Но Грэнси молчала. Ей не хотелось причинять боль этим славным людям, она смутилась. На помощь пришел я. Теперь уже не было смысла скрывать от наших неожиданных пленников, кто мы и куда и зачем направляемся. Можно сказать им обо всем.
И я это сделал.
Женщины слушали не прерывая, а когда я закончил, Галия сказала:
- Но разве не могли вы предупредить нас о тайне и взять с нас слово, что мы не разгласим ее? Вы не верите нам?
- О-о, верим, верим, дорогая Галия, конечно, верим! - простодушно воскликнул доктор Орфус. - Но случайности? А дело - такое важное и серьезное!
- Мы нарушили ваши личные планы? - осторожно спросил Йоноо. Галия Джанму задумчиво смотрела в пространство, была она где-то далеко, потом стряхнула с себя минутное оцепенение и со вздохом сказала:
- То, о чем мы узнали сейчас, намного важней, чем наши личные планы... Стоит ли говорить об этом! - Она сделала короткую паузу и принялась рассказывать о том, что реаглиссер "Плыви в Завтра!" - судно ее, Галии Джанму, конструкции, потому что она инженер-кораблестроитель. Ее кругосветный рейс - испытательный. А маа Ираниту она взяла с собой потому, что одной было бы скучно.
- Ах, доченька, - прервала ее мать. - Я понимаю: истина - не самая мягкая постель для того, кто привык спать на пуховой перине. Ты взяла меня из-за того, что боялась встретиться с этой страшной неизвестной болезнью один на один. - И мудро заключила: - Но все равно мы встретимся с этим злом. Только теперь мы будем не бежать от него, а бороться с ним!
- Да, маа, - искренне согласилась Галия. - Только вот Петр...
- Он, конечно, будет огорчен, когда ему сообщат, что глиссер найден пустым, без пассажиров...
- Огорчен? Он будет тяжко горевать, маа! Разве ты не знаешь?
- Знаю, доченька... - Старая женщина испытующе поглядела на дочь, потом на Грэнси и, словно размышляя вслух, произнесла: - Конечно, если бы можно было хоть как-нибудь дать ему знать...
Грэнси пожала плечами: чем могла она помочь в этих обстоятельствах, что могла сделать для того, чтобы дорогой для Галии человек не оставался в неведении и не предполагал самое страшное?
Но Наталья Ууль думала по-иному; она встала, подошла к Галие, обняла ее и уверенно предложила:
- Как только мы окажемся ближе к поверхности океана и сможем ненадолго всплыть, выбросим в волны небольшой плавучий буй с радиосигналом. В буй мы поместим письмо-микропленку с указанием адреса и просьбой к тому, кто его найдет, немедленно связаться с Петром и передать содержание текста. Это, конечно, уменьшит его беспокойство. Не так ли, Грэнси?
- Разумеется! - с готовностью подтвердила та. - Мне просто сразу не пришло это в голову. Не разглашая общей тайны, вы сообщите о том, что живы, но не можете пока прибыть.
Лицо Галии просияло.
- О-о, вы - настоящие друзья, дорогие сотворцы! - прошептала она. А громко спросила: - Но вы все работаете, а что буду среди вас делать я?
- И я, доченька, и я?
- Ну-у, Галия, ты на корабле, и значит тебе, кораблестроителю, всегда найдется дело, - рассеял ее сомнение Йоноо, не спускавший с нее глаз. Отныне ты наш незаменимый помощник. И в первую очередь, наверное, мой и Павла Березы. А ты, сотворец Иранита, кто по профессии?
Иранита тихо рассмеялась, обнажая кораллово-розовые зубы, и не без юмора сказала, что ее специальность не требует большой мудрости, но нуждается в одном - в желудках, любящих вкусную пищу.
- Так ты - повар!- с подчеркнутой заинтересованностью спросил доктор Орфус.
- Не-ет, - с гордостью за мать сказала Галия, - не просто повар, а известный кулинар-дегустатор, вот кто она!
- Но это же великолепно! - воскликнул доктор Орфус. - Вас послала нам сама судьба, которая давно предана забвению! Дело в том, - пояснил он с некоторой озабоченностью, - что наш повар Омар-Али почувствовал вчера недомогание, сегодня ему стало несколько хуже. Я решил на время положить его в палату при медицинском пункте, так что на кухне сейчас будет, увы, пусто.
- Пусто! - встрепенулась Иранмта. - Ну, тогда не о чем разговаривать! Показывайте ваше хозяйство. Я сейчас же займусь делом.
Грэнси и доктор Орфус встали и направились в пищевой блок, пригласив с собой новоявленного повара, который на ходу бросил задорно:
- Вы еще узнаете, как умеет кормить Иранита!
Итак, наш небольшой экипаж неожиданно пополнился еще двумя членами. Кулинарный талант Ираниты получил общее признание очень скоро, хотя и при весьма невеселых обстоятельствах.
Вырвавшись из магнитного плена, "Брами" продвигался по сравнительно плоскому плато.
- Это Галия приносит нам удачу, - пошутил Йоноо, хотя за этой шуткой скрывалось и кое-что посерьезней. Еще в тот момент, когда Галия, едва появившись на "Брами", с огорчением упомянула о каком-то Петре, который ожидает ее в Австралии, Йоноо, неожиданно для себя, ощутил прилив ревности. Человек прямой, порывистый, очень непосредственный, он сразу привлек меня своей искренностью и чистотой; мы вскоре сдружились с ним и делились порой самым сокровенным. Потому-то я и знал о том, какое значение имело для него появление среди нас Галии Джанму.
В сущности, ему не было никакого дела до этого Петра, - так он уверял себя, - до самой Галии тоже. Но чем чаще приходилось ему с нею общаться, разговаривать, тем больше он думал о ней.
Что в ней привлекло Йоноо - он бы и сам не сказал. Несомненным было лишь одно: он теперь думал о ней постоянно.
- Ну, а на чей же счет тогда отнести неудачи? - с шутливым вызовом спросила Кванта. - На мой? На твой, Заургеу? Или - доктора Орфуса? Вон он какой сегодня серьезный и даже чем-то недоволен. Я не ошиблась, доктор?
Мой друг, ставший за последние дни заметно молчаливей, чем ранее, покачал головой и сказал:
- Я бы очень хотел шутить. Кванта, но для этого нет причин... Скорее наоборот.
Это было сказано так серьезно, что Грэнси внимательно посмотрела на него и спросила:
- Что-нибудь случилось?
Доктор Орфус, почувствовав, что на него смотрят все, кто находился в этот момент в салоне, отложил в сторону книгу (я заметил, что это какое-то медицинское руководство), закрыл ее, положил поверх нее очки и, помедлив, словно сомневался - говорить или нет, произнес:
- Наш товарищ Омар-Али...
- Омар-Али?! - переспросила Грэнси, уловившая в голосе доктора Орфуса нечто большее, чем простую озабоченность. -Ты хочешь сказать, что он еще болен, но вскоре...
Доктор Орфус откинулся к спинке дивана и с глубокой горечью сказал:
- Ему крайне плохо! Вчера я еще сомневался, но сегодня... У него - все признаки "Блокании"!
- И значит он... - начала Галия, в глазах которой блеснули слезы.
- И значит он - обречен, - закончил доктор Орфус, грустно покачивая головой. - По-видимому, для течения болезни имеют значение условия, в которых она протекает. Здесь она развивается чудовищно быстро.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});