холодильнику. Внутри несколько бутылок с водой, какие-то специи и соусы. Прям мой рацион.
Начинаю шастать по шкафам и, о чудо, нахожу прекрасный способ согреться. Барный отсек до отказа заполнен. Здесь и крепкий алкоголь, и моё любимое полусладкое. С этим запасом присутствие Раевского я с легкостью перенесу.
— У тебя есть штопор?
Волшебное слово. Словно из-под земли сразу внушительный силуэт вырастает.
— Есть, но для тебя его не будет, — отбирает понравившуюся бутылку, не обращая внимания на мой громкий протест. — Маловата еще для такого.
— Серьезно? — я хмыкаю, с трудом вспоминая, каким взглядом можно любого человека растрогать. Прикусив нижнюю губу, невинно хлопаю ресницами и словно невзначай интересуюсь. — Для свадьбы я уже подхожу, а для вина еще мала?
— Именно, — бесстрастно отвечает.
Сначала мне кажется, что умоляющие глазки не работают, но потом Раевский прищуривается, алчно шаря глазами по телу, скрытому одеялом, и хрипло бросает.
— У твоей смелости тоже должен быть предел, — в глазах бешеный огонь томится, — я же не железный.
Я сглатываю и как-то на периферии чувствую, как мускулистые руки на талию опускаются. Из губ непрошеный смешок рвется.
В таком виде даже я бы на себя не взглянула, но непохоже, что Раевский шутит. Серые глаза еще ярче вспыхивают, а ухмылка то и дело напыщенное лицо перекосит.
О да, даже у меня есть тормоза.
Решаю свести всё к шутке. Прикинусь дурочкой.
— Не надо демонстрировать, какой ты каменный, — будь чуть глупее, чем ты есть. — Давай вместе выпьем? Нам бы не помешал разговор по душам.
Боже, что ты несешь, Мира?
Да с бездомным котом и то разумнее разговаривать, чем с ним.
— Если я выпью, тебя это хилое одеялко не спасет.
— Но мы ведь не будем напиваться, — судорожно выдыхаю, включая генератор идей. — Нормальной еды всё равно нет, а так хоть согреемся.
— Хорошо, но только при одном условии.
— Каком? — уже чую, что мне не понравится.
— Будем по очереди задавать вопросы. Если не хочешь или не можешь ответить — пьешь бокал залпом.
Звучит нормально. Мне особо нечего скрывать.
Я киваю. Игра началась.
Рассевшись возле камина, мы решаем, кто будет первый.
«Мы» — громко сказано. Я даже пикнуть не успеваю, как вдруг Тимур с ухмылкой роняет.
— Ты первая. Спрашивай.
Наливает вино и вручает мне один бокал.
— Зачем тебе подставная невеста? — меня давно гложет любопытство.
Мужчина сразу же выпивает всё вино и с наигранной грустью прокручивает стеклянную ножку бокала.
— Предсказуемо.
— А ты бы на моем месте не поинтересовался? — вздергиваю бровь.
Всю мою жизнь под откос пустил и даже не потрудился объяснить, на кой хрен.
— Вряд ли. Зачем причины, когда важен результат?
Ну да. Я же еще поблагодарить должна, что меня выбрал. Сомнительное удовольствие.
Озвучивает свой вопрос.
— Кто были те парни в ресторане?
Игра в допрос превращается.
— Черноволосый — мой двоюродный брат, а второй, — я замялась, не зная, как описать Диму, — его хороший друг.
— А тебе он кто?
Нагло перебиваю.
— Это уже второй вопрос. Теперь моя очередь, — откидываюсь на спинку дивана, утратив весь интерес. Видно, пока он не захмелеет, я всё равно ничего не узнаю, поэтому повторяю вопрос. — Зачем тебе я?
— Напоить хочешь? — с кривой ухмылкой осушает второй бокал.
Раевский прекрасно понимает, чего я хочу, но почему-то не сопротивляется. Странно.
Я с тоской смотрю на своё нетронутое вино — такими темпами я даже пригубить не успею.
— Ты любишь того парня?
Он про Диму. От прямоты я невольно краснею и утыкаюсь взглядом в пол. Люблю ли?
Год назад я бы без сомнений дала ответ, но сейчас мне хотелось только одного — забыть прошлое, которое внезапно ко мне нагрянуло.
Раевский даже не стал спрашивать имя, как познакомились и другие подробности. Его интересовало лишь одно — есть ли у него соперник.
— Ну так что? — вырывает из прострации.
Я моргаю, передергиваю плечами и залпом выпиваю вино. На вкус оно сладкое, с горьким послевкусием и небольшой кислинкой. Вряд ли я такое раньше пробовала. Сразу в голову ударяет.
— Значит, любишь?
Я морщусь. Вот что за выводы? Я просто хочу немного выпить и залатать старые раны. Говорить о них вслух слишком рано. Да и разве Тимуру не всё равно?
Вот это и спрашиваю.
— Зачем тебе знать об этом?
— Потому что своим я не делюсь.
6
Я хихикаю, пытаясь себя сдержать. Глядя на серьезную мину Раевского, можно подумать, что у нас с ним «по серьёзке».
— Забавная шутка.
— А кто сказал, что я шучу? — впивается горящими глазами.
Нормальная девушка бы вздрогнула, не устояла и прогнулась под давящей атмосферой, но мне было всё равно. Языки пламени и спиртное полностью меня расслабили. Один бокал — и я вообще без тормозов.
Вытянув ноги вперед, я усмехаюсь.
— Говоришь обо мне как о каком-то питомце, — звучит грязно, но мне хочется еще подлить масла в огонь, — тебе бы собачку, а не девушку заводить. И кличку дашь, и в дрессировке натаскаешься.
— Я уже дал тебе кличку, — наполняет бокал вином. — Чудовище.
— Спасибо за комплимент, — откровенно язвлю, — сам виноват, что на чудовище напоролся. Шел бы дальше в поисках красавицы, и не было бы таких проблем.
— Это скучно. Размалеванных девиц полно, а вот тебе подобных с огнем не сыщешь.
— Да ты прям романтик, — прыскаю от смеха и наигранно возмущаюсь, — а еще обманщик. В игре надо нормально отвечать, а не какие-то глупости вбрасывать.
Как же жарко. В бане и то прохладнее.
Сбрасываю одеяло и складываю его несколько раз, чтобы сесть поудобнее. Подпираю спину и камином любуюсь. Раевский рядом пристраивается.
Надеюсь, он дополнит свой ответ, но в итоге тону в молчании. Гад игнорирует, а наша затея с игрой приносит лишь новые вопросы, но никак не ответы.
Его грудь шумно вздымается. Он до сих пор в пиджаке.
— Тебе не жарко?
— Рядом с тобой всегда жарко.
Юморист.
Из-за чувства неопределенности подталкиваю к новому разговору.
— Расскажешь что-нибудь о себе?
— Люблю мясо средней прожарки, редко сплю и много зарабатываю.
— Эй, — стукаю в плечо, — я не это имела в виду. Расскажи что-то полезное.
— Например?
— Как ты стал миллиардером, какие качества ты уважаешь, какой ты человек на самом деле…
Мягко обрывает.
— Это ты и из интервью узнаешь, — назойливый взгляд прямо в душу, — ладно. Это семейный бизнес, перешел ко мне от отца. В людях уважаю силу и характер, не выношу сплетников и продажных женщин.
Я усмехаюсь.
— Именно поэтому ты решил меня купить? — ухмылка всё растет. — Ты мазохист?
— Прямо сейчас я хочу стать садистом, Мира.
