Шейд, — но даже я не могу мгновенно исцелить огнестрельную рану, Боб.
Я был разочарован.
— Ты можешь бегать быстрее и все такое?
Это имело бы смысл, если бы они могли. Какой смысл быть оборотнем, если они не были быстрее и сильнее человека?
— Да. Я могу бегать быстрее, лучше улавливаю запахи, вижу дальше, в том числе в темноте. Еще я сильнее обычного человека и обладаю большей выносливостью к боли и физическим нагрузкам.
Я знаю, что мои глаза выпучились. Я чувствовал, как они расширяются.
— Есть что-нибудь, чего ты не можешь делать?
Шейд поморщился, глядя на рану в плече.
— Уворачиваться.
Я вздрогнул, пораженный тем, что на мгновение забыл, что кто-то стреляет в нас.
— Я умру?
В данных обстоятельствах это резонный вопрос.
— Нет! — Шейд зарычал, тоже довольно громко. — Ты не умрешь!
А было похоже.
Я застыл, услышав, как что-то стукнулось в дверь. Опасаясь, что тот, кто стрелял в нас, может ворваться, я схватил молоток из ящика с хламом. На секунду я замер, обдумывая, не остаться ли мне там, где я есть. Шейд ранен. Даже оборотень не сможет защитить себя, если он ранен.
Я вскочил и подбежал к Шейду, держа в руке молоток, чтобы ударить того, кто войдет. Вероятно, я мог лишиться головы, но должен постараться защитить Шейда.
— Хмм… Боб?
Я оторвал взгляд от входной двери и оглянулся на Шейда.
— Что ты делаешь?
Я думал, что это довольно очевидно, но…
— Ты ранен.
— Ага.
— А как ты будешь защищаться, если ты ранен?
Да.
Я почувствовал, как мои щеки вспыхнули, когда взгляд Шейда упал на молоток в моей руке. Когда он снова посмотрел на меня, я пожал плечами.
— У меня нет пистолета.
Для меня это имело смысл.
— Ты вообще умеешь стрелять? — спросил Шейд.
Я не закатил глаза.
Нет.
Правда.
— Да, — ответил я, словно разговаривал с маленьким ребенком. — Мой отец состоит в оружейном клубе. Когда я повзрослел, он каждую субботу брал меня с собой на стрельбище для отца и сына. Я стреляю с семи лет.
Темные брови Шейда взметнулись вверх.
— Но у тебя нет оружия?
— Конечно, у меня есть пистолет. Вообще-то у меня есть два пистолета и винтовка. Я просто держу их в доме моих родителей в оружейном сейфе. — Было бы глупо держать оружие в районе, где я жил. Однажды меня уже ограбили. Я не хотел, чтобы кто-нибудь схватил мой пистолет и застрелил меня из него. — Я заработал золотую ленту в юниорском чемпионате по стрельбе по тарелочкам, когда мне было двенадцать.
Вот так-то.
Шейд ухмыльнулся.
— Я хотел бы взглянуть на эту ленту.
Я уставился на него на мгновение, не уверенный, шутит ли Шейд со мной или нет. Понаблюдав за ним несколько секунд, я решил, что он говорит искренне.
— Я храню ее в доме моих родителей.
Все мысли о чемпионских ленточках и оружии вылетели у меня из головы, когда входная дверь квартиры распахнулась. Не совсем, потому что мужчина, который вошел, держал одно из них в руке. Да, это было ружье, но суть та же самая.
Я поднял молот повыше.
— Ого! — парень с пистолетом отступил назад, наткнувшись на Стоуна, который шел прямо за ним. Стоун подтолкнул его вперед, прежде чем шагнуть в дверной проем и закрыть за собой дверь.
Увидев меня, он закатил глаза.
— Боб, это Страйкер.
Я приподнял бровь.
— Еще один убийца?
— Ага.
— Господи, — я медленно опустил молоток. — А сколько вас всего?
— Очень много.
— Замечательно. — Это была не та новость, которую я хотел услышать. — Может, мне стоит забрать оружие у отца?
— Я буду защищать тебя, детка, — сказал Шейд.
— Как? — спросил я, глядя на него сверху вниз. — У меня весь пол в крови.
Шейд усмехнулся и поднялся на ноги. Стоя, этот человек казался грозным. Я знал, что в него стреляли, но, возможно, мне нужно переосмыслить, что это значит для оборотня. Даже раненый, Шейд выглядел так, как будто мог бросить вызов целому миру.
Я пошатнулся, когда Шейд обхватил меня за шею и притянул к себе. Не то чтобы я возражал, когда меня прижимали к этому парню, потому что я не возражал. Я просто не хотел причинять ему еще больше боли.
Напряжение немного спало с моих мышц, когда губы Шейда прижались к моему лбу. Это было не так хорошо, как поцелуй в губы, но я согласен и на это.
— Со мной все будет в порядке, детка, — тихо сказал Шейд, словно обращаясь только ко мне. — К утру моя рана почти заживет.
— Почти.
— Ну что ж, — Шейд лукаво улыбнулся. — Я бы сказал, что я всего лишь человек, но…
— Ты не человек. — Я понимающе кивнул.
— Нет, детка, и это значит, что я все еще могу защитить тебя, несмотря на пулевое ранение.
Я сузил глаза и повернулся, чтобы посмотреть на незнакомца, стоящего рядом со Стоуном. Все части головоломки внезапно с треском сошлись. Я скривил верхнюю губу и зарычал, замахиваясь молотком.
— Нет, Боб! — Шейд выхватил молоток из моей руки прежде, чем я успел ударить Страйкера. — Мы не бьем молотками оборотней!
Я закатил глаза.
Мой жест, казалось, позабавил Страйкера. Он усмехнулся.
Я посмотрел еще пристальнее.
— Ты стрелял в Шейда.
— Я целился в тебя, — возразил мужчина.
Еще до того, как он закончил говорить, я понял, что он только что устроил пожар, который не сможет потушить. Я быстро развернулся и прижался спиной к Шейду, перехватывая его руки.
Низкий рык Шейда должен был напугать меня до смерти.
Но этого не произошло.
На самом деле я нашел это возбуждающим, и это, возможно, было немного странно. И все же я ничего не мог с собой поделать. Наверное, это был самый сексуальный звук, который я когда-либо слышал.
— Если я не могу причинять ему вред, — рассуждал я, — то и ты тоже.
— Смотри на меня.
— Да ладно тебе, Шейд, — сказал Страйкер. — За его голову назначена цена в три миллиона долларов.
— Три миллиона? — спросил я, оглядываясь через плечо. — Цена снова поднялась.
— Фантастика, — проворчал Шейд. — К ночи каждый идиот с пистолетом будет целиться в тебя.
— Значит, нам нужно выяснить, кто за мной охотится, и тогда мы сможем попросить их остановиться. — Это решение показалось мне разумным, поэтому я не мог понять странного взгляда, который бросили на меня все мужчины в комнате. — Что?
— Детка, — начал Шейд, — если я узнаю, кто за тобой охотится, они либо проведут остаток вечности за решеткой, либо окажутся в шести футах под землей, и я знаю, что
