– Мартович. – По губам Евгении скользнула горькая улыбка. – Мой… он был на сто процентов свой, никто ему был не нужен… Вы мне не верите?
– Верю! – поспешил он возразить. – По вашим словам, Барков вёз сюда некий доклад-бомбу, что он собрался продемонстрировать? И не за эту ли готовность выдать тайну его убили?
Евгения передёрнула плечами.
– Может быть.
– Вы знаете? Он вам рассказывал?
Евгения замялась, что-то решая для себя.
– Если Ермошу убили… из-за его открытия…
– Не беспокойтесь, вы теперь под моей защитой! – Фраза прозвучала по-мальчишески хвастливо, и Варавва торопливо исправился: – Под защитой «конторы».
Впрочем, Евгения не обратила внимания на его слова.
В палатку прилетел взрыв смеха, далёкие голоса, обрывки музыки, чьи-то громкие объявления. Фестиваль зажил своей жизнью, и даже известие о гибели уфолога не испортило его торжественности и ожиданий гостей. Хотя, подумал Варавва мимолётно, может быть, о смерти Баркова никто и не объявлял, чтобы не портить проведение давно запланированного мероприятия.
Алексей принёс кофе в пластиковых стаканчиках и пакет с баранками и пирожками.
– Чешко приехал, – сообщил он. – С ним целая бригада оперов, в форме и в штатском, человек пятнадцать.
Варавва напрягся. Ничего хорошего прибытие начальника усть-кишертской полиции не сулило.
– Машины сюда не подъезжали.
– Они приехали с другой стороны, через Выселки.
– Покарауль возле палатки, чтобы нам никто не помешал беседовать. Да, и за кофе спасибо.
– Не за что. – Алексей шмыгнул за полог палатки.
– Мы так и не дошли до бомбы Баркова, – вежливо напомнил Варавва. – Это секрет?
– Молёбская зона – очень необычная. Я потому и удивилась, что ваша служба не занималась ею всерьёз. Здесь везде магнитные аномалии, вода разная, хотя река одна. Там, где Пирамидки, – часы у людей отстают. Группа доцента Уфимского авиационного института Горюхина эксперимент проделала – поместила в термос часы и оставила в зоне на сутки, так часы отстали аж на пять с лишним часов! По Ведьминым Кольцам часами можно ходить и не выйти из зоны, хотя её диаметр всего полтора километра. В общем, странно, что ваши специалисты ничего этого не заметили.
Действительно, странно, подумал Варавва озабоченно. Надо спросить у Старшинина, почему материал не пошёл наверх. И почему уволился капитан Супрун, возглавлявший группу экспертов.
– Пейте, а то остынет. Вы видели эти часы?
Евгения взяла стаканчик с кофе, пригубила.
– Ермолай участвовал в эксперименте, он и рассказал. У него вообще накопилось множество наблюдений и фактов, хватило бы на две диссертации. – Женщина сморщилась. – Один раз он даже едва не погиб из-за того, что на него упала «тарелка».
«С супом?» – хотел пошутить Варавва, но сдержался.
– Большая?
– Дело не в размерах, она излучала какое-то поле, и Ермолай спасся тем, что нырнул в воду. Но не это главное. – Женщина взяла пирожок, откусила, кивнула сама себе. – Вкусно…
– Это вся бомба?
– Нет, я же говорила – он нашёл точку выхода НЛО в зоне.
– Где? Далеко отсюда?
– За урочищем Скопино, на реке Вязовке. Она маленькая, вытекает из болота, а в одном месте у неё крутой берег, скалы.
Варавва почувствовал прилив энтузиазма. Интуиция подсказывала, что он на пороге эпохального открытия.
– Вы знаете, где это место?
– К сожалению, нет, только из слов Ермолая, он там проплывал на лодке и что-то увидел.
– Он один плыл?
– Нет, с кем-то из местных жителей, но с кем конкретно, не знаю.
– Ладно, это уже кое-что, – бодро проговорил Варавва. – Попробуем определиться. Что ещё он вам рассказывал?
Ответить Евгения не успела. В палатку заглянул Алексей.
– К нам гости.
– Кто?
– Господин Чешко.
Глаза Евгении стали большими и тревожными.
– Это… нехороший человек… про него плохие слухи ходят.
– Да уж знаю, – усмехнулся Варавва. – Его клевреты меня даже в Подмосковье нашли. Ничего, я не в комитете по утаптыванию мостовой работаю. Не делитесь с ним, над чем работал Барков, хорошо?
Полог палатки резко отдёрнули, дюжие хлопцы в полицейских куртках оттолкнули Алексея в сторону, уставились на сидящих Варавву и Евгению. За ними виднелась целая группа мужчин, из которых полковник Чешко выделялся дородной фигурой, пузом и мясистым красным лицом. Ему было жарко, и начальник Усть-Кишертского УВД то и дело промокал платком лоб и щёки.
– Выходите, – буркнул полицейский-брюнет.
Глаза Евгении выразили удивление. Она была шокирована грубым тоном представителя закона.
Варавва сцепил челюсти.
– Закрой… полог!
Сержант открыл рот.
– Чо ты сказал?!
Варавва, не вставая, вырвал у него полог палатки, загородил вход.
Несколько мгновений снаружи было тихо, потом раздался хор восклицаний, кто-то присвистнул, кто-то выругался. Полог снова отодвинули. На Варавву глянули жёсткие серые глаза капитана Шульмана.
– Майор, с вами хотят поговорить…
– Капитан, – сказал Варавва ледяным тоном, – более хамского поведения среди служителей закона я ещё не встречал! О нравах ваших подчинённых и вас лично я обязательно доложу начальству. А пока я занят, извольте подождать!
Шульман неуверенно оглянулся.
– Здесь начальник УВД…
– А-а… это другое дело, очень кстати. – Варавва встал, успокаивающе кивнул собеседнице. – Подождите меня здесь, пожалуйста.
Он вышел из палатки, опустил полог, нашёл глазами Чешко (чистой воды кабан, ей-богу!) в окружении ведомственной челяди, подошёл к нему.
– Добрый день, полковник. Отойдём?
– А? – выпучил глаза Чешко.
– Давайте отойдём, у меня к вам личный разговор.
– Как ты смеешь…
– Смею! – Варавва взял толстяка под локоть, заставил сделать несколько шагов от палатки к машинам, оставив онемевшую толпу полицейских и парней в штатском.
Шульман опомнился, догнал их, за ним увязались трое полицейских, доставая оружие.
– Товарищ полковник? – начал Шульман.
Варавва оглянулся, хищно раздул ноздри.
– Ещё шаг, капитан, и мои люди отреагируют на это как на нападение на должностное лицо с неограниченными полномочиями!
Шульман невольно оглядел окрестности.
– Что вы гоните…
– Ждите, – буркнул Чешко, потея ещё больше.
Капитан сделал понятный жест рукой, полицейские отошли.
– Привет от свояка, Лёвушкина, – сказал Варавва. – Вы с ним похожи, как близнецы-братья. Но он полный мудак, судя по всему, а с вами придётся разобраться.
– Вы… понимаете?..
– Ещё как понимаю! Борщевский мне уже всё сказал. Вырисовываются неприятные для вас обстоятельства. Первое: ваш осведомитель, тот, кто навёл вашего свояка на меня, практически вычислен.
Это была неправда, но мысли, кто мог «сдать» майора военной контрразведки, у Вараввы были.
– Второе: вы попытались воспрепятствовать сотруднику ФСБ прибыть на место происшествия и мешаете расследованию до сих пор.
– Я не…
– Третье: убийца наследил, и я его найду! Гарантирую! Поэтому мой вам совет: расскажите мне всё, откуда растут ноги преступления, каковы его цели, что тут у вас творится и так далее. Это избавит вас от этапирования в столицу. Обещаю облегчить участь.
Чешко стал лиловым, потом бледным, лицо его окаменело, он начал приходить в себя, глаза сверкнули.
– Майор, ничем не могу помочь. Никто тебе не поверит! Гарантирую! Со мной работают профи не чета тебе. И мой тебе совет – беги отсюдова, пока не поздно! Мы тут сами во всём разберёмся!
Варавва оглядел складчатое лицо полковника (ну и рыло, мать моя женщина!), усмехнулся.
– Инолайф, э?
– Чего?!
– Я здесь не один, царёк кишертский. А угрозу оценил, спасибо, приму меры. Только ведь и тебе бежать некуда, дружок? – Варавва прикинул, в какую складку лица Чешко он с удовольствием воткнул бы кулак. – Или есть куда?
Не дожидаясь ответа, развернулся к полковнику спиной, вернулся к палатке.
– Все свободны, парни, занимайтесь своими делами.
Посмотрел на Алексея, подмигнул ему, кивнул:
– Всё нормально, остальные пусть дежурят на местах.
Отдёрнул полог, вошёл в палатку, задёрнул, сел, прислушиваясь к тишине снаружи, готовый действовать более энергично.
Снаружи заговорили, голоса стали стихать, свита Чешко отошла от палатки. Начальник УВД не рискнул продолжать «качать права» или не захотел при свидетелях, рассчитывая ответить московскому гостю позже. И опасаться его стоило: Чешко был готов сделать всё, чтобы факты о смерти Баркова и его открытии не стали достоянием общественности, а тем более службы госбезопасности.
Москва. 24 августа, день
Звонок майора озадачил Старшинина.
Было ясно, что Вепрев столкнулся на Камчатке с чем-то неожиданным и нестандартным, однако пояснять по телефону ничего не стал. Сказал только, что заболел и находится в военном госпитале недалеко от Кроноцкого полигона. И теперь комиссии, которую Старшинин послал на место трагедии, предстояло самостоятельно разбираться в деталях происшествия.
