даже, какие они на вкус. Мне просто нравится их детское питание, понимаешь?
— Да нет, я понял это. Грузинская кухня с морковным пюре — отличный вкус. Но я спросил, как ты относишься к детям в плане… сколько ты хочешь родить детей?
— Боже, ты про это, — прикрыла ладонью рот Ксюша, скрывая улыбку, — да не против, но… рожать? Нет, спасибо.
— Почему? Нет, я понимаю, что можно взять из детского дома или ЭКО, но почему именно ты не хочешь?
— Потому, что как ты сказал. Я лучше заплачу, чем проживать этот кошмар. Неужели эволюции нужно делать именно так, чтобы женщина страдала от родов? Ну, и вообще… все эти женские проблемы со здоровьем.
По Ксюше пробежали мурашки, отчего она отдёрнулась, отмахивая, как заразу, представленное в её голове. Роберт изобразил, что поймал её мысли, собрал в круглый комок и выбросил в мусорный бак, что стоял у двери, якобы попав в него и изобразил победный танец, чем смутил Ксюшу, но та только усмехнулась, удивляясь этому мальчишечьему жесту от восемнадцатилетнего парня.
— В общем, — продолжала Ксюша, — я скорее всего даже не смогу родить.
— Почему?
— Врачи сказали.
— Да мало, что они говорят? Я ведь тоже не сразу получился. И вышел через кесарево.
— Ого. Почему так?
— Родители долго не могли завести ребёнка, так что я поздний ребёнок.
Ксюша почесала ухо, пытаясь скрыть своё удивление.
— Понятно, почему ты единственный ребёнок. Но это ещё раз доказывает, что рожать — отвратительно.
Роберт на миг встал в ступор, будто сломанный робот, но через пару секунд снова расслабился, продолжая общение.
— Сорри, зарядка садится. Хорошо, но сколько детей?
Вдруг они переместились в пространстве, и уже находились в комнате Ксюши — с недоделанным ремонтом от прошлых хозяев, где голые серые стены были наполовину покрашены с жёлтый цвет, а возле шкафов стояли неразобранные коробки с вещами. Ксюша сидела на углу расправленного дивана, ногами упираясь на старый, собравший пару килограммов волос, палас, а сама была завёрнута в одеяло с головой, пока Роберт рассматривал все неровности стены в полумраке.
— Двое, конечно.
— Почему конечно? — сделал акцент на «конечно» Роберт.
— Потому, что один ребёнок вырастает наглым.
— По-твоему я наглый.
— Пока не знаю. Но ты очень мило себя вёл.
— Ты тоже. Стесняшка.
— Кто бы говорил. Я просто испугалась твоего роста.
— Так ведь и до этого видела, до свидания.
— Тогда я не оценила всех размеров. Но да, может ты и наглый, как показывает практика. Я помню, как мы с братом срались за пачку чипсов, потому что он не купил мне и не хотел делиться. Или как мы линейкой делили шоколадный батончик.
— У меня вместо брата всегда был Арт. Поэтому, я не попадаю под твой процент.
— Как вы познакомились вообще?
— Одна школа, один класс. Ничего такого.
Ксюша задумалась, как переставить слова, чтобы Роберт именно понял их значение.
— Окей, давай по-другому. Как вы подружились?
— Мы и не дружили изначально. У нас была жестокая война. На нас даже ставили ставки.
— Что? — удивлённо посмеялась Ксюша.
— Сейчас расскажу.
Голова Роберта задрожала от звенящего гула. Он открыл глаза, прищуриваясь от обилия света. В его руках дрожал телефон, на который звонила мама Роберта. Глаза и мозг не успели проснуться, поэтому он, ссылаясь на интуицию, взял трубку.
— Да?
— Алло, — приглушённый голос матери прозвучал через колонки, — улым, спишь, что ли?
— Нет, просто.
Роберт поднял тело, уставшее от вчерашней прогулки, и голова оказалась у коленей, после чего Роберт говорил ещё более невнятно, чем раньше.
— А что такое?
— Нет, хотела убедиться. Всю ночь с этой рыжей девочкой говорил?
— Нет, мам. Спал. Просто устал за последнее время.
Скидывая с себя одеяла, Роберт поднялся в направлении кухни, чтобы выпить воды и смазать засохшее горло.
— Тем более потом не высплюсь же.
Роберт вытащил банку, которая раньше предназначалась для хранения солёных огурцов, но сейчас хранила прохладную воду. Он делал громкие глотки, что наверняка слышали все в округе, а уж тем более мама через телефон.
— Смотри мне. Девочки такие, вскружат голову и всё.
— У меня всё под контролем. Ладно, пойду просыпаться. До вечера.
— Целую, улым.
Роберт отставил от уха телефон и сам сбросил звонок, ведь знал, что мама не сделает этого сама. Поставив банку на место, Роберт начал шерстить по кухонным шкафам, чтобы найти сковороду. Он любил начать утро, — даже если утро начиналось днём, — с лёгкого завтрака, который часто показывали в кино и лайф-стайл блоггеры. Найдя блинную, он пожал плечами, ведь особо много он не приготовит себе. Да и холодильник не был богат нужными ингредиентами — четыре яйца и четверть от палки колбасы. Включив конфорку и поставив под неё сковороду, он разбил скорлупу об край, после чего белок зашипел, нервно елозя и растекаясь по площади. Роберт зашёл по уведомлениям в «Мамбу», где в диалоге Ксюша желала ему доброго утра около часа назад.
— И тебе доброе, — проговорил вслух Роберт, и за столом внезапно оказалась Ксюша.
— Только встал?
— Представляешь? Обычно встаю в девять, а сейчас даже не услышал будильник. Вот жарю яичницу.
— Наверно, очень вкусно. Я даже не готовлю здесь.
— У меня тут ещё колбаска, — усмехнулся Роберт, — и азу, которое мама готовила пару дней назад.
— Ты меня так приглашаешь на завтрак?
— Не настаиваю, конечно. Но я даже из своего дома слышу, как у тебя бурчит желудок.
— Это правда, — взгрустнула Ксюша, — скинь адрес.
— Да тут пройти через один дом. Ладно… Тимера Метшина 89/1, квартира 25, седьмой этаж.
— Отлично, скоро буду.
— Не запутаешься?
Ответа не последовало. Вдруг Роберта захватила паника — он и не подумал, что действительно позвал девушку домой. Позвал, думая, как обыграть это, но время не повернёшь вспять — Ксюша уже собиралась к нему.
