улыбаясь.
— Здравствуйте. Я Ксюша.
— Тимур.
Отец кивнул ей, после чего обернулся к сыну — тот оценил всю сложившуюся ситуацию и неловко улыбнулся.
Позже они сидели втроём за поздним завтраком: отец уселся на своё любимое место возле холодильника, доедая азу, Ксюша ковыряла глазунью возле выхода, а посередине уселся сгорбленный Роберт, не знавший, что сказать и разбавить обстановку.
— Мама говорила, что ты вернёшься в выходные.
— Удалось выбраться пораньше. Но и придётся пораньше уехать.
— А мама знает?
— Нет, не говорил. Куплю ей цветы, встречу у работы. Хотел вот в душ сходить и поехать.
— Круто. Сохраняете романтику.
— А-то. Ладно, — с выдохом встал отец со стола, — не буду мешать.
Отец положил в раковину грязную посуду, а по пути к своей комнате наклонился к Ксюше.
— Приятно познакомиться.
— Взаимно, — вежливо улыбнулась Ксюша.
Они наконец остались одни, как и планировалось. Ксюша смотрела по сторонам, разглядывая просторную кухню, а когда нацепилась за Роберт, что глядел на неё, словно на испуганного котёнка, которого хочет погладить, сдавлено смеялась, заражая этим смехом и парня.
— Извини.
— Не стоит извиняться за то, в чём ты не виноват. Ты ведь не знал.
Ксюша прикрыла рот рукой, скрывая неловкую улыбку.
— Но у тебя прикольный отец. Ещё больший дылда, чем ты.
— В нашей семье коротышка только мама. Как тебе? — указал Роберт на приготовленную еду.
— Вкусно. Очень даже. Не думала, что меня можно впечатлить таким несложным блюдом.
— В этом я мастер. Немного специй, паприки и готово.
— Я чаще всего завтракаю чем-то попроще.
— Например?
— Хлопья, каши. То, что можно быстро заварить.
— Почему не детским питанием?
— Это мой ужин.
Роберт позабавило это, ведь он вспомнил их ночную переписку про детей. Он дожидался, когда Ксюша доест последний кусок, и сможет убрать тарелки, и когда вилка попала в её рот, он подорвался с места и забрал у неё грязную посуду, становясь у раковины, намыливая тарелки средством и смывая под струёй воды. До этого дня он не имел такой привычки, складируя использованную посуду либо в раковине, либо у себя в комнате, отчего получал недовольные возгласы от матери, которую не воодушевляла пропажа всей посуды или собранная башня, что вот-вот развалится. Но при гостях ему неловко показаться неряхой, хоть за это сам себя и мысленно поругал, что не является самим собой, а пытается показаться лучше, но раз он начал — придётся закончить, этого правила он придерживался всю жизнь. Даже результат его не сильно волновал, как именно стержень того, что нужно в любом случае дойти до финала, каким бы он не был. Домыв последнюю ложку, он повернулся к Ксюше, что скучающе ждала Роберта.
— Пойдём в твою комнату? — спросила Ксюша.
— Я думаю, то не… хотя, к чёрту, пошли.
Роберт прошёл вперёд, открыл дверь в комнату и впустил сначала Ксюшу. Что с удивлением разглядывала собранный хаос комнаты.
— Ого, тут так…
— Грязно?
— Аутентично.
Ксюша повернулась с улыбкой к парню и прошла разглядывать игры, что лежали возле телевизора.
— Мы часто играли в неё с братом.
Ксюша указала на коробку от диска, на котором были изображены бойцы в стойках, готовые набить друг другу морды.
— Можем зарубиться.
— Да нет. Ты ведь продуешь.
Они рассмеялись в унисон, и Ксюша пошла изучать храм парня, к которому пришла в гости. Её встречали фигурки с супергероями, диски, что разбросаны по шкафу, домашняя футболка на скомканной постели и документы, необходимые для поступления. Изучив, с кем имеет дело, Ксюша удовлетворённо приземлилась на край матраса, закидывая одну ногу на вторую.
— Обычно перед гостями убираются.
— Я другого мнения. Ты ведь мой друг, которому я доверяю.
— Друг?
— Хорошо. Подруга. Поэтому принимай меня таким, какой я есть.
Роберт самодовольно облокотился о стену.
— Подруга. Отлично. — прикусила губу Ксюша.
— Слушай, — протянул гласные Роберт, — может прогуляемся по Адде?
— Я уже гуляла.
— Но без экскурсии. Я ведь люблю не только район, но и город. Один из самых культурных город необъятной.
Ксюша кивнула. Они выбрались из дома, попрощавшись с отцом, что сидел в ванной, прошли по двору и вышли на остановку, что была в пяти минутах ходьбы, дожидаясь нужной маршрутки.
— Если у вас так всё развито, — говорила Ксюша, — то почему такие стрёмные маршрутки?
— Стрёмные? По-моему, самые удобные, что есть.
— Они еле едут. Вчера мы заглохли три раза по пути.
— Да. Просто транспортная система у нас немного разношёрстная. Больше уходит на трамваи, но у нас их почти не дождёшься и придётся сделать три пересадки. Но обещают поменять ПАЗы.
— Очень на это надеюсь. Или придётся гнать машину сюда.
— Ты с правами? Вау.
— А что такого?
— Нет, просто. Я знаю очень мало девушек, что сами водят, поэтому и удивляюсь.
— Только не говори…
— Нет-нет, — перебил Роберт предположения Ксюши, — каждый имеет право ездить. Кроме меня.
— Почему?
— Старая и не очень интересная история. Как раз едет наш.
Роберт указал палец на подъезжающую маршрутку, что бухтела, останавливаясь рядом с ними. Они зашли внутрь, сразу же оплатив проезд и сели на кресло со свободными местами — Ксюша у окна, чтобы ей было свободнее разглядывать, а Роберт рядом, чтобы удобнее указывать на разные места на их пути. Роберт указывал, на каком здании проходит граница между Чёрной Поляной и Денежным Озером; где стоит парк Горстроев с возложенной в нём капсулой времени, которую откроют через пять лет. По пути они встречали здания, которые проектировали Ленинградские и Аддавские архитекторы, в каком квартале больше выходцев из города, где жила Ксюша и вспоминал, когда начали строить мечеть — Ксюшу впечатлил её футуристичный вид. На границе между Белоносово и Аддой стоял дом культуры, в котором однажды выступал Роберт с бальными танцами — он занимался ими, пока не ушёл
