Если и знает, то говорить не захотел…
***
Дальнейшие шесть дней прошли по одному расписанию. Она просыпалась, завтракала и шла штудировать архивы искателей, чем занималась до позднего вечера, потом ужинала, прислушиваясь к разговорам посетителей, мылась и ложилась спать. Запасы денег плавно таяли, полезной информации в архивах не было…
В окно светил молодой месяц. Анью, подперев голову, читала записи некого Кормака Однорукого о Воющем лесе. Слух уловил знакомые шаги — Рудэн с вечерним обходом, сейчас попросит её уйти и закроет архив. Как и каждый день.
— Что вы там читаете? — мужчина подошёл и наклонился к атласу, лежавшему на столе. — А! Выбросите этот атлас. Ковчега в Воющем лесу нет. А Кормак отныне Безрукий.
Со вздохом закрыв книженцию, она, поднимаясь, вручила её Рудэну. Пусть делает с ней, что хочет. За эту неделю она прочитала, по меньшей мере, четыре сотни атласов, успела проклясть корявую человеческую письменность и ни на шаг не приблизилась к цели. Всё, что она узнала из архивов, так это то, где Ковчега нет. Время шло. Демоны не будут ждать. План нужно было менять. Но пока: еда, ванна, сон.
***
Анью сидела на смотровой площадке под ветвями раскидистого дерева. «Если не можешь решить проблему — посмотри на неё с другой стороны», — говорил ей наставник. Вот она и смотрела. Вид и вправду был красивый. Внизу были крыши домов, покрытые терракотового цвета черепицей, а вдалеке — поля и холмы. То тут, то там из зелени холмов показывались какие-то развалины.
За спиной шушукались люди. Её появление в городе вызвало вполне ожидаемую реакцию, но за неделю страсти поутихли. Хотя её всё ещё провожали любопытными взглядами, но уже прекратили так рьяно обсуждать, — это радовало.
— Вы слышали? Сейчас в храме начнётся! — взволнованный голос за спиной привлёк её внимание.
В храме? Это она про собор? Что должно начаться, Анью не знала, но не прочь была повидать Амана. Я ведь обещала его навестить. Встав, девушка отряхнула мантию и проследовала за толпой.
Собор был величественен, как ему и полагалось. Высокие витражные окна уходили под потолок. Мраморные колонны, стены покрыты фресками и барельефами, изображающими разные великие деяния, не менее великих святых прошлого. Анью тихо шла, скрываясь за колоннами. Впереди было большое скопление людей. Поравнявшись с ними, она увидела Амана с неизменным посохом в правой руке, перед ним на коленях, сложив руки в молитвенном жесте и закрыв глаза, стояла девушка.
А ты как всегда в центре внимания.
Анью улыбнулась, продолжая наблюдать за происходящим из-за колонны. Аман водил свободной рукой над головой девушки и читал то ли молитву, то ли заклинание. Вокруг него клубилась светлая магия. Глаза девушки медленно открылись.
— Я вижу! — издала она радостный крик.
Толпа начала перешёптываться. Высокий седой мужчина в белой рясе жестами направил их на выход из собора. Подхватив растерянную, от внезапно обретённого зрения, девушку, люди направились к выходу.
Анью бесшумно вышла из-за колонны, создавая в руке пульсар. Аман резко обернулся в её сторону, удивление в синих глазах сменилось радостью, а губы расплылись в улыбке.
— У вас очень необычная манера приветствия, Искатель! Но я Всё же очень рад Вас видеть.
— Я ведь обещала заглянуть, — она схлопнула ладонь, рассеивая заклинание. — И, признаться, твои навыки целительства впечатляют! Ты в разы искуснее лекарей моего народа.
— Право слово, вы мне льстите, — на щёках Амана появился лёгкий румянец.
Старец в белой рясе, до этого молча, но внимательно наблюдавший за их общением, подошёл к Аману и стал по правую руку от него.
— Позвольте представить, Верховный жрец Ордена Первозданного Света и мой наставник Барут, — мужчина вежливо кивнул. — А это Аньюриэль, она искатель и моя спасительница. Вы ведь помните мой рассказ?
Надо же, а имя моё ты всё же запомнил!
— Ану арэ ле тие, — поприветствовала она старца. (*Пусть Солнце осветит твой путь*)
— Подойди, дитя, дай мне тебя рассмотреть! — старик ласково ей улыбнулся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Анью подошла к мужчинам. Аман по-прежнему пах травами и чем-то приятно тёплым. Очевидно, у него всё было в порядке.
— Ваше Святейшество, я обещал достойную награду…
Я тебе сейчас достойно по голове настучу, не нужны мне деньги. Глупый святоша…
Святейшество кивнул и, махнув рукой, предложил ей проследовать за ним к крупной плите, заменяющей в храме алтарь. В верхней части плиты было изображение головы льва. У плиты не хватало существенного куска в середине.
— Знания, вот высшая награда для искателя! — старец произнёс эти слова настолько пафосно, как будто возвестил мир о торжественном визите самого Руфеона.
— Как неловко… — пробормотал Аман за её спиной. — Я думал о золоте.
Желание стукнуть жреца становилось всё сильнее…
— Ты недооцениваешь свою спасительницу, Аман, — Верховный жрец обернулся и мягко улыбнулся. Его светло-голубые, почти водянистые глаза, с добротой смотрели на них.
— Напротив, я весьма ценю, — ответил Аман растерянно.
Анью скользила взглядом по плите. Обычный кусок камня, украшенный простенькой резьбой. На ней и вправду были описаны события Второго Вторжения, но читать это было, откровенно говоря, скучно. Сухое перечисление фактов и не более того. После рассказов Рудена она ожидала увидеть нечто более величественное.
Это и есть Расколотая Хроника?
— На тропе паломников не бывает случайных встреч, — Святейшество вернул себе пафосную интонацию. — Ибо тот, кто следует за Первозданным Светом, не одинок.
— Я не понимаю, ваше Святейшество.
— Она понимает. Глаза, Аман… Присмотрись… Эти глаза видели свет Тризиона.
Анью отвлеклась от чтения Хроники и обернулась. Аман внимательно смотрел на неё своими бездонными синими глазами.
А Верховный жрец умён. И откуда узнал?
— Я вижу в твоих глазах не только свет Тризиона, дитя… Тебе ведома тьма, фетранийская тьма. Рассеять которую способна лишь одна сила. Я знаю, что ты ищешь утраченный Ковчег.
Анью внимательно смотрела на Верховного жреца. Особых надежд на помощь с его стороны она не питала, но этот человек явно знал больше, чем Аман.
— Теперь никто не скажет, был ли он на самом деле или его придумали скальды и менестрели, — продолжал тем временем старик. — Даже в древних писаниях Расколотой Хроники, главной реликвии нашего Ордена, не найти точного ответа.
Верховный жрец провёл шершавой ладонью по камню в том месте, где не хватало куска.
— Часть, рассказывающая о судьбе Ковчега, была утеряна ещё во времена моего давнего предшественника, Клемента Первого. Прошлое молчит… Но и в молчании можно отыскать знания, — по пафосности интонаций Святейшество превзошёл глашатая Ард Рены Рохэнделя. — Вижу, дитя, для тебя мои слова — пустой дым, но я сказал уже очень много. Мы ведь не в «Приюте паломников», чтобы болтать без умолку и рассказывать истории до тех пор, пока правда не растворится в вымысле…
Анью сохраняла на лице вежливую улыбку, однако осведомлённость Верховного жреца о её жизни ей не сильно нравилась.
— Что ж, дела Ордена не терпят отлагательств. Пусть Руфеон направляет вас в пути и помните: тот, кто следует за Первозданным Светом, не одинок.
Старик развернулся и медленной, но уверенной походкой скрылся в одном из коридоров собора. Анью задумчиво рассматривала расколотую плиту, размышляя о словах Верховного жреца.
— Мне жаль, Искатель… — тихий голос Амана привлёк её внимание. — Его Святейшество, он…
Мужчина замялся, старательно подбирая слова. Анью улыбнулась.
— У твоего наставника удивительный дар, Аман. Сказать так много и при этом не сказать ничего.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Да, — Аман весело улыбнулся. — Мне самому, порой, приходится не просто.
— Я рада, что ты ещё не утратил способности общаться на языке простых смертных.
Девушка вернулась к рассматриванию плиты. По обрывкам фраз и слов невозможно было сказать, что именно было на утраченном фрагменте. Однако все уверены, что там была информация о Ковчеге… Если верить Рудэну, то осколок плиты должен быть где-то в Леонхольде. Но Рудэн, как и большинство Искателей, был обычным авантюристом, особой веры в здравость его рассудка Анью не питала. Но и других вариантов у неё на сегодня не было. Ну, что ж, будем искать этот кусок камня.
