– Мое настоящее имя – Жоаах, – проговорил архитектор. – Моего товарища зовут Гулжур. Это мы сообщаем в знак взаимного доверия и верности.
– Жоаах, – повторил Гарнелис, перекатывая на языке уродливые имена. – Гулжур.
– Вы всегда обходились с нами честно, государь. Наш вожак Аажот никогда не нарушал нашего договора. Бхадрадомен – не враги вам. Откуда, если мы уже двести и пятьдесят лет живем в мире, и вы все это время дозволяли нам жить по нашим обычаям?
– Это… верно, – пробормотал Гарнелис. Боль нарастала, отдавая в темя, лишая сил. – Аажот мудр. Мне ведомо, что вы не враги нам.
– Тогда для вас вполне приемлемо держать нас своими помощниками.
– Да, – прошептал царь.
«Я пригрел бхадрадоменов на своей груди, – билось у него в голове, – бхадрадоменов, и я знал, что делаю, но совесть не дозволяла мне сознаться даже перед собою, и я запутался в тенетах лжи…»
Жоаах шел ошую него, Гулжур – одесную. Гарнелис увидал, что между ними плывут нити липучего света, и сам он пойман в этой паутине, плывет, спутанный в сетях клейкой сияющей отравы, и та стягивалась все туже, туже. Черепа его спутников ухмылялись.
– Государь? – спросил Лафеом. – Вам дурно?
Боль давила на сердце. Царские одежды намокли от пота.
– Ничуть. Да, вы, без сомнения, вправе трудиться на меня. Однако может так статься, что не поймут другие, для кого наше соглашение слишком… преждевременно.
– Совершенно верно, государь, – вступил Гулжур, – и потому оно должно оставаться тайным. Но я клянусь вам, что в предстоящих битвах мы будем всецело на вашей стороне. Как наши гхелим обороняли ваши войска, так на поле битвы они обрушатся на ваших врагов, появляясь без предупрежденья и поражая ужасом. Передайте воеводе Граннену, что страхи его ложны. Победу ему всегда обеспечит незримая подмога.
Гарнелису казалось, что он рушится в бездну. В ушах выл черный ветер, близился конец света. И все же сквозь пелену ужаса пробивалось нечто похожее на душевный подъем.
– Да! – всхлипнул он, протягивая руки, чтобы уцепиться за что-нибудь, и встретил бескостные пальцы Жоааха и Гулжура. Их холодные руки поддержали его – помогли ему; спасли его. Телом и душою он предался в их руки, он доверился им – и взамен получит от них все, чего бы ни пожелал. Душные кошмары казались теперь весьма скромной платой.
Гарнелису казалось, что перед ним расстилается вся Авентурия, а он взирает на нее свысока, подобно всезнающему богу, покуда подданные его копошились, сражались, умирали внизу, торопливо и мелочно, подобно муравьям. Даже бхадрадомен казались ничтожны. Мир стряхивал их, как чешуйки отмершей кожи… Но царь, воздвигшийся на Башне вековым дозором, пребудет в темной славе до конца времен.
Спутники вели его сквозь тьму.
– До сих пор, – хрипел Гарнелис, – не осознавал я ни истинной цены вашей дружбы, ни опасностей, которые претерпели вы, дабы доказать искренность своих намерений. За поддержку вашу я благодарен вам от всего сердца! Пусть же сей миг ознаменует эпоху новой дружбы между моим родом и вашим. Все сходится. Царя Гарнелиса могут забыть, но Гарнелиса, строителя Великой башни, и впервые сковавшего бхадрадомен узами истинной дружбы…
– Такого Гарнелиса ожидает вечность, – прошептал Лафеом.
Кончился праздник Огнева Терна, подходила к концу весна, а Гелананфия с каждым днем тревожилась все сильней. Вестники от Маскета и других мятежников прекратили появляться; царевна послала юношу из своих – он пропал без следа. Судьба его тревожила ее безмерно. Что с ним – схвачен, или убит? Есть ли у нее на самом деле надежда выстоять перед обезумевшим дедом?
«Я в ответе за их жизни», подумала Гелананфия, наблюдая, как пробуждается лагерь. Ее последователи разжигали костры, готовили завтрак, холили коней; снабжение лагеря провизией само по себе превращалось в войну.
– Смогу ли я сдвинуть их с места? – вполголоса обратилась она к стоящему рядом Элдарету. – Не говоря уж о том, чтобы сковать из них войско?
– Будем надеяться, что до этого не дойдет, Гела.
– Такой надежды я и не питаю. А о худшем и вовсе стараюсь не думать.
Оба разом обернулись на стук копыт. Мириас, бывший в лесном дозоре, остановил коня в шаге от Гелананфии.
– Госпожа, сюда едут царские солдаты! – выдохнул он. – Тридцать конников! Через четверть часа будут здесь.
– Спасибо тебе. – Царевна обернулась к Элдарету. Ее охватило странное спокойствие, даже облегчение. – Это может оказаться началом конца. Помоги мне собрать всех.
Когда конники въехали по склону на вершину холма – сверкая намасленными кожаными кирасами и дорогими смарагдово-зелеными плащами, бряцая уздечками, – Гелананфия была готова. Они с Элдаретом вышли встречать незваных гостей. Рафроем стоял рядом, Зоря, Танфия и еще несколько доверенных помощников толпились за плечами. Оружия у них не было, но царевна предусмотрительно расставила пять десятков руфридовых лучников в подлеске и за стенами. Сафаендера с актерами спрятали в шалаше, на случай, если тех узнают. Остальные мятежники сбились плотной толпой в нескольких шагах позади.
Капюшон Гелананфия натянула как можно ниже. Она не была уверена, будут ли ей знакомы приехавшие, а открывать себя раньше времени не хотела.
Вел прибывших широкоплечий мужчина с коротко обрезанными седыми волосами и самодовольной харей. Его серый в яблоках боевой конь мог был сойти за тяжеловоза мощной шеей и копытами размером с тарелки. Рядом с главарем ехал помощник, молодой, бледный и кислолицый. При виде царского герба на их плечах – колесо, древо и самоцвет – у Гелананфии захолонуло сердце.
– Я воевода Граннен, посланник царя Гарнелиса, – провозгласил главарь. – Доброго вам дня.
Гелананфия много была наслышана о Граннене, однако видеть его царевне приходилось лишь мельком. Это было и к лучшему – меньше шансов, что он ее узнает. Почти все, встречавшиеся с воеводой, говорили о его безжалостной натуре, шедшей вразрез со всем, что прежде ценилось в Авентурии.
– И вам того же, – сухо откликнулся Элдарет. – Чем могу служить?
– Господин Элдарет, – проговорил Граннен, так поджав губы, что они совсем скрылись с лица. – Мне следовало догадаться. Вы человек весьма неуловимый. А это, э?.. – Он подозрительно покосился на Гелананфию, пытаясь высмотреть лицо под капюшоном.
– Моя супруга, госпожа Вайна, – ответил странник.
– Не знал, что вы женаты. Впрочем, вы полны сюрпризов, не так ли? Вообще-то вы совершаете тяжелейшее преступление, подбивая на бунт честных подданных. Я приехал, дабы потребовать прекратить сие непотребство.
– Мы не идем против царя, – ответил Элдарет, – однако идти в рекруты, будь то в войско или на гибельную Башню, отказываемся. А потому мы уходим из-под его руки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
