два часа постараюсь быть, — сказал Семен, что-то отмечая в маршрутной карте.
— Договорились. Ты на рацию сообщай, когда подъезжать будешь, — Антон застегнулся и вышел из теплой машины в ледяную стужу.
Буханка затарахтела и, проскальзывая при развороте, понеслась обратно.
В здании было темно и пахло старой масляной краской. Антон быстрым шагом прошел в цех, уловив ухом неровные шаги со стороны столовой.
— Привет! — поздоровался он с незнакомцем, присланным, видимо так же, как и он на инвентаризацию.
В столовой загромыхала металлическая посуда, Антон понял, что напугал сотрудника и поспешил скрыться в цеху.
По цеху навалом валялись наполовину разобранные газовые насосы, остатки порванных уплотнений и прочий мусор. Скорее всего сюда уже давно свозили то, что выбросить было нельзя, но вкладываться в ремонт никто не хотел. Освещение не работало, пол был весь покрыт легкой изморозью. Антон старался подолгу не засиживаться, ограничившись простой описью имеющегося, оценкой состояния лучше заниматься в нормально освещенном помещении, а не с карманным фонариком в руках и медленно коченевшими пальцами. Паста в ручке быстро замерзла, и возле каждого агрегата приходилось отогревать ее своим дыханием.
Прошло уже больше четырех часов, а рация все молчала. Антон попробовал связаться с диспетчерской, но в ответ слышался только белый шум и завывание ветра, беснующегося за стеной.
— Эй! Простите! — оторвал его от вызова женский голос, донесшийся от входа в цех.
— У Вас рация работает? Вы машину вызвали?
Антон увидел вдалеке высокую женскую фигуру, одетую в длинный пуховик, а не в безразмерную робу, как он.
— Пытаюсь! — крикнул он в ответ и направился к ней.
— О, это вы! Какая встреча, — сказала женщина, осветив его фонариком, когда он подошел. — А меня сюда на инвентаризацию отправили.
— Здравствуйте, не ожидал Вас тут увидеть, — улыбнулся Антон, узнав девушку с кассы.
— Да я сама как-то не ожидала себя здесь увидеть, — иронически рассмеялась она.
— Так что с машиной? Моя рация молчит, а уже поздно.
— Моя тоже молчит, но Семен обещал приехать. Тут холодно.
— Да, я уже вся окоченела. Надо было робу выпросить, как у Вас.
— Мне кажется, она бы Вам не пошла.
Девушка была немногим ниже его, но, как и все женщины, казалась выше. Ее черные глаза блестели при свете фонаря красноватым блеском заинтересованности.
— Сейчас бы не помешали Ваши пирожки, — вздохнул Антон, вспомнив, что на обед он не успел, сорвавшись на инвентаризацию.
— Да, я бы тоже не отказалась. Пойдемте лучше в столовую, мне кажется там теплее.
Они вышли из цеха, она повела его в небольшую кухоньку, где так же, как и в цеху все валялось на полу в безобразном виде.
— Вот, с этим будем работать, — вздохнула она, с досады махнув рукой. — Что за люди, зачем так делать? Самим же потом тут жить, не понимаю.
— Никто не хочет лишней работы, тем более, ее никто и не требует.
— А стоило бы! — ее глаза вспыхнули.
Антон стряхнул мусор с пары стульев и предложил ей сесть.
— Я смотрела игру. Мне очень понравилось, как вы играли. На площадке Вы совсем другой.
— Другой? А где лучше?
— Не знаю, я же Вас в жизни не видела, только в столовой.
— И какой я в столовой?
— Смешной, — смущенно хихикнула она. — Надеюсь, я вас не обидела?
— Вовсе нет, — пожал плечами Антон, пытаясь представить себя со стороны.
— Вы наверное правы, и правда смешон.
— Почему же? — оживилась она.
— Ну, хотя бы потому, что до сих пор не знаю вашего имени.
— А хотели бы знать?
— Да, хотел бы. Мое имя вы знаете.
— Знаю, Антон. Мое имя тоже на «А», сможете угадать?
— Алла?
— Ну, Антон, какая же я Алла? — девушка звонко расхохоталась. — Ну, посмотрите на меня.
— Действительно, Вам больше подойдет Алина или Альбина.
— Алина.
— Алина? — он внимательно посмотрел ей в лицо, угадывая искорки веселого нрава в ее глазах, внимательно следивших за ним. — Подходит.
— Ну слава богу, а то я думала, что вам не понравится.
Они рассмеялись, следом нависла неловкая пауза.
— Вы не замерзли? — спросил он ее, глядя, как она ерзает на стуле.
— Начинаю коченеть, — призналась она.
— Вот, держите, — он стал снимать свою куртку.
— Э, нет, а как же вы? Я, конечно, чувствую, что вы настоящий гусар, но гусары нужны даме здоровыми.
— Подождите отказываться, — Антон снял куртку и через мгновение отстегнул подкладку, протянув ее ей. — Поделим поровну.
Алина, не споря, завернулась в толстую подкладку, стуча крепкими зубами.
— Может, перейдем на ты? А то мне неудобно, чувствую себя совсем старой. Не девочка уже, что таить возраст.
— Давай, — он бесцеремонно изучал ее белое лицо, отливавшее желтоватым тоном слоновой кости при свете его фонарика, Алина, нисколько не смущаясь, подбадривала его движение внимательным взглядом больших черных глаз. — Я веду себя бесцеремонно?
— Да, но пока мне это нравится, — она притянулась к нему ближе трогая холодной ладонью его горячее лицо. — Ты всегда такой горячий?
— Не знаю, — он обнял ее, почувствовав сквозь мягкую одежду стройный стан.
Алина обдала его жарким дыханием, он не стал терять это драгоценное тепло, ловя губами ее жаркие поцелуи, вздрагивая от прикосновений ее руки к его лицу, когда она нежно гладила его обветренную кожу.
— О чем ты думаешь? — спросила Алина, прижимаясь к нему, истомленные долгим первым поцелуем, стесненные невозможностью желанного продолжения, их тела под толстой одеждой слегка вздрагивали, расточая впустую накопленную энергию.
— Ни о чем.
— Ну вот! А я думала обо мне.
— О тебе, — поспешно поправился Антон.
— Врешь, ты сейчас не думал обо мне.
— Нет, думал, но не только о тебе. О многом сразу, а по сути ни о чем.
— Ты женат?
— Формально да.
— Как это формально, не понимаю? — она с легкой ухмылкой посмотрела ему в глаза.
— Да нет, так и есть. Осталась одна формальность. В этот отпуск иду в суд, там и разведут.
— Понятно, — она почувствовала, как он весь напрягся, и решила более не терзать его расспросами, хоть внутри нее все кипело от любопытства и затаившейся надежды.
— А у вас есть дети?
— Да, две дочки. Это даже смешно, — Антон широко улыбнулся, глядя куда-то в сторону.
— Что смешного?
— Просто старшая Женя дала мне наказ, строгий наказ, получается я его выполняю.
— А что за наказ? Сколько ей лет?
— В этом году будет одиннадцать. Они с младшей, Машей, каждый отпуск терроризируют, чтобы я нашел им новую маму.
— И ты думаешь, что нашел, наконец? А куда делась старая? — не удержалась от вопроса Алина, немного с вызовом глядя ему в глаза.
— Мама у нас сбежала, — вздохнул Антон. — Пока я
