тобой что-то случилось, и ты пытаешься исцелиться от этого.
Она кивает, доставая бутылку воды, и только сделав глоток, признается: — Я пробовала ходить на терапию, но мне это не помогло.
Гнев закипает в моей груди, когда я получаю подтверждение того, что кто-то причинил ей такую чертовски сильную боль, что она не может остаться наедине с мужчиной.
Должно быть, ей было трудно прийти в мой офис.
Она ковыряется в булочке, отламывая маленькие кусочки, а затем дарит мне улыбку, которая не доходит до ее глаз. — Я думаю, что если я смогу спать рядом с мужчиной, то, возможно, смогу снова встречаться. Вот что я надеюсь получить от этих встреч.
— Только не слишком усердствуй.
Она кивает, глядя на еду на своих коленях. — Не буду. — Она снова поднимает голову и смотрит на меня. — Спасибо, что сделал это.
— Не за что.
Она жестом показывает на меня, а потом спрашивает: — Что это за страшные балаклавы? Я понимаю, что это для защиты личности, но неужели клуб не мог выбрать что-то другое?
— Ты думаешь, они страшные? — Из моей груди вырывается смех.
Я не хочу знать, как она отреагирует, если узнает, что я один из глав Коза Ностры. Женщина наверняка умрет от шока.
Она хлюпает носом, что кажется мне милым. — Это череп. Он не вызывает теплых и пушистых чувств.
— Он соответствует табуированному характеру клуба, — объясняю я.
Она берет жареную картошку и откусывает от нее. Закончив, она вытирает пальцы о салфетку и спрашивает: — Если мы собираемся проводить время вместе, как мне тебя называть? — Она хмурится. — Сейчас у меня есть варианты «человек-загадка» и «человек в маске». Оба звучат глупо. Есть предложения?
Черт. Она права.
Мой мозг бешено обдумывает все варианты, и, ничего не придумав, я говорю: — Ты можешь называть меня как хочешь.
— Хм. — Впервые с тех пор, как я увидел Саманту, в ее глазах сверкнул озорной блеск. — Как насчет Боба?
Прежде чем я успеваю остановить себя, я бормочу: — К черту, нет.
Саманта наклоняет голову, и ее глаза сужаются на меня. — В тебе есть что-то знакомое. Такое ощущение, что мы уже встречались.
Блять. Блять. Блять.
Заставив себя усмехнуться, я говорю: — Очень сильно сомневаюсь в этом. Я бы запомнил встречу с такой красавицей, как ты. — Мне в голову приходит идея. — Как насчет Чудовища? Ну, знаешь, как в «Красавице и Чудовище»?
Саманта разражается громким смехом, и я немного ошеломлен, наблюдая, как она плачет от смеха и слезы текут по ее лицу.
Когда ей удается перевести дыхание, она задыхается: — Это так банально. Боже мой! — Она продолжает смеяться, и это вызывает улыбку на моем лице.
Я смотрю, как она вытирает слезу со щеки, и ее голос густеет от смеха, когда она говорит: — С таким же успехом я могу называть тебя Черепом.
— Хорошо, — соглашаюсь я, и на ее губах вспыхивает еще больший смех.
— Я просто собираюсь придерживаться «мой таинственный мужчина». Это не заставляет меня кривиться.
Ее таинственный мужчина. Почему мне это так нравится?
Саманта проверяет время на своих наручных часах, затем ее глаза расширяются, и она встает. — Я и не думала, что уже так поздно!
Я проверяю время и вижу, что уже десять, то есть мы находимся в этой комнате уже более двух с половиной часов.
Поднявшись на ноги, я собираю пустую коробку и обертку и запихиваю их в бумажный пакет.
— Мне так жаль, — говорит Саманта, перекидывая ремешок сумочки через плечо.
— Не извиняйся. Мне понравилось, — говорю я, чтобы успокоить ее.
— О, хорошо. — Улыбка облегчения расплывается по ее лицу, когда она идет к двери. Затем она останавливается и спрашивает: — Как мне записаться на следующую встречу с тобой?
— Я буду назначать себя на все твои встречи, так что тебе не придется об этом беспокоиться.
— Отлично! — Она выглядит немного неловко, когда добавляет: — Спасибо за сегодняшний вечер. Я очень ценю это.
— Подожди, я провожу тебя до машины, — говорю я, прежде чем она успевает открыть дверь.
— О, не волнуйся. Я на метро.
Моя правая бровь поднимается, и я качаю головой. — Я не позволю тебе ездить на метро так поздно ночью. Я попрошу кого-нибудь из сотрудников отвезти тебя домой.
— Я не хочу причинять неудобства.
— Это меньшее, что мы можем сделать после случившегося ранее казуса.
С облегчением она спрашивает: — А женщина сможет отвезти меня домой?
— Конечно. — Выходя вместе с ней из комнаты, я говорю: — Присядь в главном зале, и я пришлю к тебе кого-нибудь.
Саманта поворачивается ко мне лицом и выглядит нерешительной. Я уже собираюсь заверить ее, что она будет в безопасности, когда она протягивает мне руку. — Было приятно познакомиться.
Я опускаю взгляд на ее руку и спрашиваю: — Уверена?
Она кивает и улыбается шире. — Уверена.
Потянувшись к ее руке, я обхватываю ее тонкие пальцы и слегка сжимаю, прежде чем отстраниться.
— Спокойной ночи, Саманта.
— И тебе, Таинственный мужчина.
Уголок моего рта приподнимается, когда я смотрю, как она идет по коридору, затем я разворачиваюсь и направляюсь в комнату охраны, чтобы назначить водителя, который отвезет ее домой.
Глава 10
Саманта
Готовя чашку кофе для мистера Витале, я не могу перестать думать о вчерашнем вечере.
Все прошло гораздо лучше, чем я ожидала.
Улыбка играет на моем лице, когда я ставлю чашку и два печенья на поднос.
Несмотря на то что вечер начался бурно, закончился он на высокой ноте. Я провела с мужчиной более двух часов и ни разу не почувствовала паники.
Я на правильном пути и уверена, что с помощью моего таинственного мужчины смогу вернуть себе доверие к мужчинам.
Разумеется, я всегда буду осторожна на свиданиях и не собираюсь просто так впускать в свою жизнь кого попало.
Но это хорошее начало, и там, где обычно я чувствовала бы себя подавленной после приступа паники, я чувствую оптимизм.
Донеся поднос до кабинета мистера Витале, я ставлю его на угол его стола, а затем возвращаюсь к своему столу.
Я готовлюсь к гневу мистера Витале за то, что я рыскала в его доме, но у меня уже готово извинение.
Как раз когда я добираюсь до своего стула, мистер Витале спускается в коридор. Сегодня он одет в темно-синий костюм, и, как всегда, выглядит слишком привлекательно.
Обычная нервозность, которую я ощущаю рядом с боссом, закручивается у меня в животе, когда я говорю: — Доброе утро, сэр.
Он даже не смотрит на меня, бормоча: — Доброе утро.
Я смотрю, как мистер Витале исчезает в своем кабинете, и следую за ним внутрь.
