Он сделал рукой недвусмысленный жест и Эбурис, вскинув копье, что есть силы вогнал его в грудь сакса. Всплеснув руками, Аббион повалился на залитую кровью листву.
-Его нельзя было отпускать живым, - покачал головой Карл, - еще не хватало, чтобы он болтал в Саксонии, что боги карают за отступничество от идолов. Эбурис – отныне ты мой легат в Саксонии! Мое слово – твое слово, моя воля – твоя воля!
-Почту за честь, Ваше Величество, - герцог рухнул на колени.
-Все-таки странно, что эта тварь явилась к нам из этой…как ее, Скании, - произнес принц, - неужели в Саксонии мало своих языческих демонов, чтобы покарать отступника? Что может связывать нас с северными землями?
- Ты не только отважен, но и умен, - кивнул Карл, - но сколько бы тварей язычников не встало на моем пути, я…- Карл посмотрел на убитого им глусуна и осекся на полуслове. Эбурис и Карл Юный проследили за его взглядом и их глаза расширились. В толпе охотников послышались изумленные возгласы, кто-то забубнил молитву. И дажене знавший страха Карл, невольно стиснул нательный крест, надеясь на его защиту.
Туши зверя уже не было – вместо нее на пожухлой, залитой кровью, листве виднелся четко очерченный силуэт исполинской свиньи, словно насыпанный белой пылью или пеплом. Внутри этого силуэта лежал рассыпающийся человеческий скелет.
Бравалле
Белесый туман поднимался из глубоко вдававшегося в сушу залива, расползаясь по обширной равнине, окруженной густыми лесами. У берега скалились клыками драконов бесчисленные корабли – собранный здесь флот был столь велик, что почти скрывал водную гладь, застилая залив от берега до берега.
Сойдя с кораблей, выстраивалось войско конунга Сигфреда – словно исполинское чудовище блещущее сталью кольчуг и шлемов, оскалившееся клыками мечей и копий, укрывшееся стеной щитов из липы, окаймленных железом. Правым флангом войска командовал Старкад из Хеорота – звероподобный великан в тяжелой чешуйчатой кольчуге, доходящей до колен и черном шлеме с козлиными рогами. Это, а также заросшее бородой лицо, придавало ярлу особо грозный вид, еще больше усиливавшийся от хмурого взгляда близко посаженных темно-серых глаз. С пояса Старкада свисал длинный меч, но в руках, укрытых рукавицами из дубленой волчьей шкуры, с пришитыми к ней железными пластинами, ярл держал большую секиру. Ее набалдашник венчал отполированный кусок янтаря, с застывшей внутри него диковинной тварью, напоминающей огромного паука. Плечи ярла прикрывал синий плащ с изображением уродливой великанши – матери знаменитого чудовища Гренделя. Подобная же тварь скалилась и со стяга, трепетавшего над хирдманнами Старкада –так свирепый воитель нагонял еще больше страху на врагов, словно наглядно подтверждая тот слух, что ярл Хеорота сам имел в роду йотунов. Рядом с ярлом Хеорота, вместе со своими воинами, стояли Хакон Рыжий, из Уппокры,Эйль Одноглазый, Стур Могучий, Торульф Толстый, Тенгиль Высокий, Бирвиль Бледный и многие другие – грозные воители, долгие годы, нагонявшие страх на Варяжское и Северное моря. Тут же стояли и норвежцы - Торкель Упрямый, Герд Радостный, Сивард Свиноголовый, Эрик Сказитель, Эрлингар Змей. Левый фланг Сигфред отдал своему сыну Годфреду: под его началом стоял Виндар Златовласый со своими химмерландцами, под стягом с кимврским быком. Здесь же находились и саксы, возглавляемые вождями Трондаром Большеносым и Рокаром Чёрным, фризы вместе со слывшим колдуном герцогом Юббе – высоким, темноволосым мужчиной, с зелеными, как у кошки глазами. Рядом с ним стоял Орм Англ, возглавлявший выходцев из Мерсиии Нортумбрии, изгнанных за верность старым богам. Сам же Сигфред восседал на черном коне, возглавляя центр войска, где помимо собственно данов, также стояли норвежские ярлы и Люб, сын Драговита, возглавлявший велетский отряд, под кроваво-красным знаменем Сварожича – один из немногих конных отрядов, в преимущественно пешем войске. Как и все, молодой княжич нетерпеливо всматривался в затянутый туманом лес, предвкушая битву с конунгом гаутов.
И тот не заставил себя долго ждать: вот туман впереди заколебался, расплываясь тающими клубами и вдруг из них выступили закованные в сталь воины. Их собралось еще больше, чем у Сигфреда – не только гауты и свеи, но и норвежцы, венды, курши, ливы, эсты. Когда войско приблизилось, Люб с изумлением отметил, что правым флангом Харальда командует женщина – конная воительница, в кольчуге и остроконечном шлеме, из-под которого выбивались пряди темно-русых волос. С пояса ее свисал длинный меч, с набалдашником, увенчанным драгоценным камнем, из-за спины торчала рукоять боевого топора. Ее окружали такие же вооруженные девы - молодые, ладно сложенные женщины, вооруженные мечами, копьями и луками. Что-то в их виде напомнило Любу вендов или сорбов. Левым же флангом командовал венд Якун Резаная Щека – бородатое лицо этого выходца из Поморья украшал большой шрам, подаривший ему прозвище.
Сам же конунг гаутов возглавлял центр, возвышаясь на колеснице, запряженной двумя яростными конями. Харальд оказался высоким широкоплечим стариком, с окладистой седой бородой, заплетенной в несколько кос, и гривой седых волос, ниспадавших из-под шлема в виде головы вепря. С ног до головы облаченный в чешуйчатый доспех, Харальд легко, будто прутик, держал в руке длинный меч, грозно потрясая им в сторону врагов. Еще один меч свисал с его пояса, в отделанных золотом ножнах. Рядом с конунгом на колеснице стоял еще некий человек в синем плаще с капюшоном – Люб уже знал, что это Бруни, таинственный слуга Харальда. Именно он, по слухам, внушил конунгу мысль, потребовать завышенную дань с Сигфреда и
