подносами комплексного обеда, минуя шумных туристов, они сели вглубь помещения, где из окна виднелась холмистая местность и протекающая мимо река, что завораживала своей тишиной и спокойствием. Было в этом течении магическое, притязающее к себе ближе.
— Вот, в общем. Если тебе интересно, то мы можем сходить и посмотреть на настоящие памятники.
— У нас ещё куча времени.
— Здесь рассказывается больше о самом городе, конечно, чем о республике.
— Это только об городе? Ужас, я столько информации получу ещё, получается?
— Тебе ещё изучать и изучать.
— Не думал устроиться экскурсоводом?
— Как подработку — возможно.
Ксюша с интересом наблюдала за Робертом: она раньше не видела людей, что настолько сильно горят своей родиной. Не любят «потому, что потому», а именно наслаждаются жизнью в ней. Многие его возраста только и стремятся ближе к центру, чтобы попробовать заработать все деньги мира, но Роберту было не до этого.
— И ты никогда не хотел уехать? — спросила Ксюша.
— Хотел. Раньше. Когда заканчивал девятый, думал, что мне не особо нравится здесь. Будто город душит меня, но обстоятельства решили по-другому.
— Что случилось?
— Это долгая история.
— Мы никуда не спешим.
— Это долгая история, которую я не хочу вспоминать. Извини.
Роберт малость прибавил тон, чем смутил Ксюшу. Он не был готов открыть сердце и начинать распинаться о том, что такого могло произойти в его прошлом, поэтому быстро сменил тему, становясь интервьюером.
— А ты? Как на тебя повлияли переезды?
— Не очень. Знаешь, нет ощущения дома. Или комфорта. Постоянные поездки, переезды. Сейчас даже лень разобрать вещи, потому что не знаю, что будет через неделю.
— Едешь из дома, в котором уже не дома, домой, который ещё не дом.
— Что-то вроде того. Но это помогает в какой-то степени. Помогает лучше коммуницировать, быстро находить друзей, знакомых. Разбираться в людях.
— Разобралась во мне?
— Нет. Для меня ты — загадка, которую интересно разгадывать. Но ты довольно общительный.
— Я люблю знакомиться с новыми людьми. Узнавать. Я любознательный.
— А что на счёт отношений? — ехидно спросила Ксюша, пододвигаясь ближе к Роберту.
— Ой, нет. Пока это не для меня. Много ответственности, времени и тому подобное. Когда тебя ревнуют, ты не сможешь свободно, как я уже говорил, узнавать.
— Что тогда ты забыл на «Мамбе»?
— Я случайно оказался там.
— Но у тебя ведь был пункт, что ты ищешь именно серьёзные отношения.
— Правда? Видимо, остались с давних времён.
— Очень жаль.
Ксюша отодвинулась ближе к спинке кресла, продолжая обедать. Роберт не смел перебить молчание — чем больше он говорит, тем хуже ситуация. Его было неловко, и он хотел исправить ситуацию, но в нём будто боролись два мнения: ведь не зря он так переживал, как должен выглядеть перед глазами Ксюши, но и считал, что просто хочет подружиться с интересной девушкой, которая только-только приехала. Как только Роберт попытался сказать что-то, ангел хранитель перебил его попытку испортить ситуацию, и его телефон завибрировал на столе — звонил отец.
— Алло? — поднял трубку Роберт. — Мы в кремле. Да. Нет. Не знаю, а что? Хорошо, сейчас.
Роберт отставил телефон подальше, и повернулся к Ксюше.
— Отец спрашивает, нужно ли нас куда-то подвезти? Он рядом, может забрать нас.
— Да, я немного устала.
— Да, можешь забрать, — ответил Роберт отцу.
И сразу же пожалел о решении: если отец заберёт и мать, то будет много расспросов для Ксюши. Кто, откуда, для чего — эти вопросы ещё больше расстроят Ксюшу, которая и без этого была не в настроении от слов Роберта. И только он хотел ответить отцу, что всё-таки они сами доберутся до дома, Ксюша повеселела, быстро забыв про какую-то обиду.
— Через сколько выходим? — с улыбкой уточнила Ксюша, уплетая пирожки за оби щеки.
— Пятнадцать минут. Только, если тебя достанут разговорами — толкай меня.
— Почему меня может достать общение с твоими родителями?
Роберт не ответил — только посмеялся, обозная, что она не знает его родителей.
Через время к главному выходу подъехал внедорожник нулевых годов белой расцветки, в котором сидел поджидающий отец. Роберт открыл заднюю дверь, пропуская вперёд Ксюшу, что еле влезла в высокую машину. Роберт, увидев, что мамы нет на переднем сиденье, посоветовал Ксюше пристегнуться, потому что поедут явно с ветерком.
— Здравствуйте ещё раз.
Отец повернулся к Ксюше с улыбкой.
— Здравствуйте, Ксения. Извините, не знаю, как по отчеству.
— Дмитриевна.
Роберт тоже залез, аккуратно закрывая за собой дверь.
— Ксения Дмитриевна, — повторил Роберт, — хорошее сочетание.
— Мне больше нравится Роберт Тимурович.
Отца улыбнуло из-за комплимента: то ли его имени, то ли тому, как он назвал сына.
— Ладно, — переключил передачу отец, — пристегнитесь там.
Они быстро сорвались с места, как это было без матери Роберта — отец любил скорость, тем более на такой машине, что пропускали вперёд в потоке машин с уважением. Любил скорость, но мама всегда ругалась, если отец набирал больше ста километров в час, что нужно уважать не только другим водителей, но и семью, которую он везёт. Сначала он пытался как-то оправдаться тем, что «контролирует ситуацию», но после вечных споров поддался. Они проезжали по центру, проезжая памятники в полную величину, о которых Роберт рассказывал в кремле, а Ксюша с удивлением маленького ребёнка рассматривала их прилипнув к окну. Ехать им было недалеко, учитывая, как быстро ехал отец, поэтому у дверей частной клиники они оказались моментально. Отец оставил Роберта и Ксюшу в салоне, а сам взял в руки цветы на переднем сиденье и вышел наружу, ближе к воротам клиники.
— Меня даже немного укачало. — жаловалась Ксюша Роберту.
— Ничего, привыкнешь. То есть, ты поняла.
— Да. Интересно, как тяжело водить эту машину?
— Я пробовал. Руль тяжело поддаётся, но отцу это мелочь. Будь его воля, то он бы грузовик купил и катался на нём. Смотри.
Роберт указал на окно, где из ворот
