Например, высокая месть царю за обиду его назначения мелким придворным чином — камер-юнкера.
«Вознесся выше я главою непокорной
Александрийского столпа»
Вообще-то — это Александровская колонна, увенчанная фигурой ангела (семейное прозвище Александра — «Наш ангел») и воздвигнутая по решению Николая I в память брата Александра I, покорителя Наполеона.
«Столп» — это от Пушкина как знак основы государства.
Читай: Пушкин — я выше государя!
Далее — послание любимой Наталье. Опомнись!
Наконец, и почти по Высоцкому. Типа, не надейтесь. «Нет, весь я не умру!»
(Лицом к лицу лица не увидать. «Обезьяна12 — Пушкин» и красавец Дантес).
Суть режиссуры. Читать надо не пафосно и драматически, скорее трагически.
Обсуждалась даже система Станиславского. Если кратко — это три технологии:
— Ремесло
— Искусство представления
— Искусство переживания
Ремесла пока у нас не было. Представление — как наработка рисунка роли — в какой-то мере было. В основе — длительные репетиции, которые нам очень полюбились.
Ну а что касается переживаний?! По К.С. Станиславскому — это значит, что актер (это мы-то?) в процессе игры испытывает подлинные переживания и это рождает образ на сцене.
Вот последнего — переживаний — у нас хватало.
И здесь снова Дневник. 2–3 коротких записи, но столько за ними страстей.
Все как-то переплелось: репетиции, спектакли, ссоры и примирения, страсти треугольника (В.Ш. — Я — М.Г.). Стиль девятиклассника 1955 года.
23. III.55.
«Сегодня был «Вечер Пушкина» в Детском клубе. Я выступал в ролях Пушкина, Алеко и Самозванца. Говорят, выступили хорошо. Особенно я. Говорю это беспристрастно.»
22. IV.55.
«Сегодня было родительское собрание. Нам с В.Ш. надо было выступать — «Сцена у фонтана». Мы с М.Г. и Г.Ф. остались ждать вечера в пионерской комнате. Сидим, разговариваем, вдруг влетела В.Ш. «Здравствуйте!» — «Здравствуйте!». М.Г. посмотрела на меня и засмеялась. Вот дьявол. С Валькой я почти не разговаривал, и все время нарочно обращался к М.Г. Потом мы с В.Ш. ушли репетировать в наш класс.
А перед самым выступлением, интересно, подхожу я к Н. Меш. и говорю: «Нелечка, благослови». Она только это начала меня благословлять, вдруг ко мне подлетает В.Ш. и то же самое говорит Н.М. Ну Мишалина и благословила нас обоих. Забавно получилось.
После выступления В.Ш. пыталась заговорить со мной и вообще как-то сблизиться (как мне показалось). Но я, слава богу, сдержал себя и никак не реагировал. Нет уж, хватит, от нее никакой любви все равно не дождёшься, только зря М.Г. потеряешь. Так она и ушла. Она видимо, надеялась, что я ее провожу, но я конечно, (хотя М.Г. и говорила мне об этом) и не подумал. Вернее подумал, но не исполнил. Даже не попрощался с ней. Ну, что ж. Тем лучше для меня».
Эти лаконичные и не сразу понятные записи требуют комментариев. По счастью, это касается и потрясающего А.Пушкина. Как — то все здесь закольцевалось!
«Ай да Пушкин, ай да молодец»»
Знаменитое восклицание А.С. после завершения драмы «Борис Годунов»
Так вот наша одержимая театром Нинель Александровна как-то очень точно и талантливо сорганизовала и срежиссировала «Вечер Пушкина». И выбор главных участников — школьных знаменитостей.
О страстях этого треугольника лидеров (Я, В.Ш. и М.Г.) знала вся школа № 41.
Перед «Вечером» — главные обсуждения, особенно среди девчонок: «Слышали, сегодня вечером Генка объясняется сразу с двумя — В.Ш. и М.Г.».
Выбор Нинель. «Сцена у фонтана» из «Бориса Годунова». Марина Мнишек — гордая полячка — Валька. Самозванец Дмитрий — Генка. А потом «Цыгане». Алеко убивает Земфиру. Алеко — Генка. Знойная Земфира — Мирка.
Сыграть, это ну точно, как прожить записи из Дневника.
«Сцена у фонтана». В перебивку: Пушкин V/S «Дневник».
Самозванец.
«День целый ожидал
Я тайного свидания с Мариной,
Обдумывал все то, что ей скажу,
Как обольщу ее надменный ум,
Как назову московскою царицей, —
Но час настал — и ничего не помню.
Не нахожу затверженных речей»
Это был нелегкий отрывок для меня.
6. III/55. Дневник
«Так сильно поссорились с В.Ш., что уже кажется никогда не наладить наших взаимоотношений. Мне было очень тяжело»
Пушкин здесь предельно точен (130 лет назад).
Сцена.
Марина — Валентина.
«Часы бегут и дорого мне время-
Я здесь тебе назначила свидание
Не для того, чтоб слушать нежны речи…»
Самозванец: — это я.
«О, дай забыть хоть на единый час
Моей судьбы заботы тревоги»
Марина:
«Не время, князь!
Встань, бедный самозванец.
Ошибся друг,
У ног своих видала
Я рыцарей и графов благородных…»
31. III.55. Дневник. Ссора в театре Волкова.
«Ну а в Волковском с В.Ш. как-то сразу расхолодились. То ли от того, что здесь была Мирка, то ли еще почему, но только она даже разговаривать не захотела. Да ну и пусть катится ко всем чертям. Надоело мне за ней ходить, вернее не надоело, а не могу я больше унижаться перед ней».
Ну, достала меня гордая полячка!
И снова «Сцена у фонтана»:
Дмитрий (гордо).
«Тень Грозного меня усыновила,
Дмитрием из гроба нарекла,
Царевич я. Довольно.
Стыдно мне
Пред гордою полячкой унижаться.
Прощай навек».
Вот такие переклички через целые века.
А вечер продолжался еще круче. Следующие сцены из «Цыган».
Как точно угадала наша Нинель А. сцену ревности Алеко и Земфиры.
И как с яростной цыганской страстью пела на сцене Мира — Земфира. Зал затих.
«Старый муж, грозный муж,
Режь меня, жги меня.
Я тверда!
