Эх, кем только не работал я в лихие девяностые: и грузчиком, и охранником, директором фирмы, и даже помогал местным бандитам, когда те стали «отмывать» свои деньги. Стыдно, спросите, такими делами заниматься? Признаюсь, стыдно было. И тогда, и теперь. Тем более, что в нашей семье все были верующими людьми и всегда старшие говорили: «Пусть на еду не хватает, зато совесть чиста».
В начале этого века, когда жизнь в стране стала потихоньку налаживаться, организовали с друзьями небольшое производство. И вовремя, надо сказать, это сделали, так как, продукция наша пошла нарасхват. Сначала в городе, потом и по области. Дошло до того, что мы свои товары стали в Казахстан поставлять.
Там, в Алма-Ате, и познакомился я со своей будущей женой, Златой. Она действительно оказалась золотой во всех отношениях. Характера кроткого, красавица, и, главное, почитающая православных святых. Даже удивился этому сначала. Думал, в этой азиатской стране к христианству настороженно относятся. Ан нет. Больше всего тому факту были рады мои родители и бабушки с дедушками.
В общем, переписывались и перезванивались мы со Златой год, а потом я привез ее и показал родственникам. После чего сразу же и поженились. Потом в течение трех лет у нас родились Сережка с Петей. Росли они быстро, не по годам сообразительные мальцы оказались.
Бизнес наш тем временем разрастался. И, наверное, из-за этого среди партнеров начались трения. Сначала малозаметные. Потом начались открытые конфликты. Каждый тянул одеяло на себя, доказывая, что именно он вложил в общее дело больше усилий и денег, и поэтому именно он должен «рулить» на фирме. У меня тоже было свое мнение. Ведь в Казахстан наши товары попали, благодаря моей инициативе. Что позволило лишь за год увеличить производство сразу в два раза!
Когда в очередной раз я пришел с работы злой (новая стычка с почти бывшими друзьями тому виной), моя Златочка спросила, что случилось. Выслушав мой рассказ, она сказала, что на свете есть только две главные вещи: семья и друзья. И если мы все не помиримся, то и без бизнеса останемся, и без друзей.
Не понял я ее тогда, но промолчал. А через две неделе мы почти окончательно разругались на работе между собой. В тот день напился и пьяный пришел домой. Хорошо хоть сынишки у деда с бабкой ночевать остались, ничего не сказала жена. Наутро же еще раз в точности повторила прежние свои слова о семье и дружбе.
У меня болела голова, было очень плохо. Только вот, когда Злата стала рассказывать об алматинских иеромонахах Серафиме и Феогносте, которые полжизни прошли вместе, истово служа Господу, во мне что-то перевернулось. Показалось, что даже комната, в которой мы сидели, стала светлей.
Златочка же продолжала свой рассказ об этих святых людях, которые за свою веру поплатились жизнями. До последней минуты не отказавшись от православия. За что были причислены к лику святых новомучеников. У меня перестала болеть голова, вдруг откуда-то появились силы. А главное, желание поехать в Алматы и поклониться этим исповедникам.
Сказал об этом жене, и она заплакала. Как мог успокоил ее и поехал на работу. Там мои партнеры сидели мрачнее тучи. Я рассказал им о Серафиме и Феогносте, и никто из них не посмеялся надо мной и даже не стал иронизировать по поводу моего желания поехать на могилу к святым. В тот же день мы решили все вместе отправиться туда.
Перед этим мы сходили в нашу омскую Церковь Святых Царственных Мучеников И Всех Святых Новомучеников, где наше желание было одобрено батюшкой.
А через неделю мы были уже высоко в казахских горах. Полдня пробыли у могил Серафима и Феогноста.
Каждый из нас вспоминал о своем и просил помочь в жизни. Я же прочитал молитву преподобномученикам Серафиму и Феогносту, которую мне дала Злата. Вот отрывок из нее:
«О, Богоблаженная двоице друзей Христовых, преподобнии страстотерпцы Серафиме и Феогносте! Казахстанския страны светильницы достопочтеннии, града Алма-Аты защитницы и покровителие Богодарованнии, православных всех неусыпнии наставницы! На небеси богопросвещенными душами вашими Престолу Божию предстоящии, на земли же мученически за Христа пострадавшими телесы вашими на горах Заилийских почивающии и различная дарования духовная всем с верою и любовию к вам приходящим источающии!».
Еще через неделю мы были уже в Омске.
После этой поездки все сразу же встало на свои места. И вот уже как третий год наш бизнес развивается еще более быстрыми темпами, а с компаньонами я больше ни разу не сорился. Спасибо Серафиму и Феогносту. И жене, конечно.
Юрий Боцкий (Омск)
...
Когда мы познакомились с будущим мужем, он был спортсменом. Баскетболистом. Высокий, статный, уверенный в себе. Умел пошутить, всегда был душой любой кампании. Это его, видимо, и подкосило потом. Это случилось, когда он закончил карьеру. Сразу же пропали бывшие знакомые, зато появились новые. Даже он их называл «дружками». Называть-то называл, не уважал совсем, но и без них уже не мог. Если раньше мой муж позволял себе максимум две бутылки пива, то теперь без двух бутылок водки, принятых в себя, из гостей не уходил.
То же самое происходило и дома. Тренерская зарплата небольшая, надежда была только на премии по итогам выступлений воспитанников. Но потом не стало и их, т. к. у мужа забрали перспективную группу – из-за систематических пропусков им тренировок. После этого он сломался и стал пить каждый день. Почти пять лет продолжался этот кошмар, что я только ни делала, сколько ни говорила с ним, ничего не помогало.
В общем, вышло так, что к началу 2010 года у нашей семьи практически не было никаких перспектив.
В одно из воскресений я пошла в близлежащий Иоанно-Богословский храм – поставить свечу Николаю Угоднику, чтобы он помог мне. Старушка в церковной лавке, продавшая мне ее, спросила, почему я так печальна. Я расплакалась, и рассказала ей обо всем. Тогда старушка успокоила меня и сказала, что было бы хорошо, если б я помолилась еще и мученикам Серафиму и Феогносту, дабы помогли они спасти мужа и семью. Так я и сделала.
Через два дня у меня состоялся серьезный разговор с мужем. И о чудо, впервые за десять лет он прислушался к моим словам. Не сразу, он стал меньше пить, а 11 августа, в день памяти о священномучениках Серафиме и Феогносте, – торжественно поклялся, что больше никогда не прикоснется к алкоголю. Вот уже год, как мы живем в мире и покое. И, дай Бог, это счастье продлится вечно.
Марина Федоровна (Алматы)
Испытания оставшихся
После гибели Серафима и Феогноста оставшиеся в живых монахи покинули скит и разошлись в разные стороны. Время было не такое, чтобы держаться всем вместе, привлекая внимание красноармейцев, басмачей, бандитов.
Все монахи продолжили великое дело просвещения и служения Господу, кто как мог. Расскажу коротко о дальнейшей жизни каждого из них.
Преподобномученик иеромонах Анатолий
Сегодня нам ничего не известно о том, каким образом Анатолий Смирнов попал в Глинскую пустынь. Но там он быстро зарекомендовал себя в церковном хоре. Он не только обладал замечательным голосом, но и чувствовал музыку, в результате, несмотря на молодость, очень скоро стал регентом – руководителем церковного хора. Он и сам писал духовную музыку, которая даже после его отъезда еще долго исполнялась в монастыре.
В Иссык-Кульский Свято-Троицкий монастырь из Глинской пустыни Анатолий отправился вместе с Серафимом и Феогностом и другими иноками – по зову сердца, нести слово Божие, помогать православным, оказавшимся на окраинах Российской империи.
Там он монашествовал с 1905 по 1909 год, когда был рукоположен и стал иеромонахом. Сразу после рукоположения он был приглашен у Успенскую церковь Туркестанского архиерейского дома, что находилась в городе Верном. Приглашение туда он получил, в частности, для развития церковной музыки. Вместе с Серафимом он отправился в дорогу. Прощаясь с Феогностом и другими иеромонахами, он не знал, что судьба еще раз сведет его с ними и крепко свяжет в истории православия.
Но не только музыкой занимался отец Анатолий. К моменту его приезда в город Верный, там была основана Иверско-Серафимовская женская община, которая в 1910 году была обращена в женский общежительный монастырь. Одним из самых активных пастырских попечителей общины стал отец Анатолий.
Однако уделять все внимание окормлению насельниц монастыря он не мог. В этот же период вместе с Серафимом он построил скит на Сопке Мохнатой, где разбил цветник. За свой подвижнеческий подвиг в 1912 году отец Анатолий был награжден правом ношения набедренника.
Когда в 1913 году стало ясно, что плохо организованный женский монастырь дает все больше сбоев, духовная жизнь в нем начала угасать, по инициативе отца Серафима иеромонахи забрали своих духовных чад из монастыря в скит на Монатую сопку, а сами отправились искать место для нового скита.
