— Замолчи, женщина, — прервал ее Ив, — и отыщи-ка мне лучше калебасу с порохом и мешочек с пистолетными пулями, которые я, помнится, оставлял где-то у тебя в халупе. Дело в том, что Лефор, которого тебе выпало счастье видеть сейчас перед собой, готовится к одному делу очень деликатного свойства. Он пока еще не знает, как все это пройдет, но, сдается, оно наделает немного шуму…
Она посмотрела на него повнимательней и только тут заметила, что на нем, вопреки обычному, не было его излюбленной, щедро украшенной перьями шляпы.
— Нет, вы только поглядите на него! — заметила она. — Ни дать ни взять матрос! Что это за кожаную беретку ты нацепил себе на парик?
— Эту беретку, женщина, — назидательно возразил Лефор, — я носил на «Жемчужине», когда еще плавал на ней с капитаном Монтобаном, а уж он-то никогда бы не потерпел, чтобы баба вот так трещала при нем без умолку, как позволяю это я в своем преступном попустительстве… А ну-ка живо, одна нога здесь, другая там! Мешочек с пулями и мою калебасу!
Она тут же стремглав бросилась в халупу. Не прошло и пары минут, как она вновь появилась, покорно неся в руках все, что требовалось. Ива она застала за весьма неожиданным занятием: с помощью своей деревянной ложки он старательно скреб черепаший панцирь, аппетитно хрустя мелкими рыбешками, которых ему удавалось оттуда извлечь.
— Ах ты разбойник проклятый! — со смехом воскликнула она. — Последний кусок у меня из глотки вырываешь! А ну-ка прочь от этой твари или оставайся ужинать!
С набитым ртом он не мог дать ей достойного ответа, однако это не помешало ему решительным шагом направиться навстречу Жозефине и, поскольку та замолкла даже прежде, чем поняла, что у него на уме, засунул ей глубоко в рот свою длинную ложку. От неожиданности она выпустила из рук калебасу и мешочек с пулями. Потом разразилась потоком проклятий, которые заставили Ива расхохотаться от всей души. Однако, не теряя времени даром, он обмотал вокруг шеи ремешок калебасы и приладил на поясе мешочек с пулями. Потом, приняв серьезный вид, взял Жозефину за руку и резким движением привлек ее к себе.
— Ты, женщина, — обратился он к ней, — своими нахальными выходками ты оскорбила нынче самого Господа Бога. А потому, чтобы спасти тебя от вечного адского огня, а ты этого добьешься, если будешь и дальше так богохульствовать, я не скажу тебе, ни куда отправляюсь, ни сколько времени буду в отсутствии… Однако, если ты все-таки не хочешь окончательно испортить отношения с Господом и у тебя в душе еще остались хоть какие-то чувства к твоему старому факельщику, прочитай хоть пару раз «Отче наш», чтобы он вернулся к тебе целым и невредимым… и обними его на прощание…
Жозефина утерла слезы, которые было заблестели в уголках ее глаз, и бросилась на шею Иву.
— Пока, — проговорил Лефор, высвобождаясь из ее объятий. — Прощай, и пусть я превращусь в пугало, что вешают на реях пиратских кораблей, если я не вернусь сюда вместе с генералом.
Однако она была слишком растрогана, чтобы уловить смысл его слов, и к тому же горько плакала, уткнувшись головою в свои юбки…
Добравшись до «Большой Монашки», Ив тут же уселся за один из столов и, не обращая ровно никакого внимания на посетителей, которых было не слишком-то много, заказал себе кружку рому.
Ждать ему пришлось недолго, ибо не успел он допить свою кружку, как в дверях заведения появились двое сержантов, которые тут же решительно направились к его столу.
Ив явно знал их, ибо сразу же поприветствовал, назвав по именам:
— Привет тебе, Релаге. Здравствуй, Фагон! Может, воспользуетесь тем, что я еще не успел осушить свою кружку, и разделите ее со мной?
Однако Фагон отрицательно помотал головою.
— Не будем терять времени, — с каким-то мрачным видом ответил он. — Все уже готово…
— А где капитан? — поинтересовался Ив.
— Ждет нас у дверей. Лучше, чтобы нас не видели вместе…
— Какие новости насчет меня?
— Никаких, — ответил Релаге. — Губернатор уехал в сопровождении своих офицеров, в числе которых и его неразлучный Мерри Рул… Однако насчет вас самих ничего нового…
— Да не беспокойтесь вы понапрасну! — заверил его Фагон, пока Ив осушал свою кружку. — Говорю вам, он и пальцем не посмеет вас тронуть! Вы же его знаете! Это же трус первостатейный, где ему на такое решиться…
— Ладно, хватит! — вступил тут в разговор Релаге. — Если вы кончили, Лефор, то лучше поспешим прочь, а то, должно быть, капитан уже нас заждался…
Лефор бросил на стол монету и поднялся, его примеру тотчас же последовали солдаты. Не оборачиваясь, они вышли из заведения. Но не успел Лефор ступить за порог, как чьи-то сильные руки схватили его за плечи и кто-то зычным голосом прокричал:
— Попался, братец! Давай-ка сюда свою шпагу!
С молниеносным проворством Лефор уже наполовину вытащил из ножен свой стальной клинок, но увидел перед собою Байарделя, который умирал от хохота, радуясь удачной шутке, которую только что сыграл с другом.
— Ладно, дружище, шутки в сторону! — воскликнул капитан. — Как только вы придете в себя, вам надо срочно седлать коня и убираться как можно подальше от форта!
Двое сержантов держались чуть поодаль.
— Какие новости? — поинтересовался Ив.
— Насколько я знаю, пока никаких. Лапьерьер отправился в Замок На Горе, прихватив с собой парочку мерзавцев, одного из которых, этого гнусного Мерри Рула, у меня прямо руки чешутся насадить себе на шпагу, уж очень мне не нравится его рожа… Мы нашли лошадь для твоего францисканца, Фагон доставил ее в часовню, так что она уже у него. Как только стемнеет, вы должны быть у родника, что вблизи холма Морн-Фюме, так что, как видите, времени у вас в обрез…
— Не беспокойтесь, дружище, я поспею вовремя, даже если мне придется до смерти загнать эту лошадь, а она самое дорогое, что у меня есть, это ведь лошадь генерала! А как с людьми?
— С людьми?.. — после легкого замешательства ответил Байардель. — Думаю, люди найдутся… Я пока еще этим не занимался, кроме этих двух сержантов, которые преданы мне душой и телом. Что же до остальных, то полагаю, как только у вас будет уверенность, что нам удастся обменять этого господина де Туаси на генерала, все они станут на нашу сторону… Тысяча чертей! Провалиться мне на этом месте, если нам понадобится целый полк, чтобы схватить такого губернатора, как этот!
— Как сказать… — хмыкнул Лефор. — Уверен, Лапьерьер предупредит его о наших планах…
— Ну и пусть, какая разница, мы выберем подходящий момент и застанем его врасплох… Ну все, дружище, вам пора, если не хотите, чтобы этот проклятый Лапьерьер засадил вас за решетку! Не сомневаюсь, что в Диамане никому не придет в голову вас разыскивать, и вы там будете куда в большей безопасности. Прощайте, дружище!
Они пожали друг другу руки, потом Ив направился к сержантам, попрощался с ними, поблагодарив за помощь, и пару минут спустя, проворно оседлав лошадь, уже скакал в сторону Морн-Фюме.
Когда, по его расчетам, до родника, у которого его должен был дожидаться монах, оставалось не более трех пистолетных выстрелов, он рассудил, что ничуть не опаздывает, к тому же францисканец все равно никуда не денется, и замедлил бег своего коня.
А потому не торопясь набил трубку, зажег ее, сунул, старательно погасив, за кожаную ленту своего матросского берета фитиль и дружески похлопал по спине лошадь.
Было свежо, вечерний ветерок раздувал огонь в трубке, придавая табаку какой-то особый аромат.
Грудь Ива распирало от радости. Он любил жизнь, полную опасностей, такова была его натура, и нависшая над ним угроза ареста не только не огорчала его, но, напротив, даже поднимала настроение, он улыбался, представляя себе, как взбесится губернатор, когда узнает, что он смылся и теперь ищи ветра в поле!
Выбор сделан. Как только временный губернатор сказал ему, что, если он будет упорствовать в своих намерениях захватить в плен господина де Туаси, тому придется засадить его за решетку, он сразу подумал, что вообще-то скорее уж предпочел бы оказаться в одном из подземелий Бас-Тера — пусть даже с теми скудными харчами, которыми, должно быть, вынуждены ныне довольствоваться узники господина де Пуэнси, но зато, кто знает, может, по соседству с Дюпарке, — чем томиться в темницах форта Сен-Пьер.
Все говорило в пользу такого выбора. Он уже достаточно пожил на свете и повидал немало людей самого разного сорта, чтобы ничуть не сомневаться: едва станет известно, что он снова попал в немилость, как те, у кого есть хоть какие-то причины отомстить ему и свести с ним счеты, тут же добьются, чтобы его вздернули на виселицу.
Внезапно лошадь его стала выказывать признаки беспокойства, Лефор тут же натянул поводья и остановил ее. Каким-то инстинктом она явно почуяла чье-то постороннее присутствие. Из предосторожности бывший пират вытащил из седельной кобуры пистолеты и зарядил их, крича:
