Скрипнула дверь хаты с пожарным щитом. Вошел оттуда дядечка с красным носом, за плечами огнетушитель. В руках авоська и в ней пустые бутылки из-под денатурата (на этикетках череп с костями и предупреждение: «Пить нельзя. Отрава»).
«Пылкий привет, Яга Костевна!» — поздоровался дядечка и дохнул через плечо, на котором висел огнетушитель. И изо рта у него вырвалось пламя, которое огнетушитель сразу загасил.
«Недобрый день, Змей Змеевич».
Тут я сразу сообразил, кто передо мной, — Баба Яга и Змей Горыныч.
«Что? Опрыскиваете?» — спросил Горыныч и снова дохнул через плечо. — Фу!»
«Да опрыскиваю, чтоб ему, — Баба Яга свистнула носом. — Тля какая-то на деревьях завелась. Все ядовитые яблоки мне поела. Скоро нечем будет клиентов угощать».
В это время из-за деревьев трусцой выбежал толстый пузатый дядечка в спортивном костюме.
«Физкульт-ура! Тридцать три восемнадцать!» — крикнул он на бегу.
«Недобрый день, Кащей Кащеевич!» — поздоровалась Баба Яга.
«Пламенно приветствую! ФУ!» — дохнул через плечо огнем Змей Горыныч.
Кащей Бессмертный (вы уже, наверно, поняли, что это был именно он) сделал круг по двору и забежал в свой дом.
«Ишь! Физкультурой увлекся! Бегает! Килограммы сгоняет». — Баба Яга презрительно свистнула носом.
«Конечно! Перед клиентами неудобно. Кащей, а пузо, как у колбасника. Фу!..»
«Да еще жениться надумал».
«Ну?» — удивился Горыныч и даже забыл дыхнуть огнем через плечо.
«Сегодня девушку принес. Красивую. Тьфу! И что вы, мужчины, в женщинах понимаете? Ничего! Красивую вам непременно подавай. Да эта красивая как сядет на шею, так всю жизнь и просидит, еще и каблуком по лысине стучать будет».
«Это правда. Фу!»
«Не красивую выбирать надо, а чтобы…» — Баба Яга гулко ударила себя в грудь и засвистела носом.
Змей Горыныч молча дыхнул огнем через плечо.
«А вы чего, Змей Змеевич, не того… не женитесь?»
«Да!» — Горыныч махнул рукою и снова дохнул огнем.
«Оно, конечно, трудновато найти жену, чтобы терпела этот ваш, извините, огонь изо рта» — вздохнула Баба Яга.
В ответ Горыныч тоже вздохнул.
«Вы бы бросили. Может, тогда бы…»
«Как это бросишь? Работа такая, Горыныч!»
«Да вы, Змей Змеевич, кроме того, еще и, извините, лодырь. Идите и целый день сосете этот, — тьфу! — денатурат».
«Зря вы, Яга Костевна, зря… Весь прогресс — благодаря лодырям».
«Вот-вот» — Баба Яга свистнула носом.
«Абсолютно! А что! От чего прогресс? От того, что кому-то лень становиться что-то делать. Лень самому тянуть плуг — вот вам трактор. Лень вручную собирать урожай — нате вам комбайн. Даже ботву уже машина собирает…»
— А что правильно! — воскликнул Марусик. — Этот твой Горыныч — неглупый дядька.
— Да цыц! Не перебивай! — цыкнул на него Сашка Цыган. — Пусть рассказывает. Мне его сегодняшний сон нравится.
— Так вот, — продолжал дальше Журавль. — Слушаю я их тары-бары, а сам думаю, что делать? Тайфун Маруся в хате Кащея Бессмертного. Это ясно. Но как ее оттуда вызволить? У меня же оружия никакого, ничего. Только хитростью можно.
Решил я для начала пойти в разведку. В этих делах, как вы знаете, главное — знать обстановку. Что? Где? Как? Не узнав брода, не лезь в воду.
Пополз я в обход к хате Кащея Бессмертного. Ползу осторожненько, голову пригнул, щекою по земле трусь и вдруг…
«А кто это, кто тут ползет?» — ехидный голос.
«По-моему, Журавль».
«Хе-хе-ху!»
Поднял я резко голову, смотрю, — стоят надо мной все трое: Кащей Бессмертный, Баба Яга и Змей Горыныч.
«Это он, герой, мою невесту Тайфун Марусю вызволять пришел», — улыбнулся Кащей Бессмертный.
«Точно», — растянула Баба Яга рот от уха до уха.
«Хе-хе-ху!» — будто из паяльной лампы, дыхнул пламенем Змей Горыныч.
И как они услышали? Я же так старался! И все обо мне знают.
«Эх, мальчик, мальчик, — сочувственно вздохнул Кащей Бессмертный. — И зачем ты сюда пришел? Тут же тебе и конец придет. Эх-хе-хе!»
«Дайте я его испепелю! Дайте! — умоляюще сложил руки Змей Горыныч. — Я так давно никого не испепелял».
«Э, нет! Я женщина. Женщине надо уступать место».
«Ага! Уступать! Да вы всегда всюду без очереди лезете. Как раскроете свой… — фу! — громкоговоритель, хоть крестись и беги».
«Что? «Громкоговоритель»! Это у меня громкоговоритель? Ах ты грубиян! Да я тебе… Да я тебе…»
«Замолчите! — прикрикнул Кащей Бессмертный. — Кончайте базар! Перед мальчиком неудобно. Что он про нас подумает? Разорвем его аккуратненько на три части — да и все! Каждому будет по куску. Каждый со своим куском что захочет, то и сделает».
«О!»
«Гениально!»
Сердце у меня похолодело. Еще миг и…
И неожиданно они замерли. Оцепенели. Так, как когда мы играем в «замри». Кащей Бессмертный застыл с поднятой правой рукой. Баба Яга с раскрытым ртом, из которого торчали два кривых золотых зуба. А Змей Горыныч — набрав полную грудь воздуха, чтобы дыхнуть.
Я удивленно вытаращился. Что такое? И вдруг услышал странный переливчатый, словно из музыкальной шкатулки, голос:
«Не бойся. Теперь они тебе ничего не сделают».
Я обернулся на голос. Под деревом стоял человек в черном костюме, белой рубашке с галстуком и в черном блестящем цилиндре. Костюм был аккуратно выглажен, но, видно, очень старый, давно ношенный, потому что блестел на коленках.
Что-то странное и необычное сразу бросилась мне в глаза. Я присмотрелся: то, что мне показалось сначала галстуком, было не галстук. Вместо галстука висел узорчатый медный маятник от старинных часов, который мирно качался туда-сюда. И в такт маятнику по очереди открывались и закрывались глаза на круглом лице незнакомца.
«Кто вы?» — удивленно спросил я.
«Миг Мигович Тик-Так, — он поднял цилиндр и склонил голову. — Повелитель времени».
«Так это вы сделали?» — кивнул я на замерших Кащея Бессмертного, Бабу Ягу и Змея Горыныча.
«Тик-Так!.. Я остановил для них время. Иначе тебя бы уже не было на свете. Но тебе надо спешить. Больше чем на полчаса, то есть на тридцать минут, остановить время я не могу. Поэтому быстрее убегай!».
«Да вы что? А Тайфун Маруся? Я же пришел ее вызволять. Я мигом. Сейчас!» — Я бросился к хате Кащея Бессмертного.
Но двери были закрыты. Как я не дергал их, как не пытался открыть — все напрасно.
«Пожалуйста! — беспомощно взглянул я на Мига Миговича. — Помогите мне».
«К сожалению, — развел руками Тик-Так. — Больше, чем сделал, я сделать не могу. Лишь время подвластно мне. Волшебных дверей Кащея Бессмертного открыть я не в силах».
«Что же делать? — растерянно спросил я. — Неужели мы допусти, чтобы Тайфун Маруся силою взял себе в жены Кащей Бессмертный?».
«Нет! Этого допустить нельзя».
«Есть один выход. Надо…».
— Ну?
— Что?
Журавль вздохнул и махнул рукою:
— И тут… я проснулся.
— А ну тебя! — в сердцах толкнул Марусик Журавля.
Глава третья, в которой вы знакомитесь с бригадиром Бобешко и шофером Бобинцом. Острая схватка. Нежданная секретная информация
— Вот! — улыбнулся Сашка Цыган. — Андерсен! Конечно, наверняка, что-то я добавил сейчас на ходу. Наверняка, не все так гладенько тебе снилось, но мне нравится. Ты такой храбрый. Не побоялся пойти вызволять Тайфун Марусю. Хоть и во сне, в выдумке. Молодец!
Ребята уже подходили к Липкам. Еще издалека они увидели, что во дворе деда Коцюбы возле ульев вместе с дедом возится и бородатый Сергей.
— О! Что я вам говорил! — метнул на ребят огненный взгляд Сашка Цыган. — Турист. Ох, не нравится мне этот турист!
Ребята растерянно молчали.
К усадьбе деда Коцюбы подбирались уже крадучись — где перебежками, где и ползком.
Но не успели они как следует умоститься на наблюдательном пункте в лопухах под дедовым тыном, как затарахтела машина и к воротам подъехал колхозный «бобик».
Из «бобика», кряхтя, тяжело вывалился полный, как это говорят, поперек себя шире, бригадир, потом вылез долговязый шофер. Бригадир, пыхтя, направился во двор. Шофер, сохраняя дистанцию, — следом за ним.
Бригадир ступал так, что, казалось, даже земля прогибалась под ним. Причем при каждом шаге он разворачивал плечи и всем туловищем поворачивался то влево, то вправо.
— Здорово, дед! — хриплым голосом поприветствовал бригадир.
— Привет! — таким же хриплым голосом приветствовал шофер.
— Здравствуйте, коль не шутите, — кивнул дед.
— У тебя гости? — повернулся к Сергею всем телом бригадир и протянул ему свою здоровенную, как лопату, руку. — Бобешко. Бригадир…
— Сергей, турист… Из Киева…
— Бобинец, — протянул ему руку шофер.
Сергей.
Бобешко развернулся к деду:
