Только много позднее Ки понял, что Тобин прекрасно замечал мелочные придирки и относился к ним с таким же презрением, как и сам Ки, а для того чтобы отплатить обидчикам, находил собственные способы.
Глава 44
Осень принесла с собой ужасные грозы, обрушившиеся на столицу с моря. Непрерывно сверкали молнии, поражая здания, а иногда и людей. Улицы превратились в бурные потоки, ливни смывали в море накопившийся за год мусор.
Непогода заставляла компаньонов целыми днями оставаться во дворце. Они упражнялись в схватках на мечах в зале для пиров и гонялись друг за другом по коридорам, к отчаянию тех неудачливых царедворцев, которые попадались им по пути. Несколько придворных оказались сброшены в бассейны…
Корин собирал в зале жонглеров и менестрелей, приглашал из города бродячих актеров, требовал от гонцов новостей с поля боя каждые несколько часов. И пил.
Ки и Тобин, обливаясь потом, осваивали нелегкое искусство танцев, когда явился паж в желтой ливрее Оруна под мокрым плащом и приблизился к принцу Корину.
— Кузен! — окликнул тот Тобина. — Твой опекун приглашает нас к себе сегодня вечером. Думаю, нам следует пойти. И тебе тоже, Калиэль. Уверен, что место за столом Оруна для тебя найдется.
— Проклятие, — вздохнул Ки.
— Ты лучше проведешь время здесь, чем я там, — проворчал Тобин. — Чего он теперь от меня хочет? Я был у него всего три дня назад.
Потом стали появляться и другие посланцы с приглашениями. Наместник Хилус вызвал к себе Никидеса, и тот захватил с собой Руана. Лута лежал с лихорадкой, и Бариеус ухаживал за ним. Обнаружив, что остается с Маго и его прихвостнями, Ки решил, что ему стоит исчезнуть до тех пор, пока не вернется Тобин.
Он прошел в свою комнату, придумывая, чем бы заняться, но Молай уже навел в комнате порядок, и даже рабочий стол Тобина в порядке исключения выглядел вполне аккуратно. Решив, несмотря на непогоду, проехаться верхом, Ки натянул старые сапоги, закутался в плотный плащ и отправился в конюшню.
— Приказать, чтобы тебе подали коня? — крикнул ему вслед Балдус.
— Нет, — ответил ему Ки, радуясь возможности прогуляться после нескольких дней, проведенных в четырех стенах.
Дождь прекратился, но сильный ветер начал трепать плащ Ки, как только он покинул защищенный стенами дворцовый сад. Сапоги скоро промокли насквозь, но Ки решил не обращать на это внимания. Противоборство с ветром и свежий запах моря заставили его кровь бежать быстрее, и настроение Ки улучшилось. Стемнеть должно было еще не скоро, может быть, удастся уговорить Фарина проехаться вдоль берега.
В конюшне никого не было, кроме немногих конюхов у ворот. Они знали Ки и только поклонились, когда он нырнул в теплый сумрак между стойлами. По обе стороны прохода были видны блестящие ухоженной шерстью крупы. Стойла Гози и Дракона находились примерно посередине ряда.
Ки не сделал и нескольких шагов, когда обнаружил, что все-таки в конюшне не один.
Обернувшись, он увидел рядом с собой Маго и Ариуса. Шум ветра, должно быть, заглушил их шаги, когда оруженосцы последовали за ним из дворца. Сердце Ки оборвалось, он выругал себя за невнимательность. Ни одного конюха поблизости видно не было. Наверняка его враги подкупили их, чтобы те держались подальше.
— Не ожидали встретить тебя здесь, безземельный рыцарь, — весело воскликнул Маго. — И как ты себя чувствуешь в такой замечательный денек?
— Вполне прилично, если не считать компании, — бросил в ответ Ки. Выйти они ему не дадут, это ясно. В дальнем конце прохода была еще одна дверь, но чтобы добраться до нее, пришлось бы повернуться к противникам спиной и бежать. Будь он проклят, если доставит им такое удовольствие! Лучше уж выдержать побои… Впрочем, даже Маго с Ариусом такой глупости не совершат.
— Не подумал бы, что ты так требователен насчет компании, — сказал Ариус, играя тяжелым перстнем. — Столько времени просидел в захолустном замке вместе с демоном и деревенскими увальнями — солдатами Фарина! А знаешь, мне любопытно… — Ариус все вертел и вертел перстень. — Может быть, ты знаешь, раз уж жил там… Правда ли то, что говорят о Фарине и князе Риусе? Я вот думаю, раз ты оруженосец его сына, ты должен знать.
Сердце Ки начало громко колотиться. Он понятия не имел, о чем говорит Ариус, но одно то, как он говорил, было оскорблением.
— Похоже, это свойственно всем членам семьи, как и безумие, — с гадкой улыбочкой вставил Маго. — Вы с Тобином тоже этим занимаетесь?
Ки начал понимать, на что намекает Маго, и ощутил леденящий гнев. Его возмутило не само предположение, но мысль о том, что эти прыщавые подонки смеют унижать двух таких достойных воинов, да и Тобина тоже, своими липкими насмешками.
— Возьми свои слова обратно, — прорычал он, делая шаг к Маго.
— С чего бы это? Вы же делите постель, разве не так? Мы все видели вас в ту ночь, когда отправились в старый тронный зал.
— Так делают все в моих родных краях, — ответил Ки.
— Ах, мы же знаем, откуда ты родом, безземельный рыцарь, — протянул Ариус.
— Двое в постели, — продолжал дразнить Маго. — Благородный Орун говорил мне, что Фарин — любитель подставлять задницу. Может, и ты тоже? Или это Тоб…
Ки ударил Маго, не думая о том, что делает. Он просто не желал слышать этих слов, и в тот момент, когда его кулак врезался в нос старшего оруженосца, испытал удовлетворение. Маго с проклятием растянулся на полу, угодив в кучу мокрого навоза, из носа его потекла кровь. Ариус схватил Ки за руку и стал звать на помощь, но Ки просто стряхнул его и ушел.
Однако радостное чувство скоро покинуло его. Уже выходя через заднюю дверь из конюшни, он понял, что совершил серьезную ошибку. Он побежал, зная, что есть лишь одно место, куда он может обратиться. Никто его не преследовал.
Я подвел его! — проклинал себя Ки, когда ему стала ясна вся непоправимость сделанного. Он подвел и Тобина, и Фарина, не говоря уже о себе самом. Упреки себе Ки чередовал с обвинениями в адрес своих мучителей. Корин был прав: они все здесь с гнильцой. Трусливые собачонки вроде Маго, кусающие исподтишка, с грязными языками и мягкими руками, не продержались бы и дня среди настоящих воинов. Однако все это не меняло того факта, что он, Ки, подвел Тобина. И теперь его ожидало самое худшее.
Из туч хлынул дождь, и Ки побежал еще быстрее.
Тобин ненавидел посещения дома благородного Оруна. В комнатах было слишком жарко, угощение казалось излишне сладким, а слуги — компания молодых людей с обнаженными торсами — слишком внимательными. Орун всегда настаивал на том, чтобы Тобин сидел с ним рядом и ел с одной тарелки. Сегодня вынести пир было еще тяжелее. Голова у Тобина болела с самого утра, а тупая боль в боку делала его вялым и слабым. Он рассчитывал пораньше лечь, пока не пришло приглашение Оруна и не разрушило его планы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
