а этот-то, с бомбой! Ха-ха-ха!
— Чего зубы скалите?—сказал серьезно конвоир, а сам одним глазом лукаво подмигивал товарищам,— видите свои, боевики идут.
— С фронта что-ли?—не унимались те.
— Конечно, с фронта. Всех кадетов разбили.
Вдруг из толпы выделился Виктор. Увидев Ганьку, он остолбенел.
— Стой!—крикнул он часовому,—да это-ж мой брат.
Все с любопытством их окружили.
Ганька стоял ни жив, ни мертв.
— Ты откуда взялся, Ганька?—спросил его брат.
Ганька молчал, опустив голову.
Тут только Виктор разглядел его воинственный вид: за поясом большой ржавый револьвер, с другой стороны— бомба, лицо измазанное, рубаха порваная.
— Ты что. сукин сын, из дому удрал, а?
— Ну, что-ж, ну и удрал. Ты. небось, пошел, а мне нельзя?
— И Алешка с тобой?
— И Алешка со мной.
— Ах вы, распроклятые души, да что-ж я теперь с вами делать буду!?
Тут и Алешкин брат подошел.
— Гляди,- указал ему Виктор на мальчишек,— увязались таки за нами, а!
Алешкин брат глазам не верил. Толпа увеличивалась, кругом стоял хохот.
— Что такое?—спрашивали стоявшие сзади и не понимавшие в чем дело.
— Новый начальник дивизии приехал, острила молодежь. Комиссаров из Москвы прислали, шутили другие.
— Стройся, ребята, сейчас смотр будет,—хохотали третьи.
— Товарищ комиссар, какие ваши распоряжения будут?— подскочил к Ганьке подвыпивший солдат.
— Ну, будет, будет вам,—вступились старшие за братишек.—Чего, как гуси, гогочете? Чего тут смешного?
— Да что-ж мы с ними делать будем?—спросил Виктор Алешкина брата.
Тот пожал плечами.
— Да нехай остаются. Что ты с ними сделаешь? В обозе или при кухне помогать будут.
— Не буду в обозе,— запротестовал Ганька,— что я для того сюда шел, чтобы в обозе сидеть? Я на фронт хочу.
— Конечно, на фронт, важно поддакнул Алешка.—У меня винтовка есть.
— Вот как нашлепаю вам зады,—рассердился Виктор,— так будет вам фронт.
Тут выступил вперед конвоир.
— А ну, расступитесь,— сказал он,— не трожьте моих товарищей. Я их к делу определю живо. Идите за мной, ребята, обратился он к мальчикам.
— Идем, Ганька,- сказал Алешка.
— Идем.
— Куда ты их ведешь, Федька?— обратился к часовому Виктор.
— В роту, со мной будут.
— Ладно, веди, а мы сейчас с Виктором тоже придем,— сказал Алешкин брат.—Есть им дай чего-нибудь.
Толпа расходилась. Кое-где раздавались еще шуточки вслед уходящим с Федором ребятам, а Виктор с Алешкиным братом, почесывая затылки, пошли в штаб.
— Надо хоть командиру объявить—сказал Виктор.
— Домой надо сообщить,— сказал Алешкин брат,— а то родители небось голову потеряли.
КОНТРРАЗВЕДКА
— Чего это ребята кучнуются*? спросил как-то раз Васька Павлушку.
— А кто их знает. Я к ним подошел, а они мне говорят: „иди к чорту, большевик".
— Давай смотреть, что они делать будут.
— Знаешь, Васька, они ночью кудо-то собираются. Тишка Леньке сказал: „как только стемнеет —соберемся", я слышал.
— А где они собираться будут?
— Не знаю.
— Вон они пошли, видишь? Сюда идут.
— Что-ж будем делать?
— Пойдем другой улицей.
Тишка, сын атамана и его компания, проходя мимо Васьки и Павлушки, остановились.
— Красная голытьба!.—крикнул им Тишка.
— Кадеты — в погоны одеты!—ответил Васька.
— Вот будет вам скоро.
— Кому будет, еще посмотрим.
— А мы что-то знаем,- многозначительно сказал Тишка.
— Что-ж вы знаете?
— Да уж знаем.
Тишкина компания переглянулась.
— Думаете никто не знает? Эх! вы!— крикнул Ленька, закадычный Тишкин друг, сын лавочника Харченко,— будет ваша морда бита.
Ребята расхохотались, а пуще всех сам Ленька.
— Да что вы знаете?—спросил Павлушка.
— Да, тебе скажи... Знаем, знаем...
И вся ватага хором подхватила:
— Знаем, знаем! Эх, и будет вам?
— Боялись вас, кадетов! Держи карман шире!
— А хочешь сейчас по роже дам?— выскочил вперед Тишка.
— Тебя трогали?—спросил Васька.
-- Что, струсил?
— Один на один выходи, а то, ишь, вас восемь, а нас двое. Эка штука!
— Выходи на левую руку!
— Ага, выходи, а сам, небось, назад.
— Ладно, попадешься ты мне еще. Идем, ребята! —скомандовал Тишка своей компании.
— Ну? а что-ж один на один не выходишь?—наступал теперь Васька.
— Нужен ты мне, сопля курносая.
— Ага, испугался!
Тишка с компанией отошел. Шагов через двадцать он остановился, поднял камень и пустил им в Ваську.
Васька даже подскочил,— камень ему пришелся как раз между лопаток.
Тишкина компания загоготала.
— Получил пряничка?—кричал Тишка,—может мало? На-ж еще!- и он снова пустил камнем. На этот раз камень в цель не попал. Васька с Павлушкой стали за дерево.
— Вот собаки!— сказал Павлушка.
— Пускай, пускай, мы их все равно ночью выследим.
Тишкина команда скрылась за углом.
— Где-ж им собираться, как не у Тишки в саду,—сказал Васька.
— И я так думаю.
— Вечером подследим. Приходи ко мне, от меня вместе пойдем.
— Конечно приду. А сейчас ты куда?
— Сейчас домой, мать велела приходить.
— Ну, ладно, так вечером жди, приду.
— Приходи.
Мальчики расстались.
Вечером Васька с Павлушкой пробрались в чужой сад, примыкавший к Тишкиному, и залегли под плетнем в бурьян.
Прошел целый час, никто не показывался.
— Знаешь, Павлушка, а они наверно в другом месте собрались.
— Должно быть, что так.
— Куда-ж теперь пойдем?
— Может, еще подождем?
— Куда-ж ждать? Смотри, уж ночь скоро.
Ребята поднялись.
— Пойдем на улицу.
— Пойдем.
На улице встретили Дашку, Павлушкину двоюродную сестру.
— Дашка, Тишку с его ребятами не видела?— спросил Павлушка.
— Не... Хошь семячек?
— Да ну тебя с твоими семячками.
— А чего так?
— Да нам Тишку надо.
— Тишку—бришку?
— А может кого из его ребят видела?
— Из ребят- жеребят?
— Да ну, брось дурака валять.
— Видела-видела, -закружилась Дашка на одной ноге.—Видела Семку.
— Куда-ж он пошел?
— А возьмете меня с собой, так скажу.
— Нужна ты нам! Говори, где Семка?
— А, не возьмете, не скажу, не скажу, не скажу.
— Да что ты расплясалась, как сорока?
— Фу, ты, ну, ты, ножки гнуты,—и Дашка стала отбивать чечетку.
— Идем, Павлушка,—сказал Васька,—разве у ней толку добьешься?
Мальчики пошли, а Дашка за ними.
— Павлушка, а Павлушка,—сказала она тихо.
— Чего?
— Семка с Ленькой в овражек пошли до
