- Карман - это пустяки... Вот что было бы, если бы он вздумал упрятать их в морские волны?!..
Наталья Уупь поднесла к пробирке сверхчувствительный магнитометр, и стрелка его заколебалась.
Неведомое животное, как оказалось, обладающее магнитным зарядом, мы назвали в честь его первооткрывателей - "Ууль Орфикус витус".
Казалось, мы находимся в уютном, комфортабельном океанском лайнере-тихоходе, в наш век существующем специально для прогулок и путешествий по океанским просторам. Но такое чувство испытывали мы в общей сложности недолго.
Моя запись 19 июля:
"В 11 часов 31 минуту приборы внезапно показали, что движение спирали-шпоры замедляется. Срочная проверка состояния машины показала: все в полном порядке. Но корабль остановился. Причина неизвестна".
- Что случилось, Йоноо, Павел! - тревожно спросила Грэнси.
- Мы не знаем, командир Грэнси, - ответил первый штурман-механик. Ничто не свидетельствует об аварии...
Время не остановишь. 30 минут... 70... 100... 125... "Брами" стоял неподвижно, там, где застигли его необъяснимые для нас обстоятельства. В отсеке, где была установлена электронно-вычислительная машина "Борец-111", собрались все члены экипажа.
Лицо Грэнси, обычно веселое, даже, я бы сказал, несколько легкомысленное, выражало сейчас крайнюю озабоченность.
Молчание нарушила Наталья Ууль.
- Я только закончила анализ забортной воды, взятой двадцать минут назад. Химическое ее содержание близко к норме, но... - она замолчала, подыскивая нужные слова. - ...вода почему-то в сильнейшей степени заряжена отрицательным электричеством. Увеличение против нормы в двести одиннадцать раз.
- Вот как! - вскричал доктор Орфус. - Но причина, причина!..
- Причина неизвестна... Мне неизвестна, - подчеркнула Наталья, давая понять, что считает свои познания слишком скромными, чтобы так быстро истолковать необычное природное явление.
Опять наступила продолжительная пауза. Наталья Ууль опустила глаза. На лицах присутствующих читалось только одно: озадаченность.
- Но может быть, этот высокий электрический потенциал имеет магнитную природу!.. - высказала предположение Кванта. - Разве нам известны все физические феномены Земли, да еще на таких больших глубинах!
Ионоо, имевший привычку в моменты напряженной умственной деятельности грызть ногти, казался целиком погруженным в это не весьма эстетическое занятие. Вдруг он порывисто встал и, прохаживаясь, выпалил:
- Двигатели не работают, дорогие мои друзья, потому, что отрицательно заряженная внешняя среда вызывает нейтрализацию магнитно-силовых обмоток корпуса-ротора. Мы попали в ловушку!
Грэнси побледнела. Обычное внешнее спокойствие не покинуло ее, но даже отдаленная мысль о том, что "Брами" не сможет выбраться из морской пучины и ОКЕАН окажется совершенно беспомощным, безоружным перед угрозой окончательной гибели, потрясла ее.
- Эмоции, даже если они заряжены положительно, не помогут нам, Ионоо, попыталась она пошутить, но никто не улыбнулся. - Что мы можем предпринять? Что?- Никто не проронил ни слова. - Ну, думайте, думайте же, говорите! - Ее голос сорвался, но она тут же овладела собой. Уже сдержанней произнесла: - Мы отрезаны от ОКЕАНа. Мы не можем, нет, не смеем дать туда лазерограмму и просить совета, наконец, прямой помощи, ибо рискуем быть рассекреченными - Мы должны найти выход сами.
Омар-Али, редко присутствовавший на наших совещаниях, не дожидаясь, пока его спросят, проговорил:
- А что пользы, командир Грэнси, в том. что нас никто не увидит и ничего от нас не узнает, если мы останемся тут. - Он ткнул пальцем вниз.
Йоноо, с тревогой посматривавший на часы, сказал:
- Да, надо подниматься на поверхность. И как можно скорей! "Брами" помогут течение и ветер. У нас могут разрядиться аккумуляторы, и тогда...
Дальнейшее обсуждение было предельно коротким. Да, прежде всего - к поверхности, а может быть, и на поверхность.
Пущен сжатый воздух в "Пояса плавучести". Минута, другая, третья... "Брами" оторвался от дна и медленно пошел вверх.
На случай внезапно быстрого всплытия, на борту корабля установлена специальная кессонная камера, в которой мог совершаться безболезненный переход из одного атмосферного давления в друге. Правда, во всех помещениях "Брами" всегда поддерживалось постоянное давление, немногим отличающееся от наземного. Но Грэнси, заботясь о полной безопасности экипажа, приказала, тем не менее, собраться всем в кессонную камеру.
Бато-барометр показывал, что "Брами" застрял на глубине 1570 метров. Понадобился почти час, пока спиралеход приблизился к поверхности. Непрерывно проверялась заряженность воды, но анализы по-прежнему оставались неутешительными.
"Брами" поднялся еще на пятьдесят метров.
На экранах Наружного Обзора ясно и четко обозначилась поверхность океана. Медленно и важно перекатывались спокойные невысокие волны. По небу плыли разорванные облака, сквозь которые изредка пробивался луч солнца. Круговой телеглаз шарил вокруг - он охватывал все, до самого горизонта, но нигде не видно ничего, что нарушало бы пустынность морского простора.
Когда "Брами" приподнял над волнами добрую треть своего корпуса, часть "Поясов плавучести" тоже оказалась над океаном. Их выступающая поверхность сыграла роль парусов.
Беспомощный по-прежнему, "Брами" поплыл. Но как медленно! За час мы прошли четыре с половиной мили.
Но оставалось только ждать, пока мы пересечем границу магнитной зоны. В этом ожидании прошел остаток дня и ночи. Неоднократно за это время Наталья Ууль брала забортные пробы воды. К утру она сказала, что мощность магнитного напряжения несколько ослабла. Тем не менее, привести в действие двигатели по-прежнему не удавалось.
- Терпение, терпение, дорогие сотворцы, - повторял доктор Орфус и добавлял с добродушной улыбкой, от которой лицо его делалось шире: Никто никогда ничего еще не добился, не проявив терпения.
Прошло еще пять часов. Грэнси напряженно всматривалась вдаль и отмечала, что океанские волны становятся все плавней, все ниже... Было очевидно, что надвигается полное безветрие. И оно наступило еще час спустя...
Все вокруг замерло, затихло, и время, казалось, тоже остановилось.
Неожиданно на одном из экранов Наружного Обзора появилась крохотная точка...
Она возникла далеко на горизонте, к западу от "Брами", и довольно быстро увеличивалась.
- Что это! - невольно воскликнул я.
Через вращающийся телеглаз хлынул поток ярких лучей. Это было похоже на северное сияние, только видимое и днем.
Это был принятый на всей планете знак бедствия: видимый и также слышимый, если его световые лучи принимали не только телеэкраны, но и слуховые радиоэлектронные устройства.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
