– Не была. Этот адрес дала мне Настасья Филипповна. В Лермонтово живет ее подруга, у которой я смогу остановиться.
Лев опять включил свой смарт.
– Так это же совсем недалеко от Джубги, значит нам по пути.
– Значит по пути, – ответила Эл, и попыталась изобразить улыбку.
Из дома вышла Жанна.
– Кто следующий?
– Я! – с готовностью ответил Пит, и пошел навстречу жене.
– Ну, как? Что она тебе нагадала?
– Нагадала! – Жанна сделала недовольную гримасу, – Она сказала, что все у меня будет хорошо, никаких особо-ужасных потрясений я не испытаю в жизни, но и ошеломляющих взлетов у меня тоже не будет.
– Так это же здорово! – Пит приобнял жену.
– Еще она сказала, что у меня будет двое детей.
– Супер! Я всегда хотел иметь двоих детей, мальчика и девочку.
– Минуту, это у меня будет двое детей, а не у нас, – Жанна не скрывала своего недовольства, и решила сорвать его на близком человеке, как это часто бывает.
– У тебя, значит у нас, – ответил Пит, как будто не расслышавший издевки в ее ответе.
– Ну, я пошел!
– Иди, и ни чему не удивляйся, – ответила Жанна, – я знаю, какой ты впечатлительный.
– Ничему не удивляюсь. Ушел.
– Удачи! – Лев пожал свои руки, в знак поддержки, – ну что, сестренка, рассказывай!
– Рассказывать нечего, – Жанна присела на освободившееся место Пита, – тем более при посторонних.
«Опять завелась», – Эл хотелось закрыть эту тему, не дав ей начаться.
– И правильно, Жанна, не нужно ничего рассказывать при мне, ужас как не люблю чужие секреты.
– Ничего себе таинственность, – Льву хотелось скрасить очередной неловкий момент, созданный Жанной, – ну, не хочешь, как хочешь.
Все замолчали. Только теперь Эл услышала, как прелестно пели птицы, как упоительно жужжали пчелы в саду у бабы Гертруды. «Какой уютный тенистый сад был выращен этой одинокой женщиной, а может не одинокой. Не важно. Важно сейчас было понять это очередное послание. Почему ей на пути встретилась эта незаурядная женщина, по имени Гертруда? Почему Гертруда? А может именно она поможет мне теперь, теперь, когда все так запутанно? Но чем она может мне помочь? Пожалуй, стоит пойти “погадать”», решила Эл.
– Лев, а ты пойдешь туда? – спросила Эл, нарушив молчание.
– Нет, Гертруда, не пойду. Я пошутил, что мне это интересно. Не верю я во все такое, мистическое.
– И тебе не интересно узнать свою судьбу?
– Вряд ли эта женщина ее знает. И потом, я хозяин своей судьбы, и только от меня зависит, какой она будет.
Эл понравился его простой и внятный ответ.
– Он отрицает все, что необъяснимо наукой, – похоже, Жанну уже отпустило, и она вновь была готова к общению.
«Почему так? – подумала Эл, – почему родные брат и сестра, от одной матери, что называется, и такие разные? Лев прост и понятен, без пафоса и кривляний, а эта Жанна полная противоположность ему. У них небольшая разница в возрасте, значит не в этом дело. Может быть, они разные “по половому признаку”? Он – мальчик, она – девочка, но что из того? Интересно, а как бы это было у Эл, будь у нее брат или сестра?»
Эл никогда теперь этого не узнает. Ей было ясно одно, сейчас бы она чувствовала себя не такой одинокой. «Как странно, у бабушки был Орден “Мать героиня”, мама росла в многодетной семье, их было шестеро. У отца было два родных, старших брата, а им с мамой и одного ребенка нельзя было иметь, опасаясь за здоровье мамы. Мама родилась с тяжелым, врожденным пороком сердца, но она была невероятно сильной личностью и смелым человеком по жизни. И тут дело не в современной “безбашенности и любви к экстриму”, тут другое. Зная, что про свой недуг, еще в школе, она записалась на плавание, получила юношеский разряд, наверное, решив для себя жить, как обычный “здоровый” человек, а уж сколько это продлится, как Бог даст, хотя вряд ли она так для себя это формулировала, с ее “ортодоксальным атеизмом”. С серьезнейшим диагнозом, почти приговором, она жила полноценной жизнью, никогда, никому, ни на что, не жалуясь, не жалуясь настолько, что когда она скоропостижно скончалась в сорок два года, для многих стало новостью, что она была “сердечницей” и перенесла серьезную операцию на сердце. После той операции врачи сказали отцу, что проживет она еще максимум три года, мама прожила девять лет. Эл узнала об этом уже после ее смерти, от отца. Девять полноценных лет, имея семью, защищая диссертацию, выпуская передачи на телевидении, получив в Москве заказ на написание книги. Ей предстояло поехать во Францию, для работы над книгой и сбора материала, так как главный герой ее будущей книги, провел последние годы в эмиграции, и был похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. Мама никогда не стояла на месте, ее жизнь всегда была полна грандиозными идеями. Не успела…
«Мамочка, мама, может, не роди ты меня, и жила бы до сих пор?», – у Эл подступил комок к горлу, – и отец был бы жив? И вот сижу я теперь такая «долгожданный и любимый ребенок», в саду у незнакомой женщины, вдали от развалившейся семьи, неизвестно куда направлюсь дальше, потерянная и беспутная. Ради такого «своего продолжения», мама, ты рисковала своей жизнью?! «Эл душили слезы. “Нет-нет, не здесь и не сейчас, я не должна сейчас расплакаться, перед ними!”».
– Гертруда, твоя очередь, – позвал, так кстати, появившейся в дверях дома Пит.
– Да, да, иду, – Эл поднялась и пошла навстречу Питу.
– Там очень круто, удачи, – сказал ей Пит и подмигнул.
– Посмотрим, – ответила она, опуская глаза.
– Я был прав, Жанночка, гадалка мне сказала, что у меня тоже будет двое детей, – Пит выглядел очень довольным.
– А если я захочу больше? – съязвила она в ответ.
– Значит, нарожаем больше, мы же не можем слепо верить этой гадалке!
– Голова, мне, конечно, нравятся твои Наполеоновские планы, на этот счет, но помнится, твоя мама говорила, что в детстве, ты серьезно переболел свинкой.
– Что? – глаза Жанны округлились.
– Что-что? – одновременно с женой воскликнул Пит.
– Да, шучу я, шучу, расслабьтесь, – расхохотался, довольный своей шутке Лев.
– Не смешно! Балбес! – глаза Жанны приняли свои обычные размеры.
– И, правда, брат, я уж хотел звонить маме.
– Все в порядке, что вы так завелись, нарожаете себе футбольную команду, если захотите!
13 Глава
Эл вошла в дом.
– Куда дальше? – спросила Эл.
– Дальше только вперед, – отозвалась из затемненной комнаты баба Гертруда.
Эл пошла на голос гадалки и очутилась в «магической» комнате.
– Круто! Даже не ожидала. Так, Вы, профессионал. Все как «в кино», как и хотела эта дурочка Жанна.
– Тебе надо быть добрее, Гертруда, или как тебя по-настоящему?
– Не важно, не спрашивайте меня об этом, пожалуйста.
– Хорошо, как знаешь.
– Почему, Вы сказали, что я должна быть «добрее»?
– Потому что доброта дает силы, а ненависть разрушает.
– Прописные истины, – хмыкнула Эл.
– Да, но от этого не теряющие своей силы.
– Это не работает.
– А ты, пробовала?
– Да, не раз и не два, но чем «добрее» я относилась к какому-то человеку, тем сильнее потом получала от него удар в спину.
– Частный случай, – спокойно сказала гадалка.
– Закономерность, – парировала Эл, – и почему я не могу назвать эту Жанну «дурочкой», если считаю ее таковой, и это я еще смягчила.
– Тебе досталось от жизни, и ты ощетинилась, хотя в глубине души, ты сумела сохранить, веру в Добро, и жадное и наивное восприятие окружающего тебя мира. Ты смогла, пройдя через тяжелейшие испытания, не убить ребенка в себе. Так не давай мелочным обидам, вредить тебе.
– Это что, воспитательный час?
– Просто беседа. Беседа двух Гертруд, – сказала гадалка и подмигнула Эл.
– А что же гадание отменяется?
– А что ты хочешь узнать?
– Свое будущее, естественно, – Эл стало как-то неуютно.
– А про свое настоящее, тебе все ясно?
– Можно и с настоящего начать, – сказала она.
– Ты на перепутье.
– Здорово, а, Вы даже на ладони мои не посмотрите, не раскинете карты?
– Я заглянула в шар, – лукаво ответила баба Гертруда.
– И что там?
– Туманно.
– Я так и думала, – съехидничала Эл.
– Туманно, потому что пока, неизвестно, на какую из дорог ты свернешь. Говорю же, ты на перепутье, на развилке, на перекрестке, понимаешь.
– Понимаю, так может быть, Вы мне подскажете, куда повернуть дальше или может развернуться и пойти назад? – Эл стала серьезной.
– Когда ты вошла, я сказала тебе: «Только вперед», повторю и сейчас. Раз ступила на этот путь, значит, доверься своей интуиции и иди вперед. В возвращении назад нет смысла, одна трата времени. Как подсказывает мне жизненный опыт, извини за высокопарность, никогда и никуда не надо возвращаться. По-моему, жизнь можно сравнить с бесконечно-высокой башней, по которой человек, с самого рождения пытается подняться все выше и выше, тем самым он растет не только физически, но и духовно. И если человек не выполнил задач, которые поставили перед ним Высшие силы на одном этаже, он так и будет ходить по кругу, не имея возможности, подняться выше. Значит ситуация повторится вновь и вновь до тех пор, пока человек не найдет правильного решения.
