– Босс, как поживаешь?
– Пожаловаться не могу, нет, не могу пожаловаться.
Он немного отодвинулся, чтобы взглянуть на Торпа.
– Ну, слава богу, ты, мальчик, выглядишь хорошо.
И мясистой ладонью Босс хлопнул его по спине.
– Я каждый вечер слушаю по Ти Ви, как ты задаешь перцу этим политикам. Ты всегда был зубастый щенок.
Ливи осталась сидеть и молча наблюдала за обменом любезностями. Ей очень понравилось, что Торпа назвали «мальчиком» и «зубастым щенком». Торп, кстати, был на полфута выше своего очень своеобразного собеседника, и тот смотрел на него улыбаясь снизу вверх.
– Ну кто-то должен держать их в кулаке, правда, Босс?
– Да, уж ты их… – Тут Босс оборвал себя, посмотрев на Ливи, и закашлялся. – Может, представишь меня своей даме или опасаешься, что я ее у тебя отобью?
– Ливи, этот старый интриган – Босс Кавосски, лучший ловец мячей во Вселенной. Босс, Оливия Кармайкл.
– Ну, конечно же! – Рука Ливи утонула в широкой мозолистой ладони Босса. – Вы та самая леди, что читает новости. В жизни вы даже красивее, чем на экране.
– Спасибо.
А Босс так и сиял, щурясь на нее, как ей показалось, несколько близоруко.
– Ты, Ливи, с ним поосторожнее, – сказал Торп и приобнял ее за плечи. – Босс – известный сердцеед.
– Ах ты, щ… – Босс поспешно снова закашлялся, и Ливи едва удержалась от смеха.
– Щелкопер, – быстро нашелся Босс. – Не приведи господь, тебя услышит моя старуха. Ну, так что ты думаешь об игре, Ти Си?
– Палмер еще может дать прикурить.
Торп вытащил сигарету и щелкнул зажигалкой.
– У «птичек» в этом году хорошо сыгравшаяся команда.
– Много свежей крови, – поддакнул Босс, ностальгически озирая игровую площадку. – Ловкий парень этот, что играл на левом поле.
– Как ты, Босс. – Торп взглянул на Ливи. – Когда Босс уходил в отставку, у него на счету было триста двадцать черыре очка.
Не совсем уверенная в том, насколько это хорошо, Ливи осторожно спросила:
– Вы играли за «Скворцов», мистер Кавосски?
– Просто Босс, мисс. Нет, я играл за «Сенаторов». Это было двадцать лет назад.
Кавосски покачал головой, словно удивляясь быстротечности времени.
– А вот этот парень всегда околачивался возле клуба и путался под ногами. – Босс ткнул большим пальцем в сторону Торпа и ухмыльнулся. – Хотел тогда стать бейсменом на третьей «квартире».
– Неужели? – Ливи задумчиво оглядела Торпа. Вот уж никогда не думала, что Торп может быть кем-то другим в плане профессии.
– Не очень ловко управлялся с битой, – вспомнил Босс, – хотя руки у него просто замечательные.
– Они и сейчас такие, – суховато ответил Торп и широко улыбнулся Ливи, которая сделала вид, что не заметила.
– Ну а как дела в магазине, Босс?
– Отлично. Сегодня там работает жена. Не хотела, чтобы я пропустил открытие игр. – Он почесал свой квадратный подбородок. – Ну, не могу сказать, что я очень уж сопротивлялся. Расстроится, узнав, что могла повидаться с тобой. Элис по-прежнему каждое воскресенье ставит свечку за твое здоровье.
– Передай ей мои наилучшие… – Торп раздавил каблуком сигарету. – Представь, Ливи первый раз на бейсболе.
– Да брось ты!
Босс сразу переключил внимание на нее, как и рассчитывал Торп.
Ливи заметила этот маневр и показала Боссу мяч.
– Поймала себе шарик? С первого раза? – изумился тот.
– Новичкам везет. – Ливи протянула мяч Боссу. – Вы не подпишете его мне? Я никогда в жизни не была знакома с настоящим бейсболистом.
Босс медленно вертел мяч в руке.
– Давненько я не подписывал шариков. – Он взял ручку, протянутую ему Ливи. – Давненько, – повторил он тихо.
– Спасибо вам, Босс. – Ливи забрала мяч.
– Вам спасибо. Я снова почувствовал себя молодым. Так я скажу Элис, что повидался с тобой. – На прощание Босс ткнул Торпа большим пальцем в плечо. – А также с хорошенькой дамочкой, что читает нам новости. Заходи в магазин.
– При первой же возможности зайду, Босс.
Торп долго смотрел, как старик идет сквозь редеющую толпу и поднимается по ступенькам.
– Ты очень славно поступила, – тихо сказал он Ливи. – Ты удивительно чуткая женщина.
Ливи взглянула на подпись.
– Наверное, трудно начинать все сначала. Ничего не поделаешь, в спорте это ждет почти всех. Он был очень хороший игрок?
– Лучше, чем другие. – Торп пожал плечами. – Да не в этом дело. Он любил игру, жил игрой.
Мусорщики уже орудовали метлами в узких проходах, поэтому Торп взял Ливи под руку и повел наверх.
– Все мальчишки его обожали. Он терпел, когда они к нему приставали, и всегда был готов сделать подачу или отбить мяч.
– А почему его жена каждое воскресенье ставит за тебя свечку?
Ливи все-таки не удержалась, хотя приказала себе не задавать никаких вопросов. Ведь это ее не касается.
– Она католичка.
Ливи немного выждала, пока они не подошли к парковке.
– Ты не хочешь рассказать, да?
Торп нетерпеливо побряцал ключами в кармане, потом вытащил их.
– У них небольшой, не облагаемый пошлинами спортивный магазинчик в Северо-Восточном районе. Несколько лет назад были трудности. Инфляция, налоги и здание, требующее ремонта.
Он отпер дверцу для Ливи, но она осталась стоять, внимательно глядя на Торпа.
– И что?
– Двадцать лет назад бейсболисты зарабатывали не много. У Босса не было больших сбережений.
– Понимаю.
Ливи наконец уселась, Торп обошел машину спереди и остановился в раздумье. Наклонившись, Ливи открыла для него дверцу.
– И ты дал ему взаймы.
– Нет. Я вложил деньги в магазин, – поправил ее Торп, захлопывая дверцу. – Я не предлагал им взаймы.
Ливи смотрела, как он включает зажигание. Она понимала, что ему не нравится весь этот разговор. Но привычки репортера брали свое. Ей не хотелось видеть правду. А состояла она в том, что Ливи было интересно все, что касается Торпа.
– Босс не взял бы в долг, и ты об этом знал. А если бы взял, то это нанесло бы незаживающую рану его самолюбию.
Торп обернулся к Ливи:
– Послушай, не много ли предположений на основе мимолетной встречи?
– Но ты же сказал, что я чуткая, – возразила Ливи. – Так в чем дело, Торп? Ты не любишь, когда люди вдруг понимают, что ты хороший парень? – И она слегка улыбнулась.
– Стоит только это показать – и крышка: всегда надо быть хорошим, от тебя только этого и ждут. А у меня нет такой привычки – всегда поступать правильно.
– О да. – Она улыбнулась шире. – Твой имидж: жесткий, несентиментальный прагматик.
Торп прервал беседу, крепко и нетерпеливо поцеловав Ливи. Она удивилась, но удивление сразу же сменилось желанием. Она уступила. Пусть это ошибка, она ее совершит. Пусть это безумие, она еще обретет здравый смысл, но потом. В это мгновение она хотела только одного: чтобы удовольствие повторилось.
