было. Нужно было отпустить, чтобы встретиться вновь.
Глава 7.
Всю ночь девочка плакала в подушку, а Гриша пустыми глазами смотрел в щель шифера, наблюдая за звёздным мрачным небом. В его глазах отражалась всего одна звезда, которую он назвал именем своей любимой девочки и которая будет согревать его на протяжении всей службы в армии. Вторую половину ночи Гришу заливало дождем, и он не мог даже подумать, как будет плохо ему без этой девочки. Гриша думал только о боли, которую причиняет Элечке его жизнь. Он лежал на чердаке в другом конце города от Эли, но чувствовал, как каждая ее слезинка падала на мокрую подушку. Душу его рвало на части от сожаления, что причиняет ей боль. Пару раз за ночь Грише даже приходила мысль о том, что лучше бы они никогда и не встретились, но потом он раскаивался в своих мыслях, потому что не было никого на земле по-настоящему дорогого для него. Эля заменила ему семью, которой у него никогда не было, да и, признаться честно, уже не будет. С появлением этой девочки Гриша понял, что важно для него по-настоящему – важна её жизнь, а все остальное – прах и суета. Где-то под утро Гриша уснул, и не секундой раньше и не секундой позже на другом конце города перестала плакать его любовь. Эля не смогла уснуть, но приложила большие усилия, чтобы привести своё лицо в порядок. Ей еще не было так плохо, да и опыта не было, не было сил, чтобы найти лазейку к тому, чтобы успокоить свою бурлящую тоской душу. Она молилась, плакала и снова молилась. Позже девочке стало легче, и она приняла душ, неоднократно вытирая лицо рукой, чтобы как-то смыть следы от рек соленых слёз. Выйдя из ванны, она выпила утренний отцовский кофе, собралась, насколько быстро ей позволяли остатки сил, взяла бутерброд, приготовленный для Николая, и с мыслью, что хоть сегодня не забудет его покормить, молча, не сказав ни слова, вышла из квартиры. Пока Эля шла по лестнице вниз, она вспоминала разговор с дедом накануне и то, как он обрадовался, когда сказала, что прилетит через две недели. Она вспоминала каждое слово деда, вспоминала его плохой русский и поняла, что не нужна ей ни Германия, ни музыка, что ничего не нужно кроме Гриши, прижимающего девочку к своему сердцу. А рядом с его сердцем так спокойно, что снова хочется петь и плакать. А плакать только от счастья – сладкими слезами.
Эля вышла из подъезда, посмотрела на свинцовое небо и на лужи под этим небом – всю ночь небеса плакали вместе с Элей, не хотев разлучать эту любовь. Эля осмотрелась по сторонам, но не увидела Николая. «Наверное, куда-то ушёл из-за дождя».
Эля оставила бутерброд на скамейке и вызвала такси. У девочки был сюрприз, даже несколько сюрпризов для Гриши, но она боялась, что из-за погоды один сюрприз не удастся.
Дождавшись машины, она села и первый раз в жизни поторопила водителя, даже не заметив этого. Гриша проснулся от пения птиц и тихо прошептал: «Последний день с Элечкой, нужно провести его так, как она захочет». Он не спеша спустился вниз, привел в порядок внешний вид, снял с сушилки постиранные вчера вещи и поднялся обратно на чердак. Внимательно проверил все документы и вещи, ведь завтра ему рано утром уезжать в военкомат. Так, все готово, остались последние штрихи во внешнем виде, он поправил волосы: «Все, готов». Гриша снова спустился вниз и пошёл к будке охранника, Анатолий в этот момент цедил сквозь прокуренные зубы свой чай. После этих неудач по утрам он решил менять свою жизнь: бросил курить и заменил утренний кофе чаем, также перестал есть супы быстрого приготовления. Гриша, подойдя к будке, аккуратно постучал, на что Анатолий даже не дёрнулся, а спокойно ответил с французским акцентом:
– Кто там?
– Это Гриша, хотел сказать вам, что ухожу завтра утром в армию и вряд ли больше вернусь.
Анатолий вышел из будки, почти не скрипя дверью и суставами.
– Молодец, служба – это хорошо.
И протянул руку Грише. Мальчик крепко пожал руку и пожелал удачи старому охраннику, на что Анатолий вежливо кивнул головой и вернулся в будку допивать свой чай.
Приехало такси. Не выходя из машины, Эля махнула Грише рукой, приглашая сесть.
Гриша быстрым шагом подошёл к машине и открыл дверь.
– Девочка моя, а что, мы гулять не пойдем?
– Пойдём, Гришенька! Только подожди чуть-чуть. У меня сюрприз. Сядь, пожалуйста, в машину.
Гриша сел в машину и поцеловал Элю в щёку. Такси тронулось, и Гриша спросил:
– Куда едем?
– Не беспокойся, мальчик мой, сейчас все увидишь! Не волнуйся.
– Да я не волнуюсь, просто мне так непривычно.
– Лучше возьми мою руку.
Гриша молча взял ее руку и не мог насладиться моментом. Его расстраивало, что скоро он лишится Эли, мальчик очень страдал от этого.
Таксист Эльдар остановил машину и спросил:
– Здесь?
Девочка ответила: «Да», – и протянула ему купюру.
Молодая парочка вышла на улицу, и Гриша спросил:
– А что мы тут делаем? Что это за супермаркет?
– Да какая разница, – радостно улыбаясь, говорила Эля. – Отсюда до моего дома двенадцать километров по окружной, и сегодня мы с тобою пройдём этот путь пешком вдвоём.
– Эль, мы последний день вместе, и ты хочешь провести его идя по лугам и лесам?
– Это будет здорово, мальчик мой, ты сам все увидишь!
Гриша ничего не мог сделать кроме как подчиниться. И вот они уже в пути. Первый час ребята просто болтали и наслаждались обществом друг друга, пытаясь не затрагивать тему скорейшего отъезда. Эля то шла пешком, то Гриша нёс ее на руках, вдыхая ее запах. Они шли по дороге вдоль леса, и наконец-то лесная полоса закончилась. Гриша увидел реку, а за рекою луг. Необычайной красоты небеса лучами солнца открыли облака, как витрину магазина, и устремились освещать землю и путь этой молодой пары. Вдруг Гриша сказал:
– Побежали на поле, милая, быстрее.
Он схватил за руку Элю, и они побежали на поле через реку по мосту.
Эля увидела необыкновенные молодые ромашки и, словно ветер, рванула из-за спины Гриши прямо в них. Она кружилась в танце и напевала мелодию песни, которая была неизвестна Грише, но этот момент был самым прекрасным из всей суровой жизни юного сироты. Гриша понял, что он не успел выбрать в том сне, который приснился ему пару дней назад.
