Если в первые годы XX в. французской буржуазии в общем удавалось справляться с рабочим движением путем отвлечения пролетариата от борьбы за его насущные классовые интересы активной антиклерикальной политикой, то в условиях нового подъема революционного движения во Франции в 1905–1906 гг. и влияния русской революции 1905 г. этого оказалось недостаточно. Русская революция встретила широкое сочувствие среди огромной массы рабочих, служащих и значительной части передовой интеллигенции. В январе — марте 1905 г. по всей Франции происходили многочисленные демонстрации, митинги и собрания солидарности с русской революцией. Об этом свидетельствуют многочисленные статьи в газете «Юманите». Об этом сообщал также в совершенно секретной депеше крайне обеспокоенный событиями русский посол в Париже Нелидов [961]. Особой силы движение солидарности достигло в феврале, когда на многочисленных митингах выступали в защиту русской революции Жорес, Гед, Вайян, Анатоль Франс и многие другие. В один из февральских дней митинги и демонстрации состоялись одновременно в 39 городах. В феврале 1905 г. передовая интеллигенция и левые политические деятели создали Общество друзей русского народа во главе с Анатолем Франсом. Активными членами общества были также профессор Сеньобос, Э. Реклю, Псишари, писатели Поль и Виктор Маргерит, Октав Мирбо, художник Стейнлен и др. Общество организовало многочисленные собрания и митинги в защиту русской революции, издавало брошюры, воззвания и выступало против предоставления займа России. «Юманите» выступила инициатором повсеместного сбора средств для оказания помощи русским революционерам[962].
Росло число стачек. Стачечная борьба все чаще стала принимать политический характер и доходить до открытых вооруженных столкновений. В апреле были введены войска в Лимож для расправы с забастовавшими рабочими фарфоровых заводов. Летом вооруженное столкновение имело место в Лонгви. В ноябре происходила забастовка рабочих портовых арсеналов Шербура, Бреста, Тулона.
Рост революционного движения во Франции, усиленный влиянием русской революции, предопределил и окончательное решение вопроса об отделении церкви от государства. Министерство Комба было сменено кабинетом республиканца-оппортуниста Мориса Рувье — представителя финансового мира, связанного с банком Ротшильда. Правительство Рувье, вынужденное считаться с настроением масс, провело внесенный Комбом законопроект об отделении церкви от государства, хотя сам Рувье был против этого законопроекта. Палата поддержала законопроект; Бриан с блеском защищал его. По новому закону, обнародованному 9 декабря 1905 г., государство прекращало с 1 января 1906 г. денежное субсидирование церкви, но свобода религии не затрагивалась, и все церкви могли беспрепятственно продолжать свою деятельность.
Развитие стачечного движения поднялось на высшую ступень; в 1906 г. развернулось массовое движение за 8-часовой рабочий день.
Революционное движение 1905–1906 гг., особенно готовившаяся к 1 мая всеобщая стачка, напугало правящие классы. Началось паническое бегство парижан на юг и за границу, капиталы стали утекать из страны. Накануне 1 мая Париж был окружен воинскими частями, а в столице находились 45 тыс. солдат, в том числе 4 пехотных полка, 4 кавалерийских и 10 драгунских. Министр внутренних дел Жорж Клемансо, вызвав руководителей ВКТ, заявил им, что «1 мая Париж будет буквально в состоянии осады»[963]. Ряд руководителей ВКТ был арестован.
Первомайская забастовка успешно началась в Париже, где бастовало около 200 тыс. человек, и в ряде других промышленных городов. Движение продолжалось в мае и в июне, но уже с гораздо меньшей силой. Это позволило правящим классам в основном преодолеть кризис.
Министерство Клемансо
Еще в марте 1906 г. министерство Рувье было сменено кабинетом радикала Сарьена, в состав которого вошли политически столь различные деятели, как Клемансо, Бриан, Пуанкаре. Такой кабинет не мог быть жизнеспособным. После его отставки в октябре 1906 г. новый президент республики Арман Фалльер назначил премьер-министром «престарелого дебютанта»[964] Клемансо, достигшего тогда 65-летнего возраста. Клемансо в то время был крупнейшей политической фигурой. За ним недаром закрепилось прозвище «тигра» и «свергателя министров».
Клемансо, несмотря на свою очень левую позицию в 70-90-х годах, оказался твердым и решительным защитником интересов буржуазии[965]. Его кабинет бессменно продержался почти три года. В. И. Ленин писал в 1908 г.: «Расстрел рабочих войсками, действующими по приказу „радикального“ правительства, — при Клемансо стал едва ли не более частым явлением, чем прежде» [966].
Используя в тот период в качестве главного метода борьбы с революционным движением вооруженную расправу, Клемансо одновременно применял и свои обычные демагогические приемы. Формируя кабинет, он создал новое министерство труда и гигиены, во главе которого поставил бывшего социалиста Рене Вивиани, а военное министерство поручил дрейфусару Пикару. Прах Золя был торжественно перенесен в Пантеон. С первых дней министерство Клемансо заявляло о стремлении к демократии и о решимости провести реформы[967]. Но это были слова, дела были иными. Правительство Клемансо стало на путь решительного подавления забастовочной борьбы пролетариата и крестьянского движения.
В 1906 г. продолжалась массовая борьба пролетариата за 8-часовой рабочий день. Но в июле 1906 г. рабочие добились лишь принятия закона о еженедельном отдыхе. Впрочем, в тексте закона допускалось такое большое количество изъятий, что фактически всю вторую половину 1906 и весь 1907 г. французские трудящиеся боролись за его применение. В 1906–1907 гг. стачки продолжались. В 1907–1909 гг. началось движение государственных служащих, вызванное их низкой зарплатой и отсутствием права создавать свои профсоюзы.
В 1905–1909 гг. в стране развивалось и революционное движение крестьянства.
В начале XX в. резко ухудшилось положение мелких крестьян, владельцев парцелл, и особенно крестьян-виноделов в южных департаментах страны: Эро, Гар, Од и Восточные Пиренеи. Крестьяне-виноделы тяжело страдали от резкого снижения цен на вино и от трудностей его сбыта. Они не могли выдержать конкуренции крупных капиталистических хозяйств и разорялись. К этому добавлялись новые расходы, связанные с возобновлением виноградников, пострадавших от филлоксеры. Все это вызвало к жизни широкое массовое движение крестьян, направленное против крупных винодельческих фирм, производивших ради удешевления вин их подслащивание сахаром, т. е. фальсификацию. Крестьяне-виноделы юга избрали демонстрации и бойкот налогов в качестве методов борьбы за свои требования[968]. В 1907 г. была организована первая демонстрация в городе Безье, в которой участвовало около 150 тыс. человек. Не менее крупные демонстрации состоялись и в других городах южной Франции: в Перпиньяне, Каркасоне, Ниме и особенно в Монпелье. В Нарбонне демонстрация кончилась столкновением с вооруженными силами правительства. Но солдаты 17-го пехотного полка, подавляющее большинство которых оказалось крестьянами — уроженцами здешних мест, перешли на сторону восставших. Они силой овладели правительственным пороховым складом, запаслись боеприпасами и дружно двинулись на Безье, отбрасывая войска правительства, посланные против них. Во Франции была сложена песнь о солдатах 17-го полка, которая стала одной из любимых песен В. И. Ленина. Правительство вскоре подавило движение.
Ж. КлемансоИтак, первые годы XX в., особенно после 1905 г., во Франции характеризовались широким массовым движением рабочего класса, мелких служащих и крестьян. Происходили прямые военные столкновения стачечников с войсками правительства, что свидетельствовало о резком обострении классовой борьбы.
В. И. Ленин, который с декабря 1908 г. по июль 1912 г. жил во Франции[969], был связан с французскими деятелями социалистического движения Полем и Лаурой Лафарг и др., присутствовал на рабочих собраниях и внимательно следил за развитием классовой борьбы. Он подчеркивал в эти годы, что во Франции «„мирная“ обстановка парламентской борьбы сменяется сценами настоящей гражданской воины»[970].
Правительство радикалов взяло на себя задачу подавления революционного движения методом грубой вооруженной расправы. Обращаясь к стачечникам, Клемансо откровенно говорил: «Я первый среди полицейских шпиков»[971]. Радикальной партии усиленно помогали ренегаты социализма Бриан и Вивиани. «„Радикальносоциалистическое“ министерство Клемансо-Бриана насильничает не хуже юнкерски-консервативного министерства Бюлова», — писал в 1908 г. В. И. Ленин[972].
