Но куда теперь конвоировать задержанных шпионов? Портупеев вместе с Пиотровским остановился у бабки Афинаиды. Вести туда злодеев было не совсем удобно. Новый мэр пока не имел постоянного пристанища и квартировал в каморке сторожа при Доме культуры. Академик Зетов вместе со своими охранниками вынужден был ночевать в просторной пожарной казарме…
— К каланче шагом марш! — отдал он приказание задержанным. — Да не вздумайте шутки шутить: я почетный снайпер ЦСКА. Пуля — дура, зато стрелок — молодец.
Братья-пожарные уступили свои койки академику и его телохранителям, а сами ночевали в спальных мешках на смотровой площадке каланчи. Академик мирно посапывал, трое охранников стерегли его засекреченные научные сновидения, а четвертый… Едва Портупеев завел шпионов в казарму и зашел сам, как услышал за спиной тихое предложение:
— Предъявите документы!
«Вот тоже хорошая команда, — подумал пенсионер-полковник. — Правда, в Уставе Вооруженных Сил не зафиксированная. Но действенная. Так и хочется предъявить». К сожалению, Воин Стратилатович, отправляясь на ночную разведочную рыбалку, никаких документов, удостоверяющих личность, не захватил. Но требование телохранителя Портупеева и не касалось: еще на экраноплане у него, и у Пиотровского, и у Виронги с мужем, и даже у капитана со всеми матросами документы тщательно проверили.
Телохранитель, стоявший в засаде у дверей, включил свет. Портупеев впервые смог разглядеть лица шпионов. Точнее, физиономию агента. На лицевые приметы резидента была натянута трикотажная черная шапочка с прорезями для рта и глаз. Впрочем, телохранитель быстро стащил с главного шпиона эту шапочку. Но едва он лишил резидента маскировки, как агент вытаращил глаза. И широко раскрыл рот. И явно собрался издать удивленный крик. Но потом рот захлопнул и тихонько захихикал.
— Имя, кличка, цель заброски? — начал допрос телохранитель.
— Я здешний мэр. Точнее, был мэром до прошлой субботы, — представился бывший мэр. — Теперь я просто владелец магазина «Скарамангий». А вот который в макинтоше и с чемоданчиком — иностранный разведчик Смит Джон. Это и товарищ полковник может подтвердить.
— Никакой я не Смит! — возмутился резидент, причем без всякого английского акцента. — Я редактор здешней газеты «Московский набат»!
— Смит! — торжествовал владелец «Скарамангия». — У него и парашют где-то поблизости закопан. Загляните в его чемоданчик. Он доверху набит фунтами, стерлингами и взрывчаткой!
— Всем молчать! — скомандовал телохранитель, и витой проводок в его ухе хищно шевельнулся. — А то разбудите акаде… В общем, соблюдайте тишину.
Он распахнул чемоданчик то ли редактора, то ли шпиона. Но там не было ни фунтов, ни стерлингов, ни оружия, ни шпионских спецсредств. А только огромное количество бумажных листов, исписанных стихами.
Тут, к счастью, с каланчи спустился один из пожарных, чтобы долить в термос свежего кофе. Он-то и подтвердил, что резидент на самом деле не резидент, а работник местной прессы.
— Значит, он уже давно сюда заброшен и много лет действует под прикрытием, — упорствовал бывший мэр. — Иначе откуда он мог знать, что я вызывал сюда эксперта «Сотби»? Рекомендую все-таки поискать его парашют.
— Про эксперта городской бизнесмен проболтался, — горячо возразил редактор «Московского набата». — А вот вы лучше спросите, зачем наш бывший мэр звонил в Лондон, о чем договаривался с торговцами произведениями искусства! Я специально переоделся по-шпионски, чтобы вывести его на чистую воду!
В общем, шум и гам все-таки разбудил академика Зетова. Он привстал на койке, поинтересовался у полковника Портупеева, как прошла рыбалка, спросил у своих телохранителей, не забыли ли они, что в случае опасности обязаны стрелять на поражение, и снова погрузился в свои марсианские сновидения.
Тотчас в руках одного из телохранителей оказался диктофон, у второго — пистолет с глушителем, у третьего — шприц. Четвертый так и оставался с пустыми руками, и это почему-то показалось бывшему мэру особенно зловещим.
— Сыворотка правды, — объявил телохранитель со шприцем. — Будем колоть или сами расколетесь?
Телохранитель с диктофоном щелкнул кнопкой диктофона, и оттуда полилась песня «В пустыне, джунглях и тайге придет на помощь ВДВ!» в исполнении Ум-Лампам Виронги. Он извинился, нажал другую кнопочку и сунул диктофон под нос бывшему мэру.
— Требую адвоката! — неуверенно сказал бывший мэр, после чего у него под носом оказался и глушитель пистолета.
— Центр, Центр, говорит Периферия, — сказал телохранитель с пустыми руками. — Дайте связь с объектом «Три-ноль-ноль-одиннадцать» по спецканалу.
В голове у него что-то зажужжало, два раза пискнуло, а потом откуда-то из района затылка послышалась английская речь. Поправив витой проводок, он внимательно выслушал сообщение, задал несколько вопросов по-английски, после чего объявил:
— Наш человек в «Сотби» подтверждает, что им, действительно, звонил какой-то сумасшедший и предлагал купить ворованные статуэтки. Чтобы отвязался, ему пообещали прислать эксперта. Хотя никто, конечно, обещание выполнять и не думал.
Бывшему мэру было чрезвычайно обидно услышать нелестный отзыв о своих умственных способностях. А еще обиднее — сознавать, что шпионские игры закончились для него самым плачевным образом. Однако он не унывал. Он представлял, как болтливый предатель — городской бизнесмен сует руку, а еще лучше голову в какой-нибудь здешний водоем. Кишмя кишащий генетически модифицированными и быстроразмножающимися пираньями. «Они за меня отомстят!», — подумал он и покорно протянул руки, чтобы на них защелкнулись наручники.
Но наручники никто защелкивать не стал. Вместо этого открыли дверь казармы и вели владельцу «Скарамангия» убираться, куда глаза глядят. Бывший мэр вышел. Вместо него в казарму проник луч солнца. Близился первый московский кряк. Мрачная ночь шпионских интриг заканчивалась. Наступало утро.
Глава одиннадцатая. Рыбы-снайперы
Райцентр Москва расположен в северных широтах. И на одинаковом удалении от теплых морских течений: как Гольфстрима (с запада), так и Куро-Сио (с востока). Поэтому московская золотая осень, едва порадовав живописной палитрой увядающей природы, стремится быстро перейти в черно-белую зиму. Только что по поверхности речушек, прудов и каналов плавали красные кленовые и желтые липовые листья, как вдруг оказывалось, что они впаяны в первый хрусткий утренний ледок. Тоненький, легко ломающийся, к полудню тающий без следа, но все-таки предупреждающий: настоящие морозы уже близко.
С изнанки прозрачные ледяные пластинки расчерчивали ледяные перемычки. Они складывались в треугольники, трапеции и ромбы: хоть геометрию по ним изучай. О геометрии, впрочем, думали московские школьники, у которых начался учебный год. Мысли отставного мэра занимала ихтиология. То есть наука о рыбах. Он беспокоился, что амазонские пираньи не выживут в суровых условиях резко континентального климата. До сих пор не было зафиксировано ни одного случая нападения хищных рыбин на жителей райцентра.
Бывший мэр сидел у окна в своем магазине «Скарамангий». Продавщица Светлана переметнулась к конкурентам и теперь добросовестно торговала в «Занзибаре», стараясь даже проявлять взаимную вежливость с покупателями. В «Скарамангий» же народ почти не заглядывал. Поэтому бывший мэр и сидел у окна, тщетно ожидая нашествия пираний на Москву.
Зевнув, он встал, подошел к прилавку, осмотрел весы, подумал, и подкрутил их еще на 50 граммов.
И тут услышал дикий крик.
Он немедленно выбежал на крыльцо и увидел, что на берегу Ушаковской лагуны стоит его заклятый друг — городской бизнесмен, и истошно орет.
— Что, руку в воду сунул? — подбегая, поинтересовался бывший мэр. — Правую, левую? Покажи, какие пальцы отгрызли.
Бизнесмен перестал орать и удивленно покосился на бывшего товарища.
— Ты не в курсе, может, пожарная команда номер раз секретные фонтанчики здесь оборудовала? — спросил он. — А то иду сейчас, курю, и вдруг струя воды прямо в физиономию — шлеп. Не успел ничего понять, как вторая струя по моей сигарете прицельно — хлесть!
И он указал на размокшую сигарету, валявшуюся на прогулочной дорожке.
— Жаль, — сказал бывший мэр. — А ты попробуй, все-таки, руку в воду сунуть. Вдруг нащупаешь там замаскированный сифон.
В ответ на этот призыв городской бизнесмен на пять шагов отошел от кромки воды.
Семиклассник… Извиняемся, уже восьмиклассник Геннадий с удочкой и с «Определителем рыбной фауны» подмышкой в этот момент проходил по берегу Ушаковской лагуны. Завидев хозяев «Ударника» и «Скарамангия», он сбавил ход и остановился на безопасном удалении от дяденек, которые, похоже, собирались подраться.
