С тем, что одинокой девушке ночью на улице совершенно не место, она была полностью согласна. Но и в обществе Артема ей было не по себе.
– А кто у тебя крестный, что он знает про иностранные делегации?
– Дипломат-переводчик.
– Ого.
«Они что, все – дети каких-нибудь чиновников? Золотая молодежь, блин», – подумала девушка.
– А у тебя кто родители?
Настя испуганно округлила глаза, судорожно соображая, что соврать. Она вообще ничего так не желала в данный момент, как сбежать от Мартовицкого.
Не став дожидаться ответа, Артем выдал еще одну идею – поехать к его другу на квартирник.
– Слышала про такое?
– Нет.
– Это домашний любительский концерт.
– Там все пьют, курят и орет музыка? – Настя хмыкнула.
Предложение поехать на такое мероприятие она встретила настороженно. Девушка сомневалась – вдруг это что-то неприличное.
– Нет, у Лехи такого не бывает. Он у нас романтик и поклонник здорового образа жизни. Там скорее что-то вроде салона только для своих. Приходят потрепаться об искусстве, послушать кого-нибудь из местных исполнителей.
– Почему ночью?
– Так ведь днем все учатся или работают.
– А соседи не против таких сборищ?
– Там частный дом. Ну и они почти не шумят.
Природная осторожность подсказывала, что ехать непонятно куда с малознакомым парнем – не самая хорошая идея. Но деваться было некуда, и Настя согласилась. Кроме того, ей было интересно поглядеть на развлечения советской молодежи.
Девушка представляла себе шумную толпу в пропитанном запахом курева неубранном помещении. Но надо отдать должное другу Артема – он, кажется, на самом деле был интеллигентным человеком. В доме царил относительный порядок, и собралось всего пятнадцать-двадцать гостей. Никто не курил. Точнее, не курили внутри, а выходили подымить на улицу. Пили пиво или чай. Настя выбрала последнее. Как раз и сонливость прогонит.
Их встретил чрезвычайно подвижный и живой парень, постоянно жестикулирующий и явно очень дружелюбный. Выглядел он немного неопрятно, но это его не портило.
– Привет, – он обнял Мартовицкого.
– Привет, Леха, кто у тебя сегодня?
– Очень приятный и позитивный человечек, Ник. Играет на гитаре, поет… Голос просто бесподобный, репертуар многообразный. Будет приятно послушать, и, думаю, не только мне! С Аленкой у них классный дуэт получился.
В прихожей оказалось большое количество обуви. В основном кеды всех цветов и размеров. Стены в коридоре были исписаны и разрисованы самими посетителями – автографы, стихи, пожелания, начертанные чаще всего коряво, но почти без ошибок. Видимо, у Алексея были очень демократичные родители.
Как только они вошли, длинноволосый парень и миниатюрная девчонка с короткой стрижкой, едва достававшая макушкой ему до плеча, подошли к стульям. Юноша взял гитару.
Исполняли в основном песни из кинофильмов, перепевали Высоцкого, Боярского, и других популярных певцов. Практически все собравшиеся подпевали. Кто попроворней и понаглее – заняли диван и кресла, остальные расположились, где придется – на полу, на подоконниках.
Настя сидела в кресле, стоявшем довольно далеко от импровизированной сцены – в самом углу большой гостиной. Это место ей выбил Артем. Но сам он почти не подходил к ней. Мартовицкий постоянно находился в обществе либо хозяина дома, либо кого-то из ребят.
На стандартный квартирник все это мало походило. Скорее на дружеские посиделки с игрой на гитаре и хорошими песнями.
Звучало исполняемое всеобщим хором «Пока-пока-покачивая перьями на шляпах…». Заслушавшись, Настя вздрогнула, когда ее окликнул Леша.
– Скучаешь? – он по-свойски плюхнулся на подлокотник кресла, в котором она расположилась.
– Нет, очень интересно. А ты давно собираешь квартирники? – приходилось говорить достаточно громко.
– Несколько лет уже. Это вышло случайно. Был концерт Цоя, и на нем собрались все мои друзья. А потом мы как-то плавно перекочевали ко мне и продолжили. С тех пор собираемся иногда или просто хорошо провести время, попеть песни, или же к какой-нибудь значимой дате. Обычно в гости ко мне приходят ребята из наших местных групп и друзья, которые просто умеют и любят петь и играть. У нас даже традиции появились! Пить чай и сок, иногда пиво. А еще есть плов с рыбой. Пробовала такой? Это рис с рыбными консервами. Очень вкусно!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Настя отвернулась, чтобы он не заметил, как она брезгливо поморщилась.
– И Артем такое ест? – спросила девушка, переборов себя.
– Не, он же танцор. Он вообще ничего не ест, – захохотал Леша.
Анастасия решила, что этот парень не очень-то похож на ЗОЖника. Плов с консервами в ее понимании вовсе не являлся примером здоровой пищи. Как, впрочем, и пиво.
– Квартирники у Лешки – это удивительная вещь! – присоединилась к их болтовне одна из гостей, девушка по имени Алиса. – Здесь ты оказываешься не просто рядом с музыкантами, а буквально вместе с ними творишь музыку, даже если петь и играть не умеешь. И все же у нас в городе квартирники – редкость. Вот в Москве, Ленинграде это действительно круто! Масштабно!
Она рассказала, что обычно их встречи проходят вечером пятницы или субботы. Нередко действо затягивается до утра и переходит в предрассветное чаепитие.
– Сонные лица друзей, хорошее настроение, гитара и кружка горячего чая – разве можно отказаться от такого уюта и теплой дружеской атмосферы? – улыбнулась девушка.
Анастасия подумала, что у Мартовицкого оказались на удивление приятные знакомые.
Песни чередовались с дружескими беседами, обсуждением чьего-нибудь творчества, перекурами.
– О, Тема! – воскликнул какой-то парень в черной косухе.
Настя его не видела среди гостей. Наверное, только пришел.
Незнакомец направился к Артему, по пути здороваясь со всеми, пожимая протянутые руки.
– Так ты мне, значит, проспорил желание! Кто говорил, что ноги его здесь больше не будет?
Мартовицкий смотрел на вновь прибывшего с неприязнью. Хотя на рукопожатие ответил.
– Ладно, проспорил. И что дальше? – спокойно спросил он.
– Как что? Танцуй!
Все наперебой закричали, поддерживая наглеца:
– Танцуй, Тема, танцуй!
В глазах Артема промелькнула растерянность. Но затем он взял себя в руки и решительно направился к Насте.
– Пойдем, поможешь.
Она отшатнулась. От испуга перехватило дыхание.
– Я? Я не смогу!
Но он уже тянул ее за собой.
Середину зала освобождали от подушек и стульев. Место получилось вполне просторное. И потолки в старом доме оказались высокие. Настя заметила, как Мартовицкий посмотрел вверх, оценивая риски.
Сердце панически колотилось. А рука была крепко зажата в ладони Артема – никакой надежды избежать позора. Танцевать перед настоящей публикой было очень страшно. Особенно когда не умеешь этого делать.
– Быстро покажем отрывок из… Из чего? Может, из «Щелкунчика»? Или из «Лебединого озера»? – парень словно говорил сам с собой.
– Я не помню ничего, – пыталась все же вывернуться из его захвата Анастасия.
– Да? – он перевел на нее глаза. – Ладно. Покрутишься немного, и я тебя подброшу.
– Что? – она суетливо выдернула пальцы. – Давай сам, Артем. Это же твой спор!
Вокруг засмеялись. А Мартовицкий нахмурился.
Они уже стояли посреди гостиной. Зазвучала музыка. Что-то плавное, нежное. Это Ник играл на стоявшем у окна пианино. Настя, не мигая, смотрела на юношу. А потом, подчиняясь некому толчку, девушка поднялась на мысочки и засеменила по комнате, красиво расправив плечи и разведя руки. Прогиб, арабеск… Опомнилась Настя, когда по спине волной прошли горячие пальцы. Артем… Под его рукой она прогнулась лозой. Еще шаг, поворот. Она уперлась взглядом в его губы, в движении прошлась бюстом по его груди. Грубо, даже почти больно. Он навис над ней коршуном. Сердце трепыхалось, как птичка в когтях пернатого хищника. Снова поворот, а потом полет, парение… Артем поднял ее высоко над полом и над всеми присутствующими. Зрители затаили дыхание, задрав головы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
