— Так я в последнее время все больше на транспортниках, а там ты сам себе и пилот, и капитан, и навигатор, и прятаться ни от кого смысла нет.
— Тем более учись, — хохотнул Владимир. — Ладно, что там у нас?
— Разгоняемся…
— Я спрашиваю, где искать?
— «Инструкции», папка «Система», не забудь расширение сменить.
— Вот это дело, значит, вахту сдал, вахту принял, иди, отдыхай.
Рутина она и есть рутина. Поел — поспал — покачался на тренажерах — принял душ — поел — вахта — поел — поспал… И так по кругу. Хотя пять суток — не такой уж и большой срок, всего лишь краткий отдых после постоянных тренировок на Земле.
Менее чем через неделю команда «Ассоциативного» готовилась выполнить свой первый переход. Табло целеуказания, или, как сами навигаторы называли его, «прицеливания», мельтешило длинными рядами двадцатизначных цифр, подкрашенных оранжевым. Зеленый цвет полного совпадения числа принимали реже, но разброс составлял ничтожную долю процента, а потому тревоги не вызывал.
— Отключение тяги через пять минут, — Бойо с Ранским практически непрерывно следили за действиями автопилота, готовые в любую секунду перехватить управление на себя и, как говорится, «уйти на второй круг».
— Ребята, предельное внимание. Ошибаться нельзя, — сзади их подстраховывал капитан Эдик.
Сейчас в навигаторской присутствовали только военные. Научные специалисты уже около часа томились в антиперегрузочных камерах. Оставалось всего чуть-чуть.
Таймер времени отсчитал последние секунды и отключил режим тяги маршевых двигателей. Внутри корабля воцарилась невесомость. «Ассоциативный» вышел на заданную траекторию перехода. Цифры прицеливания слабо замигали зеленым. Точность отработки автоматики поражала.
— Готово, командор, можно по капсулам.
— Так, ребятки, проверьте все еще раз… Неторопливо. И по коням.
Навигаторы оставили свои места и осторожно поплыли в сторону отсека антиперегрузочных камер. Удивительно, но в самый ответственный момент корабль оставался неуправляемым. Точнее, неконтролируемым людьми. Обычная техника безопасности, когда требуется выбрать меньшее зло из двух предложенных. Ведь перегрузки во время перехода могли запросто убить экипаж.
Ученые сдержанно поприветствовали военных из своих прозрачных саркофагов. Бойо вплыл в свою капсулу, закрепился на ее дне и начал тоскливо ожидать заполнения объема жидкостью. В состоянии невесомости это было еще менее приятно, чем при гравитации. Воздух из легких крутился маленькими шариками вокруг тела, работал откачивающий насос и казалось, что тебя засасывает в какой-то не имеющий дна омут.
Через некоторое время поток жидкости вокруг тела ослаб, капсула была готова выполнить свое основное предназначение — защитить тело человека от смертельных для него нагрузок. Теперь можно было только смотреть, перемигиваться да подавать сигналы жестами. А еще сквозь жидкость и прозрачную оболочку саркофага на потолочном экране отсека можно отследить состояние полета, роль первого пилота в котором у тебя отобрали.
Корабль входил в зону перехода.
Это будто проваливаешься в некую воронку, расположенную на дне огромного водоема. Вначале вроде медленно паришь, приближаясь к месту, но вот тебя подхватывает и увлекает за собой грубая мощная струя. Растет скорость, растет ускорение, вместе с потоком ты ныряешь в длинную изогнутую трубу, и вот тебя уже носит и бросает из стороны в сторону…
Впрочем, все произошло достаточно быстро и на удивление плавно. Бойо, внутренне приготовившегося к более ощутимому, ошеломило, когда вслед за несколькими небольшими толчками на экране вновь вспыхнули звезды, а на борту вновь установилось обычное земное притяжение.
Преодолев в несколько мгновений более тридцати астрономических единиц «Ассоциативный» пока еще даже не покинул пределов Солнечной системы. Первый опытный переход с подстраховкой, когда на выходе их ожидали два спасательных бота.
Включились теперь уже на откачку жидкости насосы. Оставалось минут десять-пятнадцать покашлять да хорошенько проблеваться.
— Что ж, поздравляю экипаж с первым успешно выполненным заданием, — капитан обвел взглядом собравшуюся в полном составе в отсеке управления команду.
— Все как по нотам, командир, — радостно осмотрел данные с пульта навигатор. — Среднее ускорение ноль семьдесят четыре, в пике не превысило и полутора. Практически в «яблочко».
— Рано радуетесь, продолжайте.
— Да что тут!
Еще с полчаса потребовалось для того, чтобы дотошно, с помощью нескольких подпрограмм, детально перепроверить состояние всех систем корабля. Но и без того было ясно: жертв и разрушений нет.
— Колька, а это тебе.
— Что это? — Бойо с удивлением посмотрел на небольшую пластиковую карточку, протянутую ему Сергеем.
— Координаты перехода имени Николая Бойо. Единственного на данный момент перехода, имеющего собственное имя. По утверждению аналитиков, твой отец именно с его помощью смог тогда оказать помощь терпящему бедствие круизному лайнеру. Между прочим, один из самых стабильных переходов. Не изменил своего местонахождения с того самого момента. Держи.
Да. Тот самый переход. Николай это знал. Но вот то, что переходу было решено присвоить имя отца…
— Тридцать с лишним лет… — первый пилот задумчиво покрутил карточку в руках.
На небольшом куске пластика было выгравировано: «Николай Николаевич Бойо» и далее вереница чисел. Координаты точки, курс, скорость. «Ассоциативный» прошел все это, даже не напрягаясь. У отца же тогда все сложилось гораздо драматичнее. Даже если представить, что он действительно знал об этой возможности, о координатах, его подвела точность установленной на транспортнике навигационной аппаратуры.
Глава 6
— Здравствуй, Коленька. Вот прошло совсем немного времени, а я уже и соскучилась. Хотелось бы знать, как ты там? А у меня все хорошо. На днях заходил Витя Брылеев. Посидели с ним, попили чайку. Он торт принес. Рассказывал о вашей миссии, какие вы все там герои. Все уговаривал меня прийти в центр, ну, где вас учили, обещал экскурсию сделать и даже корабль ваш показать, но я не хочу. Даже не знаю, почему. Муторно как-то все это. Ходить там, где ты был, но где тебя уже нет. Все вспоминаю твой последний приезд. Помнишь, ты обещал вернуться. Возвращайся. Вы же обязательно вернетесь. Это мне еще твой отец предсказывал. Не подводи отца. А я тебя дождусь. Видно, доля у меня такая — ждать. Мне тут сказали, что это последний сеанс связи с тобой, что дальше вы уйдете на столько, что сигнал вас уже не догонит. Что-то хотела сказать…, забыла. Береги себя… Нельзя чтобы и второй Николай меня покинул…
— Мама, что за чепуху ты вечно мелешь? Все боишься чего-то несуразного. И в школе учился — боялась, и в училище, и когда пилотом стал. Это когда же я улетал и не возвращался? Все возвращаются. Сколько раз тебе объяснял — наша экспедиция только выглядит так. Потому что первая. На самом же деле с такой аппаратурой можно хоть к другой галактике, хоть на край Вселенной. Да и миссия простейшая: долетим до центра Млечного Пути и назад. Считай, обычная длительная командировка. Года на два. Так что скоро увидимся. Мне ведь еще жениться надо, семью создать. И еще: чтоб, когда вернусь, веселой была и жизнерадостной. Как всегда. И встречать с цветами. Охапка, и чтоб из рук валилось, не меньше. А сейчас, извини, готовимся к новому переходу, так что сеансов связи пока действительно не будет. Вынырнем — обязательно позвоню, дам весточку. Правда, не знаю, что будет раньше — эта весточка от меня до тебя дойдет или сам вернусь. Так что до свидания, целую.
Сеанс связи закончился, но на мониторе перед Николаем все еще светилось изображение матери, застывшее после последней произнесенной ею фразы.
Мама… Для нее он навсегда так и останется маленьким пятилетним мальчиком, несмышленышем, которого сколько не укутывай в одежду в сухой жаркий день, все рано найдет где промочить ноги и простудиться. Даже несмотря на то, что этот мальчик давно вырос и стал самостоятельным мужчиной. Ведь он для нее единственный, все, что осталось от прежнего счастья. После смерти отца она ведь так и не вышла замуж. Почему? Ладно раньше, когда Николай был маленьким и мог воспротивиться присутствию в семье постороннего, но теперь? Плохо быть одной. Надо было сказать, намекнуть ей об этом. Забыл…
Бойо выключил трансляцию, экран с изображением матери погас. Ответа можно не ждать. Теперь его просто не будет. До самого окончания полета. А все из-за непомерно увеличившегося времени прохождения сигнала. Корабль только-только покинул пределы Солнечной системы, но связь с Землей уже начала напоминать передачу поздравительных видео. Пока запаздывание измерялось минутами и даже дошло до часа — это еще как-то можно было назвать диалогом, но, когда время от одного сообщения до другого начало измеряться десятком часов — вот тут-то и пошли бессвязные поздравительные открытки. После следующего перехода сигнал с корабля достигнет Земли без малого года через два, а к тому времени и вся экспедиция может закончиться. Вот удивительно будет вернуться домой и самому получить свое же собственное послание.
