— Закуривай, Игорь Геннадьевич, — вытряхнул ему Святой из пачки сигарету.
Не вынимая рук из карманов, тот губами взял «Мальборо».
— При своих, можешь звать меня просто Игорь, а этого, — кивнул он на Краева, — Андрюхой, но это когда он в духе, а так лучше Андрей Николаевич.
— И часто он злой бывает?
— Никогда, за что я его и люблю, путевый парень, когда спит зубами к стенке.
Русоголовый «путевый» парень слушал Шульгина и улыбался его болтовне и мягкой снежной пороге.
Таявший снег делал мелькавший за стеклами «Волги» город грязным и неуютным. Люди зябко кутались в куртки и шубы, пряча лица за поднятыми воротниками.
— Тянет?
— Сколько тебе лет, Андрей Николаевич?
— Тридцать один.
— Звание есть?
— Капитан.
— Не тянет, капитан, напакостил, наверное, через чур, может просто устал от жизни.
— А, по-моему, Олег, все белое видится тебе черным.
— Василий Григорьевич, самолет ваш через час, а мне срочно возвращаться нужно. Как быть?
— Нет проблем, возле порта нас высадишь и кати.
Шульгин пристегнул к себе арестованного, металлическое соединение наручников замаскировал своим мохеровым шарфом и все вылезли из машины. Сквозь пестро прикинутую толпу, запрудившую весь первый этаж нового бетонного стеклянного здания аэропорта, пробрались к накопителю и, пока Ушатов оформлял документы, переписывая номера пистолетов вооруженного конвоя, сдвинувший к тонкой переносице брови, серьезный, но быковатый старшина милиции гонял Шульгина и Святого через жужжалку.
— Все металлическое из карманов выкладывайте, слышите, пищит?
— У меня ничего нет.
— Ну-ка еще раз пройдите, только по одному.
— Не получится, — прибалдел Игореха, — мы в наручниках.
— Снимите — приказал мент.
— Нельзя, старшина, разгонит он у вас пол — аэропорта, с меня в Чите шкуру сдерут.
— Что тут за сыр-бор? — вернулся Ушатов.
— Все в порядке, — отцепил милиционер, — можете пройти в накопитель — и, чувствуя в спрашивающем начальника, некстати козырнул.
Сунув сумку под лавку, Олег сел и утянул за собой Шульгина.
— Игорь, дай закурить, мои крепкие сильно.
— А че, ты, Олега, задымил, вроде ведь не баловался?
— Закуришь, когда косая в спину дышит.
Заметив струйки дыма, хотя Святой и старательно его разгонял снятой с взмокшей башки шапкой, к нему подлетела молоденькая девчонка в форменной тужурке «Аэрофлота».
— Затушите немедленно!
— Ой, как страшно, ты че орешь-то?
Хамили девчонке ежедневно и наверное от обиды и бессилия перед мужиками, на большие коровьи глаза ее навернулись слезы.
— Гасите, а то оштрафую, — видно было, что она не верит в то, что говорит, но слезы…
— Ладно, ладно, что ты, в самом деле, вот смотри. — Олег уронил на пол сигарету и старательно ее затоптал, — а насчет штрафа, — поднял он руку, — кроме «браслетов» ничего другого предложить тебе не могу. Возьмешь?
Час спустя, задрожав крыльями, «ТУ-134» отпустил тормоза и после короткого разбега, осев на хвост, устремился в небо, лег на бок и Святой сразу уткнулся в иллюминатор на замерзающий Амур.
— Что там, Олега?
— Река красивая, берега лед прихватил.
— Служил я когда-то на границе.
— Тебе сколько годиков?
— Пока двадцать девять.
— Старлей поди?
— Обижаешь.
— Капитан?
— Обижаешь.
— Че майор, что ли? — оторвался от оконца Святой и задернул его шторкой.
— Угадал.
— Молодой для майора…
— Я хитрый, за бугром служил, а там год за три идет, так что в управе я самый молодой майор, но кроме звания, жены — красотки да детишек, ни хрена больше нет, живу в общаге, вот такие пироги. — на грустной ноте закончил Шульгин.
— Послушай, Игорь, вот например я не россиянин, а землянин. Не коммунист и не капиталист, а просто человек. Заброшу в рюкзак буханку хлеба и пойду в Африку, мне ведь нет дела до ваших границ, не я их придумал, правильно? Вот ты меня там выловишь и стрельнешь. А за что?
— Схема жизни, Олег, не я ее выдумал. Служу народу и Закону, я человек военный, но есть и у меня свое мнение, с чем-то я согласен, с чем-то нет и не держу в общем-то этого в душе.
Стюардесса, а может официантка, подала Святому через Краева и Шульгина поднос то ли с обедом, то ли с ужином.
— Спасибо, я не хочу.
— Ты че? — взял у него поднос Игорь.
— Не удобно здесь, тесно.
— Не удобно срать в штаны и затем снимать их через голову, — на откинутый с переднего кресла столик он поставил перед Олегом закуску. — Ешь давай. Я, знаешь, как в учебке однажды на спор ел?
— Как?
— Вверх ногами.
— По есть вниз головой — извлек из походного сумаря купленную в Хабаровске литровую банку красной икры Краев.
— Умные будут носить чугун, — повернулся в половину корпуса к нему Шульгин.
— Все, Игорь Геннадьевич, все, продолжайте, — и многозначительно глянул на икру, Шульгин на дремавшего впереди него Ушатова и из сумки, принадлежащей ему, достал поллитровку.
Разливал в бумажные стакашки Андрей. Игорь внимательно вслушивался в ровное дыхание Ушатова, который широко, до самых зубов улыбался и не понять было снится ему веселый сон, или он просто притворяется, что спит.
Водка в стаканчике не пахла тем, что за нее нужно будет давать показания и Святой выпил.
— Пойдем, Игорь, курнем?
— Пошли. Андрюха, пропусти нас.
Из туалета вышла женщина с мытыми ложками и стаканами в руках, острый столовый нож она забыла на полочке у зеркала. Олег протер его салфеткой и заткнул за пояс под свитер. Сама судьба разрешала ему зарезаться. «На земле ткнусь, — решил он, — в самолете кипиша не оберешься, да и мужикам попадет, что тычину у меня не зашманали».
Самолет сел в восемь.
У трапа в расстегнутой длинной кожанке, вязаном полувере и сбитой на затылок норковой шапке, встречал конвой Грознов.
— Здорово, мужики! Думал, не посадят вас. Двое суток снег валил, минут тридцать как утихли небеса. Пошли в машину, — отобрал он у Святого сумку.
Под крылом самолета стоял при габаритах запорошенный синий «Жигуленок».
— Ну, как, Олег, настроение?
В свете прожекторов только сейчас Святой заметил в верхнем ряду зубов майора «рыжие» коронки.
— Да какое там к черту настроение, Сергей Николаевич. Тридцать пять лет живу и до сих пор блужу сам в себе. Может я не с этой планеты. А?
— С этой, Олег, с этой, голова у тебя на месте, поэтому я уверен, что ты разберешься, что к чему. В судьбу веришь?
— Верю.
В «шестерке» было тепло. Грознов врубил сразу вторую передачу и с натягом, чуточку буксуя, тачка пошла.
