Нынче же был удивительный случай — группы Контакта с ними не будет. И они сами должны будут определять, что с местной разумной расой делать — консервировать ли планету, вешая в навигационные карты табличку «карантин» напротив координат этой звездной системы, или же можно и в контакт вступать. Конечно, корректировать их действия отдел по Контакту всё равно будет, но уже удаленно, а это значит, что решение по какому-либо вопросу, принятое по ситуации, было целиком и полностью на совести команды корабля. Однако! Ещё больше возможности прославится, между прочим. Ведь это первый случай в истории звездоплавания, когда работать с неизвестной расой будет просто обычный состав экипажа звездолёта. В нете уже кипели страсти по поводу этой новости, и большинство с удовольствием поддерживало такое нововведение.
Ни Семён, ни это самое большинство не знало, почему и зачем в свое время была придумана специальная группа контакта. И хорошо, что не знало.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
— Ни одного строения, даже шалаша — и того нет! — в голосе Святозара сквозило удивление. — По интенсивности Пси-поля здесь должны были быть, как минимум, пара-тройка мегаполисов!
Начала поступать информация с исследовательских зондов, и, надо сказать, информация довольно странная.
— Подземные города? — предположил Гришин.
— Побойтесь Бога, товарищ ксенолог, — покачал головой Виктор Иванович. — Вот же данные о георазведке. Никаких крупных пустот под поверхностью. Пара-тройка деревень, может быть, и влезла бы. Но уж никак не города.
Гришин почесал затылок.
— Биоцивилизация? — рискнул он.
Виктор Петрович одобрительно посмотрел на него.
— Ну, вот — можете же, когда хотите! — сказал он. — Да, мне тоже кажется, что это наиболее правдоподобная версия. Смотрите сами — климат на планете очень мягкий, крупных хищников почти нет, вулканическая активность полтора процента от нормы. Почему бы им и не жить в единстве с природой?
— А кому им-то, Виктор Петрович? — вопросительно посмотрел на него первый помощник. — Разведчики до сих пор не обнаружили ни одного живого существа, годящегося в кандидаты на доминирующую расу.
— Ну, во-первых, — ответил ему капитан, — пока прошло всего-то несколько часов, как мы на орбите. Имей терпение. А во-вторых… — И он сделал многозначительную паузу.
Костя Гришин поспешил принять эстафету.
— Они могу быть любого размера и формы, Святозар Волхович, — и могут вести, например, ночной образ жизни. А мы сейчас получаем данные с дневной стороны, — тут он повернулся к Виктору Петровичу. — Правильно, капитан?
Тот утвердительно кивнул.
— Всё верно, именно оттуда. Через пару десятков минут получим информацию и с ночной стороны, и, возможно, что-то и прояснится.
***
— … Или не прояснится, — задумчиво проговорил он спустя полчаса. На ночной стороне, как и на дневной, не было видно ни единого признака разумной жизни. Жизни как таковой там было достаточно много, и довольно интересной, но ни один из наблюдаемых видов не вел себя так, чтобы можно было предположить у него наличие разума.
— Дааа, задачка, — Святозар посмотрел на Гришина. — Давай, ксенолог, одна надежда на тебя!
Гришин возмутился.
— Чего это? Я что, рыжий, что ли?
— Нет, ты ксенолог, Костя, — отозвался первый помощник. — И — да, кстати, довольно рыжий.
— Ладно, — пробормотал Гришин, листая короткие видеоролики из жизни аборигенов планеты. — Допустим. Никто и не обещал, что они будут в футболках с надписями «Привет, земляне!». Ну, или хотя бы размахивать флагами и копьями. Виктор Петрович! — обратился он к капитану. Тот всё так же задумчиво просматривал поступающую с планеты информацию, и не сразу отреагировал на обращение. Психологу пришлось окликнуть его во второй раз, и только тогда он повернулся к нему.
— Да?
— Разрешите, я пойду к себе? — спросил Гришин. — Мне в одиночестве думается лучше.
— Да, пожалуйста, — махнул рукой Виктор Петрович. — Иди. Свят! Поставь комм Гришина на прием информации с планеты.
— Будет сделано, Виктор Петрович! — бодро отрапортовал первый помощник, тыкая пальцами в виртуальную клавиатуру.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Гришин достал себя из кресла и, бормоча что-то себе под нос, вышел. Капитан посмотрел ему вслед. Потом повернулся к Святозару и спросил:
— Как думаешь, это не может быть растительная цивилизация?
— Интересный вопрос! — покачал тот головой. — Но его было лучше задать ксенологу, нет?
— Да нет, — досадливо поморщился Виктор Петрович. — Какой он, ради всего святого, ксенолог? Так, прошел курсы повышения квалификации… Был бы он настоящий ксенолог, работал бы в отделе Контакта, а не в Дальней Разведке. А он… Просто турист.
— Таких туристов у нас тогда половина экипажа.
— Ну да! А ты разве не знал?
Свят поперхнулся и закашлялся.
— Хорошенькое дело, — сказал он. — А зачем это Космофлоту? Не понимаю…
— Хороших специалистов очень мало, дорогой мой, — развел руками Виктор Петрович. — А еще меньше среди них тех, кто находится в нормальной физической форме и выдержит хотя бы один межзвездный перелет. Слышал про то, как на неподготовленный организм влияет длительное нахождение в пятимерном пространстве?
— Конечно, слышал! Это входит в обязательный курс теории физической подготовки на любом факультете Космофлота.
— Слышать это одно, а понять — совсем другое, — и Виктор Петрович жестом прервал начавшего уже оправдываться Свята, — не суетись, я тебя ни в чём не обвиняю. Я сам дошёл до всего этого не сразу, а только после того как сравнил между собой состав где-то десяти экспедиций… И вот тогда меня осенило! Витя — сказал я себе — не кажется ли тебе, что большинство из членов команды ничего толком и не сделали за всё время полёта? Да… — и он снова развел руками. — Но почему-то Космофлот продолжает строить корабли, рассчитанные именно на такое количество экипажа, и не собирается сокращать штат. Тут уж думай сам, что да почему. Может, и додумаешь что-то кроме банального распиливания бюджета…
Святозар подавленно молчал. Причём самое обидное было то, что он по всем пунктам был с капитаном согласен. Просто раньше ему и в голову это не приходило.
— Добро пожаловать в капитаны, сынок, — улыбка Виктора Петровича была доброй, как у рождественского Санты. — Много головной боли, много ответственности и мало выходных дней. Вэлком ту Космофлот.
Он помолчал немного, потом добавил:
— Хотя мне всё это всегда чрезвычайно нравилось…
***
Капитан был немного несправедлив к Гришину. Конечно, всё то, что он говорил касательно курсов повышения квалификации, было абсолютной правдой, но правдой было ещё и то, что Гришин на этих курсах был самым преуспевающим студентом. И после курсов (да и во время них тоже) часами просиживал за специальной литературой, накопившейся в архивах Космофлота за всё время существования группы Контакта и этого увлекательного направления в космической профессии — ксенологии. Костя Гришин космос любил, и хотел быть готовым ко всем тем неожиданностям, которые — как ему хотелось верить — этот космос будет подбрасывать на всём его тернистом космическом пути. И вот, пожалуйста — космос наконец-то сделал то, чего Гришин так страстно и беспрерывно ждал от него в течении многих лет. И Гришин оказался абсолютно к этому не готов. Расслабился за беспечные годы спокойных экспедиций, закабанел. Потерял бдительность. Привык к тому, что самым сложным за время его работы стали нервные срывы, панические атаки и разного рода фобии членов экипажа. С удовольствием читал отчеты группы Контакта — куда уж без этого! Смотрел видеоролики. Слушал лекции. Но сам — сам погружался в пучину психологии.… И теперь из этой пучины даже ушей не видно — так засосало. Ничего путного в голову не приходит! А казалось бы — вот они, данные датчика Ковальски. Вот — данные видео и гео-съемки планеты. Давай, ксенолог, работай!
Но Костя Гришин сейчас был похож на тракториста-комбайнёра, которому по нелепой случайности вместо знакомого с детства механизма выдали плуг, мешок семян и широким жестом показали на бескрайнее поле — сей, не хочу! А он хотел. Но не знал, как…
