархов в самом королевстве?
– Их уже отлучили, призвав покаяться и вернуться в спасительную обитель. Так что единства в их рядах не предвидится.
– Превосходно! Ну что же, тогда нас ничего больше не останавливает в подготовке вторжения.
– Да, ваша милость. И я уже имел смелость начать переговоры, направленные на формирование складов продовольствия по ходу следования наших войск. В самом Ферелдене аналогичные вопросы решает присягнувший вам на верность герцог Логейн.
– Вы считаете, он нам нужен?
– Он спасает свою шкуру. А вы для него последний шанс, так что как временная мера он нам даже выгоден.
– Хорошо.
Глава 37
Мать-настоятельница Лотерингской церкви уже больше года выполняла функции своего рода замполита укреплённого района, который сдерживал натиск порождений тьмы, которые пытались прорваться через реку Дракона во внутренние земли королевства Ферелден.
– Ваше преподобие, – стоя на пороге её покоев, обратился рыцарь-командор Альрик, последний месяц выполнявший функцию командира этой импровизированной крепости и пребывавший в довольно задумчивом состоянии. – Вы позволите?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
