Беседующие ведут себя, как обычно, вертят головами, жестикулируют.
Вас замечать не будут, и в лицо не смотрят. Если Вы слушаете это впервые, и Вам стало не по себе, выйдите из комнаты и заговорите с посторонними. В первый раз страшновато, конечно. Не забудьте подумать: может Вы дурак, ведь не могут же спятить сразу несколько инженеров. Если удастся, постарайтесь преодолеть страх и задайте кому-нибудь из тарабарской группы вопрос по-русски. Вопрос, который требует не однозначного: 'да' или 'нет', а развернутого ответа. В крайнем случае, Вы можете добиться русской речи от тарабарщиков, совершив что-то неординарное. Например, предложите им купить револьвер или скажите, что звонил сын и просил передать, что решил поступить в монахи. Постарайтесь, и у Вас все получится.
Получив доказательство своего психического здоровья, Вы, вероятно впервые, задумаетесь, что работаете в необычной организации. Если сослуживцы с таким спокойствием делали это и ведут себя как обычно, как будто ничего не случилось, то от них можно ожидать всего, что угодно. Не беспокойтесь, душить Вас тут же не станут, у этих людей нет соответствующей подготовки и другие задачи. Вероятнее всего в ближайшее время Вы подадите заявление об уходе. Или уже подали. По сути дела переход на тарабарщину означает, что Вас изучили – скатертью дорожка. По той же причине сразу, при устройстве на работу
Вы не услышите тарабарщины. Кстати, если Вы не выдержали приключений на работе, улице, в транспорте, дома и попали в сумасшедший дом, здесь возможно, тоже услышите тарабарщину. Из 60 психов на этаже большинство оперативников. У Вас будут случаи убедиться в этом.
Открывание дверей. Идете по пустому коридору. Тишина, или еле слышный гул за закрытыми дверями. И вдруг разом открываются пять дверей с одной стороны коридора и три с другой. Из всех дверей выходят люди, галдят.
Методы знакомства и завязывания разговора:
Если Вы не на минуту сели на лавочку в парке, а сидите, слушаете гармонь стариков или попали в 'окно' между электричками и сидите на платформе. Подсаживается дяденька, долго рассказывает про себя: где работает, где живет. У него день рождения, но отметить не с кем.
Показывает в сумке водку, одну, другую. Другой дяденька проходит мимо. Расказчик просит прикурить и завязывается разговор с улыбками.
Второй соглашается поехать (пойти) отметить.
Может просто завязаться беседа между посторонними у Вас на глазах.
Беседующие проходят по всем темам, стараясь найти нужную.
Обязательное условие – Вам покажут, что люди действительно посторонние. То есть один подойдет к лавочке после Вас или на Ваших глазах. Чтобы Вы не подумали, что Вас ждут всей толпой.
Бедная женщина не знает, как проехать в супермаркет. Она останавливает у билетной кассы старушку, которая все путает. Как не помочь, тем более, что сегодня Вы едете в этот супермаркет, как обычно по средам.
Может появиться ряд технических неисправностей. Лифт бьет по плечам, когда заходишь, может выскочить кнопка этажа, во время движения. Домофон сбрасывает код, при наборе. Ключ от двери то открывает, то не открывает. После набора номера на телефоне пять, шесть длинных гудков плавно переходят в постоянный. В метро не открываются все двери у вагона.
Если Вы все-таки попали в сумасшедший дом, не волнуйтесь, психов там немного. То есть дядей с масляными или взъерошенными волосами или горящими глазами, с загадочной улыбкой бормочущих бред. Из шестидесяти их человек пять. Человек пятнадцать, двадцать – призывники, косящие от армии. Остальные взрослые оперативники на любой вкус – инженеры, философы, поэты, шахматисты. Любой с радостью подружится и выслушает Ваше мнение и впечатление обо всем, что происходит вокруг. В отличие от армии или тюрьмы, где заранее известен срок, в сумасшедшем доме срок пребывания неизвестен. Когда перевести из буйного отделения в придурковатое, когда выпустить решает психиатр. Обычный человек – режиссер, судья, инженер, хирург, композитор не в силах понять его решение. Никто не в силах отменить его. Что скажет, то и будет. Долго Вас держать не будут. Месяца три.
За это время можно почитать, если не пропишут таблетки против зрения. Есть телевизор, но психи предпочитают смотреть бокс, футбол, программу 'Время' и другие программы новостей.
При возможности, беритесь за любую работу – уборку снега, подметание дорожек, доставку пищи. Меньше лежите, это отражается на кишечнике. Во всяком случае, лучше ходить по коридору, чем лежать.
Если у Вас возникнет желание рассказать о своих приключениях в правозащитных организациях или демократических партиях, помните несколько правил.
Обращайтесь только в известные организации. Большинство правозащитных организаций это филиалы кгб, такие же, как религиозные секции, секции 'Аум-Сенрике' и другие.
В известных организациях и партиях препятствием может стать секретарша. Секретарша – это ключевая должность в любой организации, партии. Она знает все о планах, встречах руководства, обо всех разговорах и документах. Наиболее вероятно, что кгб ее используют.
Если она чистая и отказывается служить родине, вскоре у нее начинаются неприятности, как у бизнесменов, когда у них горят магазины, если они не платят.
На Вашу просьбу встретиться с известным правозащитником или политиком, секретарша может предложить другого, неизвестного Вам человека. Нельзя соглашаться на это. Нельзя соглашаться на телефонный разговор с известным человеком. Только личная встреча. По возможности не оставляйте ей документы – 'передам, когда он появится'. Хуже не будет, просто о Вас узнают какие-то другие отделы кгб и мВД, а дело это не ускорит.
Можно попробовать обратиться к журналистам, ведущим телепрограмм, актерам, известным писателям. Есть много хороших людей. Постарайтесь прежде взвесить: не обременит ли Ваша просьба человека. И не бросайтесь в объятия каждому, кто говорит о демократии и свободе.
Чем ближе к власти, к большим деньгам, тем меньше порядочных людей.
В основном среди порядочных там уборщицы.
Если Вы решили просить политического убежища, надежнее это делать на месте. Лучше всего тихо уехать по турпутевке или на сезонные заработки. Если Вы звоните в посольство, попросите представиться человека говорящего с Вами. Чаще всего прямая связь с работниками посольства не возможна. На собеседовании для получения визы не просите ни о чем, не передавайте записок о помощи сотрудникам посольства. Это просто смешно. Собеседование может оказаться спектаклем. Вы же не будете спорить, что если сотрудники говорят по-английски, это безоговорочно означает, что они иностранцы.
Моя мама тоже в кгб. Она изменилась, когда я вернулся из армии.
Думаю, что она пожертвовала собой ради того, чтобы мне служить в легком месте. Теперь всю жизнь ее будут заставлять делать пакости людям, и всю жизнь молчать. Раскроешь рот – закрытый судебный процесс, тюрьма. Разве она могла предположить, когда давала подписку, что будет когда-то работать и против сына. Может быть, она пыталась отказаться от заданий в отношении меня. И тогда провокаторы показали ей свое могущество, как показывают мне. Представляю, что она перенесла.
Провокаторы не заставляют маму давить мне на пятки или говорить тарабарщину. Ее используют для выведывания важной для них информации. Вообще-то они и так все прослушивают и просматривают. Но просто слушать и смотреть – бесполезно. Нужно разговорить объект на заданную тему, узнать мнение об определенных людях и тому подобное.
Это важные разговоры. Иногда речь идет о том, догадался ли я, всвязи с последними событиями, что некто провокатор или нет.
И второе – они подставляют ее. Они в курсе всех событий вокруг меня и потому, когда происходит что-то очень редкое, просят ее в ближайшую встречу со мной воспроизвести это событие. Маме они подробности не рассказывают, просто требуют сделать что-то невинное.
Это нужно для меня, чтобы я видел, что мама за родину, а не за меня.
Несколько лет назад я пытался поговорить с мамой, о том, как мне быть дальше в связи с лубянскими приключениями, как она видит мое будущее, хочет ли она, чтобы я завел семью, чтобы были дети, важна ли карьера. Она сразу начинает плакать. Прошло лет пять. Раза два не удержался и рассказал маме про какие-то новые приключения. Просто рассказал, не ожидая ответа. Мама всегда прячет глаза, а через минуту уходит в туалет или у нее из носу начинает течь кровь. Не хочу ставить ее в неловкое положение.
Со временем я привык к маминым странностям. Мама не получает задания в отношении меня ежедневно и в затишья я надеялся: ну вот, кажется, ее оставили в покое, наконец они поняли, что для меня их штучки уже не новость.
Однажды между нами случился разговор, и мама провалилась. Я виду не подал и ничего ей не сказал. Как просто. Вышло как-то само собой.
