В толпе кто-то заговорил. Тобину показалось, что он узнал голос Оруна, и испытал прилив ненависти к своему опекуну.
Он еще трижды ударил с этой стороны, нанеся последний удар чуть выше талии Ки. Оба они были покрыты потом, но голос Ки звучал все так же твердо, когда он отсчитывал удары.
Тобин перешел на другую сторону и снова начал сверху, теперь рубцы пересекались с теми, что появились раньше.
— Шесть, — сказал Ки, но на этот раз его голос больше походил на шипение. Снова появилась кровь: кнут впился в уже рассеченную плоть, и струйка крови потекла Ки под мышку.
Увидишь кровь…
Пустой желудок Тобина сжался. Седьмой удар он нанес слишком слабо, потом восьмой и девятый — слишком быстро один за другим, так что Ки задохнулся при отсчете. «Десять» он еле выговорил, но наказание закончилось.
Ки поднял голову и потянулся к руке Тобина.
— Прости меня, мой принц, за то, что я тебя опозорил.
Прежде чем он успел поцеловать ему руку, Тобин поднял друга на ноги и стиснул его руку в воинском приветствии.
— Я прощаю тебя, Ки.
Растерявшись от такого нарушения ритуала, Ки неуверенно склонился, чтобы все-таки завершить церемонию, и прижал губы к обнимающей его руке Тобина. По толпе пробежал шепот. Тобин заметил, что и принц Корин, и Порион смотрят на них с любопытством, но одобрительно.
Жрец оказался явно недоволен. Его голос был суровым, когда он объявил:
— Поднимись и прими очищение, оруженосец Киротиус.
Компаньоны молча расступились, и Ки с высоко поднятой головой преодолел остающиеся ступени. Десять неровных рубцов пламенем горели на его окровавленной спине. Маго поднялся следом за ним, чтобы отбыть свое наказание, выглядел он совсем не так героически.
Когда оба оруженосца исчезли в храме, Тобин взглянул на кнут, который все еще сжимал в руке, потом поднял глаза на Албена, который стоял рядом с Квирионом и Урманисом. Уж не смеются ли они над ним? Над тем, что ему только что пришлось сделать? Тобин бросил кнут на ступени.
— Я вызываю тебя на поединок, Албен. Встретимся на плацу, если, конечно, ты не боишься испачкать свою нарядную одежду.
Подняв рубашку и камзол Ки, Тобин повернулся на каблуке и ушел.
Албен был вынужден принять вызов Тобина, хотя выглядел не слишком довольным.
К тому времени, когда все собрались на площадке для тренировок, дождь превратился в унылую морось. Толпа, наблюдавшая за наказанием Ки у храма, двинулась следом: было ясно, что схватка предстоит нешуточная.
Со времени своего приезда в Эро Тобин не раз встречался в бою с Албеном и далеко не всегда одерживал победы, поскольку старший компаньон научился опасаться его уловок. Однако сегодня Тобином двигала сдерживаемая ярость, и годы жесткой тренировки с Ки сослужили ему хорошую службу. Тобин снова и снова заставлял Албена падать в холодную грязь. Деревянный меч в его руке напоминал тяжелый кнут, и Тобин жалел, что не может опустить его нa спину Албена хотя бы раз. Взамен он, преодолев защиту Албена, с такой силой ударил его по наноснику шлема, что у противника хлынула из носа кровь. Албен упал на колени и сдался.
Тобин наклонился, чтобы помочь ему подняться, и прошептал так тихо, что слышать его мог один Албен:
— Я принц, Албен, и я не забуду тебя, когда вырасту. Научи своего оруженосца быть повежливее. И то же самое посоветуй благородному Оруну.
Албен сердито отодвинулся, потом поклонился и покинул круг.
— Теперь ты. — Тобин указал мечом на Квириона. — Готов ты со мной сразиться?
— Я с тобой не ссорился. И у меня нет желания насмерть простудиться под дождем. — Квирион, обхватив Албена, двинулся в сторону дворца, и его приятели потянулись следом.
— Я готов с тобой сразиться, — сказал Корин, выходя вперед.
— Нет, Корин… — начал Порион, но принц отмахнулся от него.
— Все в порядке, наставник. Давай, Тобин, покажи, на что ты способен.
Тобин заколебался. Ему хотелось сразиться с кем-то, кто вызвал его гнев, а не с кузеном. Однако Корин уже занял позицию и отсалютовал ему мечом.
Сражаться с Корином было все равно что сражаться со стеной. Тобин отчаянно кинулся в бой, стремясь, как сказал принц, показать, на что способен, но каждая его атака встречала железное сопротивление. Однако сам Корин не атаковал, он просто позволил Тобину отводить душу до тех пор, пока тот, запыхавшись, не сдался.
— Ну как, чувствуешь себя теперь лучше?
— Немного.
Корин оперся на меч и улыбнулся Тобину.
— Вы двое всегда стремитесь поставить на своем, верно?
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, хотя бы целование руки. Ты не пожелал позволить Ки преклонить колени.
Тобин пожал плечами. Заранее он такого не планировал, просто в тот момент это показалось необходимым.
— Так поступают только равные.
— Мы с Ки равны.
— Да нет, знаешь ли. Ты принц.
— Он мой друг. — Корин покачал головой.
— Что ты за странный малыш! Думаю, я сделаю тебя своим наместником, когда взойду на трон. Пошли, пора завтракать. Ки и Маго должны поститься, чтобы очиститься от греха, но нам-то это ни к чему.
— Я хотел бы немного подышать воздухом, если не возражаешь, кузен.
Корин взглянул на Пориона и рассмеялся.
— Упрямый, как его отец! Или как мой. Ладно, кузен, делай что хочешь, только не простудись до смерти. Ты мне еще понадобишься, как я сказал. — Корин и старшие компаньоны в сопровождении оруженосцев двинулись прочь.
Лута и Никидес задержались.
— Как ты смотришь на нашу компанию? — спросил Лута.
Тобин покачал головой. Все, чего ему хотелось, — это чтобы его оставили в покое и он смог дать волю своей тоске по Ки. Он предпочел бы проехаться по берегу моря, но компаньонам было запрещено покидать Дворцовое Кольцо поодиночке, а встретиться с Фарином ему еще не хватало духа. Вместо этого Тобин провел остаток дня, разгуливая под дождем по цитадели. Все вокруг выглядело уныло, и это соответствовало его настроению.
Тобин не стал приближаться к храму, говоря себе, что не следует беспокоить Ки в его бдении, но в действительности просто потому, что был еще не готов встретиться с другом. Воспоминание о страшных красных рубцах, вспухающих на загорелой коже, все еще заставляло его ощущать вкус желчи на губах.
Вместо этого Тобин несколько раз обошел большой пруд царицы Клиа, глядя, как серебристые рыбки выскакивают из воды, охотясь за дождевыми каплями, потом проделал долгий путь до рощи Далны в северном углу цитадели. Деревья занимали всего несколько акров, но они были такими же древними, как сам город, и на какое-то время Тобин смог вообразить, будто вернулся домой и направляется к дубу Лхел. Ему ужасно не хватало странной маленькой ведьмы. Тобин скучал по Нари и слугам в замке. Он скучал даже по Аркониэлю.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
