каждый раз получая на терминале его полное имя и индивидуальный номер при валидации личной карточки. Пора было уже на что-то решаться, убеждал он каждый день себя, но раздувающаяся не к месту рефлексия по сбежавшей жене, появляющаяся всегда к вечеру, рубила на корню все его попытки и желания.
— Антон, вот ты где! — вбежал в столовую высокий худощавый парень с всклокоченными волосами. Он был чуть выше Антона, но когда они стояли рядом казался очень высоким, по сравнению с широкоплечим Антоном. — Я уже к тебе забегал, Никитич сказал, что ты еще не приходил.
— Я на последнем рейсе вернулся. Чего искал то?
— Да как чего? — возмутился парень. — Ты что, новостей вообще не читаешь?
— Нет, вроде просматриваю газету, а что случилось то, Дим?
— Через две недели к нам приезжают команда со старого месторождения, нам нужен ты, без такого подающего, мы не выиграем! — воскликнул он. — Так что ты бросай свою работу, я уже договорился с главным энергетиком, после обеда должен идти на тренировки, мы должны победить, сам понимаешь!
— Да, честь завода на кону, — усмехнулся Антон, слегка презиравший это постоянное соперничество между месторождениями, возведенное в ранг принципиального противостояния, но перспектива тренировок его обрадовала. — Конечно же, я согласен, но не знаю, старый я уже.
— Да ладно тебе причитать! Нашел тут молодых! Я всего на пять лет моложе тебя, а удар твой валит с ног даже этих лосей! Помнишь, летний матч?
— Да, нехорошо тогда получилось.
— Хорошо, просто отлично получилось! Как ты разыгрывающему в лоб подачей засвистел, а? Жалко записи нет.
— Ладно, я тебя понял, Дим, — Антон поднялся и отнес поднос в окошко мойки.
— Во сколько завтра?
— В два часа начинаем, так что после обеда на первом же рейсе к нам, ага?
— Договорились! — он крепко пожал горячую руку Димы, и они, продолжая обсуждать будущую стратегию игры, направились по длинным коридорам мимо библиотеки и спортивного зала в жилые отсеки.
На перекрестке рядом с маленьким киоском они распрощались, и Дима пошел по перпендикулярному коридору в свой корпус. Дима работал на буровой, они познакомились три года назад, когда набирался первый состав волейбольной команды. Диму приняли в команду сразу, так как он был мастером спорта, а вот Антон прошел все круги отбора, поражая назначенного тренера своей сногсшибательной подачей, правда в розыгрыше Антон сильно уступал другим, подчас отдавал слишком сильные или неточные пасы.
В киоске Антон взял пару плиток горького шоколада, который, по мнению смурной девушки продавца, брал только он, и пошел к себе в комнату. Никитич, слесарь высшего разряда предпенсионного возраста, как всегда смотрел бесконечные дебаты политологов на телевизоре, покачивая сильно поседевшей головой и цокая языком. По статусу Антона должны были перевести в инженерный отсек, но он не хотел переезжать, не желая жить рядом со старшими мастерами, погрязшими в обсуждениях планов своего развития и карьерного роста. Антону было гораздо приятнее жить с Никитичем, житейская мудрость которого стоила многих десятков высших образований, отмеченных на корочках инженеров.
— Добрый вечер, Степан Никитич! — поздоровался Антон, отрывая Никитича от просмотра.
— О, привет Антон. Опять ты поздно, это к добру не приведет, — осуждающе цокнул языком Никитич. — Работа тебе не поможет избавиться от хандры, поверь мне.
— Просто много работы, — пожал плечами Антон.
— Ее и много потому, что ты ее себе сам создаешь. Никитич посмотрел на него слезящимися от телевизора глазами. — Тебя Димка нашел?
— Да, мы поговорили. Берут в команду.
— Вот, отвлечешься. Я надеюсь, ты не отказался?
— Нет, я же не совсем дурак.
— А мне иногда кажется, что совсем. Из дома пишут?
— Да, дочки набросали сообщений, каждая свое, личное. Совсем большие стали.
— Да, дети растут неожиданно. Чего пишут?
— Их на экскурсию в соседний город возили, у каждой свои впечатления, кардинально противоположные. Старшей не понравилось, а вот младшая в восторге.
— А старшая это Маша или Женя?
— Старшая Женя, строгая такая, приказывает уже.
— А что приказывает?
— Говорит, чтобы нашел им новую маму, чтобы вернулся уже с вариантами.
— Вариантами, ты смотри, и правда взрослая уже. Ай-яй-яй. Ну а ты что?
— Какие в тундре варианты? Лемминги?
— Сам ты лемминг! Столько красивых барышень вокруг, я вот начинаю сомневаться, ты часом может не мужик?
— Мужик, мужик, не беспокойся, — расхохотался Антон. — Ладно, я пошел мыться.
— Ты давай, думай, как наказ дочери выполнить, а то они с тебя не слезут.
— Знаю, буду думать. Теща мне тоже самое говорит, не верит, что Олеся вернется.
— Она не вернется, забудь про нее. Раз уж теща, да какая она тебе теща, она для тебя уже мама, золотая женщина, только на земле русской такие могут родиться.
— Да, теща у меня золотая, — улыбнулся Антон. — Ты прав, она мне уже как мама, как мама.
Он в задумчивости разделся и пошел в душ. Мылся он долго, меняя воду с обжигающей до ледяной, представляя в голове назидательный тон Жени, отчитывающий его за невыполнение наказа, и большие яркие серо-голубые глаза Маши, любящей душить его в своих объятьях.
Спортивный азарт, особенно у руководства, способен сдвинуть даже самые неприступные горы. На участок Антона неожиданно нашлись резервы в лице двух слесарей на дневную смену и маленькой юркой девчонки с огромными синими глазами из общего отдела. Присланного инженера Никифорова Антон быстро отправил обратно, несколько дней подряд переделывая за ним работу.
Слесаря теперь подолгу зависали в его кабинете, надиктовывая свои каракули в отчетах маленькой Оле из общего отдела, покорившей их своим заразительным смехом и неподдельным, по-детски наивным, удивлением, когда они рассказывали ей о тягостях работы настоящих мужиков.
Антон первую половину дня пропадал на объектах, по ходу составляя план на следующие смены, а Оля, приходя после обеда, быстренько решала все вопросы со списаниями и вносила данные в базу. На вторую неделю тренировок им вместе удалось расчистить все накопившиеся завалы, главный энергетик уже вел переговоры о переводе Оли к ним на постоянную работу, видя, как все вокруг подтягивались под влиянием чар молодой девушки.
Движение и нагрузка — вот главные компоненты успеха. Не задерживаясь на одном месте подолгу, Антон почти полностью освободился от навязчивой хандры, довлеющей над ним уже долгих два года. Как прав был Никитич, он действительно создавал себе слишком много ненужной работы, пытаясь мнимой занятостью заместить пустоту в душе.
Тренер, невысокий армянин с карикатурно большим носом, которого все называли Арсеном, изматывал всех так, что члены команды после ужина буквально падали на кровати и тут же засыпали. Тренировки шли в усиленном режиме, иногда казалось, что
