будь его воля, никогда бы на неё не ступил. Ему нравились честные забавы, какими баловались аристократы в его молодости — украшение дрейков, охота на элементалей и тренировки с мечом. Всё, чего был лишён срединный мир. Всё, чего не могли понять ни смертные, ни проклятые пришельцы из других миров. Ни тех, ни других Ахмиус тоже не любил.
— Хорошо, — раздражённо сказал он. — Должны ли мы завербовать кого-то ещё? Воительниц Небесного Властелина, может быть?
Ардис хмыкнула невесело и нервно покосилась на него. Когда-то она сама была одной из тех четверых, о ком он говорил. Очень давно.
— Пока достаточно. Хотя… Есть ещё один. Возможно, его тебе будет привести проще, третий лорд, — Властелин так подчеркнул этот титул, что Ахмиус с трудом сдержался чтобы не наброситься на него. Первый ещё раз провёл рукой в воздухе.
— Человек? — Ардис перевела удивлённый взгляд на своего владыку. Потом оглянулась на Ахмиуса, как будто ожидала, что он сумеет что-нибудь объяснить.
— Бессмертный человек, — чуть наклонившись медленно проговорил Первый. — Правда, я не уверен, что у вас что-нибудь получится… Кажется, всё что его интересует — это наука. Но именно поэтому он может пригодиться нам. А мы ему. Всё. Выйдите. Я хочу отдохнуть.
В молчании двое высших демонов покинули тронную залу, в молчании миновали приёмную, предназначенную для менее важных гостей. Здесь сутки напролёт толпились демоны, желавшие передать своё прошение властелину, но редко кто-либо из них удостаивался внимания хотя бы его доверенных лиц.
Миновав анфиладу таких же залов, предназначенных для прошений и встреч, они наконец оказались в холе просторном и пустом. Здесь начиналась другая половина дворца, на которую посторонним вход был воспрещён.
— Властелин одержим местью, — тихо сказал Ахмиус. Он знал, что Первый всегда был слишком погружён в свои планы, чтобы шпионить за соратниками, но в то же время понимал, что другие высшие, услышав подобное, могут использовать это мгновение против него.
— На твоём месте я бы поостереглась так говорить… здесь. И со мной, — в унисон этой мысли ответила королева сукуб.
— Это знают все, — Ахмиус пожал плечами.
— И так длится уже тысячи лет. Как ещё только он не сошёл с ума? — Ардис поспешно прикрыла рот рукой.
Ахмиус хмыкнул.
— Проблема в другом, — продолжил он. — Властелин не видит препятствий на своём пути.
— Ты меня подставил! — Ардис вдруг вспомнила о том, что случилось в зале, и вперила в лорда укоряющий взгляд. — Ему не следовало знать, что тебе я рассказала о видениях раньше, чем ему.
— А ты до сих пор не рассказала о них ему?
Ардис помолчала. Она глядела в темноту, и Ахмиусу показалась, что там она видит своё прошлое. Наконец она вскинула взгляд на него и произнесла:
— Я так же мечтаю о реванше, как и он.
— Ардис… — Ахмиус вздохнул. — В отличии от него, в тебе никогда не было зла.
Губы Ардис побледнели. Она ничего не ответила и только подумала с горечью: «Когда-то ненависти не было и в нём…»
Поняв, что так ничего не добьётся, Ахмиус заговорил о другом:
— Он хочет, чтобы Ренгар достал для него первый артефакт, оставленный высшими для защиты мира людей. Он думает, что если получит Венец, то сможет добыть и остальные два. Но он совсем не думает о том, что Венец неотделимо связан с Владычицей, для которой был предназначен.
Ардис фыркнула.
— Аврора ничем не смогла нам помешать. Не сумеет и в этот раз. Хватит, третий. Не будем тратить время зря, у нас ещё много дел.
Глава 3. На дне
Инэрис хватило терпения понежиться в кровати ещё минут пять. Потом она окончательно уверилась, что не соврала — спать в ожидании было невозможно. Она поднялась, направилась к шкафу и какое-то время растерянно смотрела на него. Обычно она не тратила слишком много времени на выбор одежды, но сейчас всё, что висело внутри, казалось неподходящим к случаю.
В конце концов она натянула любимые светлые джинсы и белую водолазку и снова огляделась. Комната душила её. Она ещё более отчётливо поняла, что какой-то этап её жизни, долгое время казавшийся ей единственно возможным, теперь подходит к концу. Взяв визитку с документами, она вышла к лифту и спустилась на первый этаж. Говоря откровенно, она ещё не успела толком подумать о том, чем помочь Дезмонду и с чего начать поиски, и теперь собиралась заняться этим, сидя в круглосуточной кофейне.
Не вышло.
Глядя, как проносятся под окнами автомобили, она невольно вспоминала другие города, которые давно перестали существовать. Прошлое, которое не могло вернуться уже никогда. И Дезмонда, которого она никогда не знала.
Во времена Империи, о которой за свою жизнь Инэрис думала так много, что иногда уже и не знала, чувствует ли какую-то боль… В те далёкие времена они принадлежали к разным мирам.
Инэрис была воспитанницей императрицы, но Аврора подходила к её воспитанию весьма прагматично. Она взяла в дом Инэрис и её сестру совсем маленькими, но какая-либо сентиментальность была владычице напрочь чужда. Она воспитывала помощниц, между которыми собиралась разделить сферы влияния в Империи. Возродив давно забытую традицию объединять могущественные дома в кланы, хотела поставить руководить такими кланами самых преданных ей людей — двоих своих приёмных дочерей.
Она, конечно, понимала, что сделать это будет непросто, и аристократия вряд ли примет неизвестных девчонок со стороны. Но Аврора всегда была амбициозна в своих планах и всегда добивалась задуманного. Для того, чтобы выполнить предназначенную им роль, Инэрис и Элеонор должны были получить лучшее образование, знать и этикет, и политическую обстановку… Они стали почти такими же, как аристократы, но всё равно никогда ими не были.
Элеонор больше увлекалась ментальными практиками. Инэрис — фехтованием, пилотированием, стрельбой… Всем тем, что по большому счёту было абсолютно бесполезно в её взрослой жизни. Но Аврора никогда ничего не запрещала. Она знала, что Инэрис с готовностью выполнит свой долг, когда придёт время.
Они были лучшими во всём. Но у них не было одного — права крови. И до тех пор, пока Инэрис не стала взрослой, она остро ощущала свою неполноценность в этой области. Она никогда не дружила с детьми аристократов, не искала их общества… Это было единственным, что могла Аврора поставить ей в вину.
Дезмонд был именно из тех золотых сынков, чьё существование в Империи, покорившей сотни планет, Инэрис искренне считала атавизмом. Инэрис мало следила за светской хроникой, потому ничего особо не знала о том, чем живёт подобная молодёжь. Всё, что она помнила о
