Р-р-р! Почему я не могу написать отцу то, что действительно думаю?
«Папа, я налажала. Шон из-за меня пострадал. Ему требуется лечение от воздействия «синего тумана». Прилетай на Сьеру в клинику доктора Кравеца, как только сможешь. Ты ему нужен»…
Чертыхаюсь, удаляю окончание и пишу: «Ты нам нужен».
Плевать — отправляю.
Он и так знает, что его дочь — знатная косякопорка. Лучше сказать сразу, чем потом отвечать на миллион наводящих вопросов.
Да, я испортила брату жизнь. Да, я выбрала сенсацию, а не его.
Да, папа, я эгоистичное чудовище, как ты и говорил.
Отшвыриваю от себя комм и, плюхнувшись на спину, прячу лицо в ладонях.
Спокойно, Кайя, вдох-выдох. Ты тоже нужна Шону, какая бы ни была. Пока не прилетит отец, ты единственная, кто у него есть.
В дверь стучат.
Матерюсь сквозь зубы, но заставляю себя подняться с койки и хотя бы сесть.
— Открыто! — кричу незваному визитеру, одновременно приглаживая волосы.
Никогда больше не буду стричься так коротко — не прическа, а сплошное безобразие, вечно торчащее во все стороны.
— Привет. — На пороге появляется Джек, подпирает проем плечом.
Вскакиваю.
— Он ответил? — Бросаюсь к нему с горящими от нетерпения глазами. — Ответил?!
Вчера Джек отправил анализы Шона напрямую доктору Кравецу, с которым оказался знаком лично, и я вся как на иголках в ожидании ответного сообщения.
— Ответил. — Джек улыбается. — Ждет нас и готовит место для будущего пациента.
— А анализы?
— Написал, что, если не будем медлить, возможно полное восстановление.
— У-и-и! — И я, подпрыгнув, с визгом бросаюсь ему на шею. — Спасибо, спасибо, спасибо! Ты лучший!
Он ржет.
— Это доктор Кравец — лучший.
Его ладони на моей талии, моя грудь прижата к его груди…
Резко выворачиваюсь, разрывая объятия. Мой брат при смерти по моей вине, а я тут личной жизнью буду заниматься? Ни за что, пока не буду убеждена, что Шону ничего не угрожает.
— М-м… — протягивает Джек, ероша волосы на затылке и тоже заметно смутившись. — Пойдем кофе, что ли, попьем?
Морщусь.
— А может, я тут сдохну в одиночестве? — спрашиваю с надеждой.
Усмехается, качает головой.
— Не-а. Ты и так не завтракала. Кули велел притащить тебя, даже если ты будешь брыкаться.
Мое дурацкое воображение мгновенно рисует, как он забрасывает меня себе на плечо, своими, чтоб его, жилистыми руками, придерживая сзади за бедра, а я, будучи свешенной вниз головой, любуюсь его…
Тормози, Кайя! Сначала Шон, потом секс.
А-а-а! О чем я опять думаю?!
Джек смеется, явно прочтя все эти мысли на моем лице, и приподнимает руки ладонями от себя.
— Договорились, без рук. Так идем?
— Идем, — вздыхаю.
Что ж ты со мной делаешь, Джек? И почему я в восторге уже не только от твоей внешности?..
* * *
Сижу на скамье для зрителей у стены в спортзале «Старой ласточки» и наблюдаю за тем, как Эдвард лупит Луиса. Нет, бывший охранник с «Пятого» сдался не сразу, но стал уступать уже через несколько минут после начала обещанного спарринга. Все-таки большую часть своей жизни он таскал гантели и штангу, а не участвовал в реальных боях. А Эд, хоть и старше на десяток лет, прошел совсем другую школу жизни.
— Не расстраивайся, — толкает меня в плечо сидящая рядом Лариса. — Эд работает в полную силу только с достойными противниками.
Морщусь, когда Луис в очередной раз оказывается на лопатках.
— Он же его сейчас в фарш раскатает.
— Не должен, — задумчиво произносит капитанша, тоже устремляя взгляд на импровизированный ринг. — Эд просто расстроен, что все пропустил и не участвовал в активных действиях на Пандоре. Ему нужно выпустить пар.
Скорее уж, выпустить свои огромные кулаки. Но я не сестра милосердия, а Луис — большой мальчик, чтобы решать за себя, поэтому сижу и наблюдаю за избиением.
— А где они с Диланом были все это время? — спрашиваю.
За все время пребывания на Пандоре, я видела Эдварда и капитана только по прибытии и при отлете.
— Инспектировали рудники с людьми полковника Бристола. У них… хм… есть некоторый опыт работы в шахте.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Бывшие рабы матери Джека, точно. Скользкая тема.
— Но все хорошо, что хорошо кончается, да же? — Лариса снова «притирает» меня своим плечом.
Дарю ей фальшивую улыбку.
Кончается у нее. Вот когда Шон выйдет из клиники с записью «здоров», тогда для меня история с «синим туманом» и закончится.
— Все будет в порядке, — обещает Лариса. — При данных обстоятельствах Шону выпал лучший расклад из всех возможных. А доктор Кравец — настоящий волшебник.
Луис снова падает на мат, только на сей раз ничком. Зажмуриваю один глаз и слежу за тем, как он с трудом поднимается, только вторым.
— Выключи Мать Терезу, — усмехнувшись, когда мой приятель вновь становится в боевую стойку и уже через секунду бросается в атаку, говорю Ларисе.
— Перебор с утешениями? — понятливо хмыкает та.
— Угу. Выше крыши. Пойдем лучше выпьем, а?
— Между нами, девочками? — мгновенно загорается Лариса. — Давай тогда еще Марту позовем?
— Да хоть всю «Ласточку», — разрешаю. — Кстати, почему она все-таки «Старая»?
Капитанша адресует мне недоуменный взгляд и пожимает плечом.
— Более новые модели раскупили, вот и «Старая».
И я прикрываю рот ладонью, чтобы не расхохотаться в голос. Великая тайна, чтоб их всех!
Нам лететь еще полтора дня…
Глава 70
Как гласит путеводитель, Сьера — планета-пустыня с редкими оазисами. В одном из таких зеленых островков и расположена всемирно известная клиника доктора Кравеца.
Выбравшись из флайера, торопливо надеваю солнцезащитные очки и осматриваюсь: мы сели на вымощенную светлым камнем посадочную площадку. Если обернуться назад и посмотреть по сторонам, то видны лишь рыже-желтые песчаные дюны. Горячий ветер гонит песок, и создается впечатление, что все вокруг беспрестанно движется.
Зато если смотреть только вперед, картинка разительно отличается: начинающаяся от самой посадочной площадки плиточная дорожка ведет к кованым воротам. За высокой оградой видны зеленые кроны деревьев. Шелестит листва на ветру, и даже слышится пение птиц. И правда оазис среди пустыни.
Джек спрыгивает с подножки вслед за мной, помогает Луису вытащить носилки. Водитель в это время связывается с клиникой, сообщает, что мы на месте. Это доктор Кравец был так любезен, что прислал за нами транспорт.
— Ну и жара, — комментирует телохранитель, протирая лысину извлеченным из кармана носовым платком.
Усмехаюсь.
— Хотя бы не духота.
Мне тут нравится, а учитывая то, что в ожидании флайера из клиники я успела прошвырнуться по магазинам на территории космопорта и обзавестись не только очками, но и приличной летней одеждой, в климате меня вообще все устраивает. Обувь, конечно, не от тетушки Флер, но я наконец-то возвышаюсь над плечом Джека и вообще смотрю на мир совсем под другим углом, чем последние недели. Плюс двенадцать сантиметров — наконец-то!
Подол легкого платья раздувает ветер; играет волосами, освежая шею.
— Ну что, идем? — Оборачиваюсь к водителю и нетерпеливо переступаю с ноги на ногу. Нанесенный на плиты песок похрустывает под подошвами босоножек.
— Сейчас, мисс, — улыбается тот.
И в этот момент ворота клиники открываются…
* * *
Доктор Кравец — худощавый седовласый мужчина неопределенного возраста. Ну, то есть он определенно пожилой, но шестьдесят ему или восемьдесят, не поймешь.
Тихой мышью сижу на стуле в палате, где разместили Шона, и, сжав ладони между коленей, с замиранием сердца ожидаю вердикта.
Джек остался в зале ожидания вместе с Луисом, и теперь мы с доктором Кравецом один на один, не считая спящего Шона. Его владелец клиники уже успел просветить везде, где только можно, прощупать со всех сторон и взять всевозможные жидкости на анализ: кровь, слюну, мочу, — и теперь вчитывается в результаты, длинным списком появившиеся на развернутом над столом экране.
