— Уже сегодня. — Алексей шумно зевнул и покосился в иллюминатор, за которым уже давно начало светлеть.
Проспал я часов до четырех, почти до вечера. Проснулся от голода. Алексей притащил мне обед, а когда я сел перекурить, снова спросил:
— Что дальше делать будем?
Слов нет, Алексей хороший парень, просто замечательный, но я его отлично понимал. Я был очень опасным спутником, человеком, который сбежал от мафии.
— Принеси мне карты, — сказал я.
— Какие еще карты? — удивился Алексей.
— Лоцию.
— На кой?
— Хочу вычислить место, где можно подменить контейнер.
— И что потом?
— Потом?.. Потом в этом месте я тихо и неслышно сойду с парохода. Годится?
— Куда ты сойдешь?! Я же состав не смогу к берегу причалить!.. Или ты имеешь в виду порт?
— Конечно, не порт. Но тебе не придется причаливать к берегу. Я по-другому думаю сделать…
— Вплавь? Вода здесь знаешь какая?
— Лех, я пока еще точно не знаю как, но, вероятнее всего, я сойду вне населенного пункта.
— Ты подохнешь в тайге.
— Там видно будет… Ладно, тащи карты. Вечером скажу тебе точно, что я хочу сделать.
Алексей ушел и скоро вернулся, таща альбомы лоцманских карт. Пока он ходил, я вооружился авторучкой, листом бумаги, калькулятором и взял с полки толстый диспетчерский справочник. Алексей, скептически покачав головой, ушел на вахту, а я занялся подсчетами.
Работал я долго. Сначала составил два расписания движения шестидесятой «Беломорки»: одно — такое, какое должно быть, другое — вероятное фактическое, для чего постарался не упустить ничего — ни осадки судна, ни скоростей течения на разных участках… В конце концов у меня получился солидный запас времени — теплоход вполне мог где-то болтаться или стоять около трех часов. Затем я взялся за карты.
Алексей застал меня в тот момент, когда у меня уже было кое-что готово.
— Ну как, нашел что-нибудь? — поинтересовался он.
— Да вроде бы. Получается, что судно почти три часа могло торчать где-то между Хантами и Сургутом. Но где?
— Ну-ка… Ага, вот ты что придумал…
— Слушай, Лех… Никак нельзя получить информацию с береговых информационных пунктов?
— С БИПов? Вряд ли. Если только по телеграфу, через пароходство. Но это долгая история, да и вовсе ни к чему всем знать, что тебя интересует именно «Беломорка»… Знаешь что, давай-ка вместе посмотрим, попробуем, как ты говоришь, вычислить это место.
Алексей придвинул к себе альбомы.
— Так, вот он, Ханты-Мансийск родимый… Кстати, мы его пройдем сегодня ровно в двадцать один час… А в какое время твоя «Беломорка» должна тут проследовать?
— Представь себе, сегодня ночью… Если, конечно, я верно составил расписание.
— Ясненько. Так, ну здесь вряд ли где что может быть… Здесь тоже… А вот тут… Смотри, за этим перекатом на правом берегу заброшенная деревня. Но сейчас там мелковато — не подойти… Дальше…
Алексей перелистнул еще несколько карт. На одной из них остановился.
— Смотри сюда. Это, наверное, самое подозрительное место на участке. Вот здесь — Каширская заманиха плюс жуткое свальное течение. И вот эта протока за Староверским островом. Глубины большие, но судовой ход под другим берегом, под правым. Если кого черт понесет к заманихе, его может развернуть на девяносто градусов, и он перегородит вход в протоку. Носом упрется в берег, кормой — в приверх острова. Тогда — шабаш. Вызывай буксир, а еще лучше — два, и еще баржу, чтобы перепаузить груз. Потому это место все и обходят, как…
— Это если сверху идти… А снизу в протоку вообще не войдешь. Я смотрю, там глубина полметра всего. И грунт скальный… Если только… Если только обогнуть заманиху, резко повернуть налево и заскочить в протоку.
— Только так. Но маневрировать над островом, да еще на свальном течении возле заманихи… — Алексей покачал головой.
— Ты бы смог?
— Рискнул бы… На небольшой посудине типа старой «Эстэшки». И если бы знал, что в случае чего мне за это не нагорит.
— А на «Беломорке»?
Алексей задумался.
— Нет, — наконец произнес он.
— А Климов? Он смог бы?
— Климов? Не думаю. Махалевич смог бы, Петров, пожалуй… Лазарева, твоя землячка, наверное, способна на такое… Вопрос в том, кто у Климова штурман. А может, рулевого опытного где нашел… Не знаю.
— Главное, теоретически можно сюда зайти?
— Теоретически можно.
— Ночью?
Алексей достал из холодильника две жестянки немецкого пива. Мы выпили.
— Хорошо живешь, капитан, — сказал я.
Алексей промолчал, Прихлебывая пиво, он долистал альбом до самого Сургута и захлопнул его.
— Одно из двух: или ты ошибаешься, или…
— Или? — переспросил я, выдергивая сигарету из его пачки.
Вместо ответа Алексей сделал мне знак молчать и повернулся к висевшему на стене переговорному устройству.
— Серега! — позвал он, нажав на кнопку.
— Да, Алексей Иваныч!
— Ты у нас ходячая машинная память. Как насчет судовой роли по шестидесятой «Беломорке»?
— Это у Климова, что ли?
— У него.
— Сейчас вспомню… Поварешек не знаю, правда.
— Меня только команда интересует.
— А, тогда, значит… Шелепин — механик-третий штурман, потом — Славин, второй штурман-помощник механика… А первым штурманом у него баба.
— Женщина? Кто?
— Фамилию не могу вспомнить… Ну эта, с Волги которая… Сейчас… А, вспомнил: Лазарева! Да, точно: Лазарева Ирина.
Ирку Лазареву я помнил. Алексей, конечно, слегка загнул, назвав ее моей землячкой — в Казани она сроду не была. А приехала сюда учиться из Нижнего Новгорода, тогда еще Горького. Там поступить на судовождение не смогла, приехала в Сибирь, у нас тут тогда еще принимали девчонок на эту специальность. Училась она на курс меня старше и неплохо училась, кстати сказать: по практикам, например, у нее всегда были великолепные отзывы. Закончив институт, она уехала к себе на Волгу, но скоро вернулась — на Волге, в силу старых традиций, не жаловали женщин на теплоходах. Одно время работала на «чешке» — не то на «Якутске», не то на «Ленске», но скоро оттуда списалась — члены экипажа из-за нее чуть глотки не перегрызли друг другу… Значит, теперь она у Климова, в этой банде речных пиратов. Но, по крайней мере, тут никто никому горло рвать не будет. Я кое-что слышал про этого Климова и догадывался, что он наверняка сказал своим архаровцам по поводу Лазаревой: «Это — мой штурман…»
Приближался вечер. Я еще раз просмотрел на карте место, где, возможно, и происходил ключевой момент всех этих махинаций. Неплохое место, укромное. Кругом тайга, трясина. Гнус и комар. Возможно, медведи. Какая-то дорога, правда, обозначена поблизости, и корявым почерком написано: «зимник».
В каюту вошел капитан Теплов.
— Через час пройдем Ханты, — сообщил он мне.
— Прекрасно… Леха, ночью я хочу сойти на берег.
— Это невозможно. Мы ведь с тобой уже это обсуждали.
— Возможно. У тебя есть шлюпка с мотором?
— Ты чего это придумал? — с беспокойством спросил Алексей.
— У меня есть великолепный план. Но рискованный. Не хочу тебя пугать, но рисковать придется тебе.
Алексей выругался.
— Не могу, конечно, тебе его навязывать, — продолжал я. — Нужен только человек из твоего экипажа, которому ты бы мог доверять, как самому себе, и который умеет держать язык за зубами. Есть у тебя такой?
— Есть. — Алексею, похоже, очень хотелось сказать «нет». — Коля Заболотских. Кремень. Что еще?
— Еще? — Я вздохнул. — Не хочу вгонять тебя в расходы, но мне потребуется одежда.
— Твой костюм высох.
— Я твой и не собирался просить. Может, разве что, свитер какой старый есть?
— Найдем. Еще?
— Штормовку… Нет, лучше фуфайку. Желательно старую, в мазуте. Сапоги-бродни. Целые… Если есть, то подшлемник. Тоже лучше промасленный. Из шмоток — все.
— А кроме них?
— Нож. Спички. Сигарет пачку. Пару банок консервов… Денег, чтобы до Сургута хотя бы добраться… Жив останусь — верну. И, конечно, репудин или диметилфталат — иначе точно ничего не верну, гнус сожрет.
— Ладно. — Алексей чуть заметно улыбнулся. Видимо, он еще не до конца уловил суть моего замысла. — Это все я организую. Но ведь тебе еще что-то нужно, верно?
— Угадал.
— Что?
— Бинокль.
— А как насчет радара?
— Алексей, я не шучу. У тебя же был собственный. Гад буду, отдам. Войди в мое положение. Ты же понимаешь, в какую яму я попал.
— Дам бинокль. — Алексей был мрачен, теперь он явно думал уже не о бинокле, а о том, каким образом я буду уходить с судна и как это будет выглядеть. — Еще что-нибудь надо?
— Часы и кОмпас.
— Часов не дам, а за компАсом сейчас в рубку сбегаю… Только спирт из него вылью.
Нет, Алексей точно издевался. Он действительно мог бы издеваться в раю над самим господом Богом (сомневаюсь, правда, что капитан Теплов туда попадет), или же отпускать шутки, сидя на горячей сковородке в застенках Пандемониума.
