— … и поэтому выходит, что мышь была в действительности. Позови Чередниченко.
Подплыл Чередниченко.
— Полковник, примите «Прогресс». Это раз.
— Есть товарищ генерал! Разгрузку начинаем немедленно.
«Банкир» перемещал в прошлое тему о неведомых пяти часах отсутствия связи.
— Чередниченко, есть и два. Закрытый разговор. Удали посторонних.
Полковник махнул рукой бородатому и американцу, и они уплыли в соседнее помещение, закрыв за собой дверь.
— Я слушаю, товарищ генерал.
— Необходимо интернировать Джо.
— То есть… как интернировать?
— Ну, как, как… В кладовку с закрой или в сушилку. Он не должен подходить к своей аппаратуре в своём отсеке. Это серьезно. Иванов тебе поможет.
— А может, просто закрыть его отсек?
— Нет, — поморщился командующий. — Он тогда может вам много проблем наделать. А работа у вас предстоит серьезная. Ты поймешь, когда увидишь, что пришло на «Прогрессе».
— Я буду работать в рамках полномочий?
— Ты будешь работать в рамках здравого смысла. А смысл этот тебе буду передавать я. Намечается сильная заваруха. Из командиров наших войск в космосе ты один. Представляешь собой всю Россию, Белоруссию, даже Украину и т. д. Доступно говорю?
— Так точно. Но не ясны детали.
— Детали в пакете. Пакет в «Прогрессе». «Прогресс» пристыкован к шлюзу. Надо только открыть двери и шлюзовые камеры. И… с этой секунды ты будешь выполнять только мои команды и те, что в пакете. Когда интернируешь Джо, отключи всю американскую сторону станции. Знаешь, где секретный рубильник?
— Так точно, товарищ генерал!
— Иванов человек надёжный, но набожный. Это не совсем кстати. Следи за ним внимательно. Если что, интернируй и его.
— Иванова?!
— Да.
— Товарищ генерал, я думаю, такого не потребуется. Он хоть и верующий, но он офицер!
— Умник, ты ещё не знаешь, что вы будете делать! Верующие в боевых операциях глобального масштаба неуместны. Но девать его некуда. С парашютом не сбросишь. Задача ясна?
— Так точно тов. генерал. Чередниченко вас не подведёт!
— Я тоже на это рассчитываю. И, кстати, подготовь все манёвренные двигатели, плюс резервные. Возможно, придётся менять орбиту. Запустишь реактор.
— Реактор!?
— Это приказ. Сильно не облучишься. За всё время работы реактора БЭР десять получишь, так они, эти БЭРы, только отраву всякую в организме убьют. Это даже полезно. Реактор, как ты понимаешь, необходим для запуска лазеров. И для манёвренных двигателей. На солнечных батарейках пускай янки катаются. Всё. Я закончил. Доложи.
— Приказ понял, будет выполнен.
— Связь каждые тридцать минут. Давай!
И экран погас.
В помещение заплыли Джо и Иванов.
— Ну что, опять мозги пудрил? — спросил улыбчивый американец.
— Ох, Джо; пудрил, пудрил и пудрил. Ты молодец! С мышью ловко сообразил. Или вас там, в NASA, тренируют таким штучкам?
— Ваня, Ваня… Чему нас только не тренируют. Башка съедет у нормального парня. Выучить ваш язык плюс сленг — тьфу, в сравнении с остальными тестами.
— Ну что, пойдём разгружать «Прогресс»? — оптимистично спросил Иванов.
— Через виток. Указание ЦУПа. Мы, кстати, опять на час без связи. На базе прогоняют свою аппаратуру. Не очень верят варианту с мышью. Давай лучше ещё несколько партий, пока связи нет.
— Давай, давай, — потёр руки Джо. — Я всё равно отыграю свой кэш.
— Только не здесь, — проговорил командир корабля. — Может неожиданно заработать видео наблюдение.
— Да, да. Это проблема, — сказал Иванов.
— Есть место спокойней, — проговорил банкир и огляделся по сторонам. — Пойдём в сушилку.
В штаб квартире NASA, в военном спецотделе, сидел директор этого управления и его помощник. Спецотдел занимался конкретно отслеживанием работы русских в космосе вообще, и на станции «МКС» в частности.
— Как там Джо? — лениво спросил шеф, закинув ноги в ботинках на стол и держа сигарету вертикально вверх.
— Пока молчит. Вся станция молчит. Но информация, что он собрал за два месяца, спрыгнет нам сюда, как только связь заработает.
— А почему она, Арамей, не работает?
— Русские тоже не в курсе. Данные телеметрии говорят о том, что всё в порядке; всё в исправности; возгорания нет; изменение давления в помещении нет; изменения орбиты нет; передвижение астронавтов на борту станции фиксируется; изменения температуры их тела нет; но — молчат.
— У русских тоже установлены датчики движения?
— Нет. Они решили, что два раза работу делать не стоит и лучше сэкономить место.
— И где сейчас находится наша весёлая тройка?
— В помещении центрального управления. Почти не двигаются. Наверное, что-то ремонтируют.
— Ха! Ремонтируют? И почти не шевелятся. Да они в карты играют!
— Шеф, я ценю ваш юмор…
— Ну, тогда, наверное, книги читают? Верно, Арамей?
— Это вполне возможно. Техническую литературу.
— Ну-ну… Сам летал когда-то. На «Индевере».
В комнату зашёл дежурный офицер.
— Разрешите доложить.
— Докладывай.
— Связь с «МКС» восстановилась. Русские общаются со своим командиром.
— Дешифровка возможна?
— Нет.
— Хорошо, будем ждать…
Дежурный офицер вышел.
— Ты же понимаешь, Арамей, какова цена этой «МКС» в данной ситуации? Вижу, что понимаешь. Придется вводить план Z. Джо ликвидирует русских, и будет выполнять наши команды, пока мы не высадим на «МКС» наш десант. Каков на данный момент объем помещений станции?
— Около двадцати пяти тысяч! Она очень выросла. Очень выросла. Там можно разместить уйму боевой техники.
— Короче, передаем Джо команду Z.
— Шеф, это возможно?
— Это подготовлено. Джо давно инструктирован и знает что делать. Дополнительную информацию он получит во время сеанса связи.
— Шеф, а это не слишком проблематично? Русские не ослы.
— Один скончается от инсульта, второго убьет током. Всё естественно. Трупы придётся выбросить за борт. Законы санитарии; их знают все.
— Джо сумеет?
— Джо профессионал. Его больше учили убивать, чем заниматься космической микробиологией. Это его первый полёт на станции. И именно из-за предполагаемого развития событий он и был послан.
— Шеф, вы аналитик. Этого я не могу отрицать. Но если случится обратное — русские выбросят за борт Джо?
— Ха-ха-ха! Арамей! Не смеши гусей. Ты что. Думаешь, они проходят спецподготовку? Да они мух выводят, выращивают их как грибы. Это же не те русские, которые были русские.
— Да, вы правы.
Выпили по виски с содовой. Арамей закурил ментоловую сигарету.
— Что ты такое куришь? — удивился шеф.
— Ментол. Составляющая антиникотиновой блокады.
— Что-что?
Арамей засмущался.
— Да вот, хочу бросить.
— Бросают только жен. Остальные номера у настоящих мужчин не проходят. Ты, впрочем, убедишься сам.
Зашёл дежурный офицер.
— Сэр, какие-то неприятности с нашей частью станции.
— Что ты имеешь в виду, — попыхивая сигаретой, спросил директор управления.
— Отключена вся телеметрия, заблокированы все каналы связи. Похоже, что станция просто обесточена.
— Что?!!
Директор вскочил и в сопровождении Арамея побежал в зал оперативного контроля. На всех мониторах ползла ровная линия, как у покойника.
— Датчики движения регистрируют что-либо?
— Сэр, какие датчики? Станция обесточена.
— Дайте визуальный контроль.
На экране в размытых тонах появилась каракатица многоярусной, разросшейся словно перекати-поле, станции «МКС». Директор стал вглядываться в картинку. Сказал:
— Вон, вроде свет в окошке светится!
— Возможно, — сказал дежурный офицер, — но мы подтвердить ничего не можем. Пока ясно одно — станция перестала функционировать.
— Что говорят русские?
— Они молчат.
— Как молчат?
— Молча. Никого из командного состава выловить на связь не смогли.
Директор наморщил лоб и стал думать. Думы были не веселы. Если обесточена станция, — она погибла и он, как директор, тоже. Если её, — что невероятно! — захватили русские, то просто отставкой не отделаешься. Время почти военное. В кармане у Арамея зазвонил мобильный телефон. Тот взял трубку и несколько секунд слушал. Отключился. Написал на бумажке: «Вейцман дает 24 часа». Показал бумажку директору и порвал её на кусочки.
Тот немного помолчал, осмысливая прочитанное. Затем повернулся к дежурному офицеру:
— Ладно, или не ладно, но наблюдение ведите; следите за изменением орбиты — это может произойти. Любая новая информация — сразу ко мне на стол.
И вышел. Следом выбежал Арамей.
Чередниченко с Ивановым внимательно изучали инструкции, извлечённые из секретного пакета. Затем, отбросив документацию, принялись монтировать аппаратуру, выгруженную с космического грузовика «Прогресс». Работали молча и сосредоточенно. Изредка перебрасывались фразами:
