— Каждый день что-то новое. Иногда, на них есть высокопоставленные лица.
Она хмурится. Это где например? В столовой или у дверей медицинского блока?
— Это вы себя имеете ввиду или Борна?
Алекс отдает ему планшет.
— Поверьте мне, Александра. Не всегда те с кем вы общаетесь являются теми кем представляются.
Алекс озадачивает этот момент. Это Джинна? Или Ронда? Ммм, может быть лейтенант Граф? Она не спорит и не возражает. Пусть так.
— Кто автор?
Лесли Хогарт разглядывает тоненькую, почти прозрачную женщину. Сегодня на ее щеках играет румянец, пару дней назад она стала улыбаться, а на конференции вела себя так словно к журналистам спустилась первая леди.
— Мы не знаем.
Они знают все. Настройки камеры. Разрешение экрана. Модель телефона. Только им это совершенно ничего не дает. Они вычислили и выделили в группы владельцев указанных моделей. Но черт возьми! Этих людей нельзя упрекнуть в чем-либо. На суда такого класса не попадают посторонние люди. Стали подозревать хакеров, проверили все гаджеты на вредоносные программы, но не заметили ничего особенного. Они глушили сигнал и отключались от спутника, но снимки все равно просачивались в сеть.
— Это не моих рук дело.
— Все говорит…
Она отдает ему планшет и потирает щеку. Синякам там нет и она не может дать объяснение этому факту. Либо крови в ее организме слишком мало, либо Борн владеет какой-то техникой, что не оставляет синяков и ссадин.
— Пожалуйста! — восклицает она неожиданно громко и эмоционально. — Мистер Хогарт! Я уже рассказала вам все! Всё!
Ее глаза наполняются слезами, становятся невообразимо прекрасными, словно переливающиеся на свету изумруды. Она отворачивается и вытирает их краем ладони, делает несколько судорожных вздохов и вновь поворачивается к нему.
— Помогите мне мистер Хогарт, — неожиданно просит она. — Вы ведь не они.
— Не они?
— Это у них сплошь и рядом один сплошной служебный интерес. Они хотят вытащить из меня все, чтобы использовать это на благо своей науки.
— Вы думаете мои цели отличаются от их?
Он смотрит на его планшет.
— Если бы не отличались, вас бы не прислали сюда. Зачем им еще один солдафон на корабле? Им ведь достаточно вот этих.
Она кивает на выход.
— Когда я спрашивал у вас, как вам удается все это? Я имел ввиду не фотографии.
Алекс не понимает. Что еще она натворила?
— Вам удивительным образом удается расположить к себе людей всех рангов и мастей.
— Майор Борн поспорил бы с вами.
Она молчит про всех остальных, что ретировались из комнаты, оставив после себя пряные запахи одеколона.
— Почему вы вспомнили о нем?
Алекс жмет плечами, вновь прикасается к лицу и едва заметно морщится. Он еще раз вглядывается в нее.
— Он задавал мне те же вопросы, что и вы, но только держать себя в руках у него не получилось.
— Он ударил вас?
Его глаза пробегаются по ее лицу, рукам, всем открытым частям тела.
— Он был не сдержан, — дипломатично откликается Александра. — Я не заметила в том жесте и намека на симпатию.
Она поднимается. Ей пора. Ее обязанности ждут ее. На майора жаловаться ей нет смысла. Еще неизвестно, как все сложится. Да и что Хогарт сможет сделать ему?
— Зачем вы прикрываете его?
— Все может перемениться мистер Хогарт. Вы уедете…
Она не уверена, что он хоть как-то может взять и повлиять на происходящее, но все-таки произносит это.
— Я пойду?
Он не отвечает, но Алекс и не ждет этого. Она быстро выскальзывает из помещения и спешит по своим делам. Майора Борна она кстати так больше и не увидела.
Глава 9
— Держите!
Хогарт протягивает ей желтый конверт.
— Берите-берите. Это вам.
Пакет очень тяжелый и забит под завязку. На нем всего несколько печатей, ее фамилия и имя, пометка “лично в руки мисс Александре Дарресон”. Обратного адреса нет, что признаться заинтриговывает.
— Что это?
Алекс оглядывается по сторонам. Военный корабль — это не туристический лайнер и на нем не предусмотрены скамейки для отдыхающих. Что ее очень печалит. Временами у нее ломит поясницу и хочется посидеть, на полу тоже можно, но все-таки неудобно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Откройте и узнаете.
Она так и делает. Алекс не верит увиденному, словно в замедленной съемке перебирая всевозможные документы — паспорта, свидетельства, страховки и удостоверения.
— Вы очень везучий человек. Вам говорили это?
Алекс проводит пальцами по краю новеньких банкнот, рассматривает коробку смартфона, упаковку с сим-картой.
— Да. Вы и не раз.
Девушка поднимает глаза на Хогарта, автоматически закрывая края распечатанного пакета.
— У этого всего есть цена, не так ли?
— Откуда такие мысли? Все очень просто — ваши анализы чисты. Обществу незачем опасаться вас.
Алекс жмет плечами. Оттуда! Хогарт не крестная фея, что дарит подарки по доброте душевной, пусть она и просила его об этом. Ей бы радоваться, но она не верит этому везению. Все очень неожиданно и похоже на внеочередную проверку.
— Мистер Хогарт, я не помню в какой момент вы стали считать меня глупой?
Он мерит ее своим фирменным взглядом почти прозрачных глаз, никак не выдает своих эмоций и продолжает.
— Ваше интервью наделало много шума.
Алекс сдерживает улыбку, забыв обо всем.
У нее получилось! У нее получилось?
Чуть меньше трех недель прошло с того момента, как она виделась с журналистами, давала отпор Борну, выслушивала обвинения в собственной лживости и просила агента помочь ей.
— Теперь вас хотят видеть все.
Она начала отчаиваться, потому что начался второй круг ада — последовали новые проверки, у нее вновь стали брать анализы. Ее пальцы и руки болят от игл, а о пункции спинного мозга она вспоминает не иначе, как с содроганием. Слава Богу они не облучают ее рентгеном, иначе, она бы светилась подобной неоновой палочке в темноте! Алекс начала думать, что вся эта свобода — это все временно и люди решили дать ей возможность оценить и свыкнуться с новым пусть и ограниченным положением вещей.
— И, что же вы хотите мистер Хогарт?
Хогарт протягивает ей папку с увесистой стопкой бумаг, кажется, что они сохранили тепло напечатавшего их принтера. Алекс пробегается по тексту глазами.
— Что это?
— Здесь все, что должно упростить вам жизнь.
Она передает ему конверт, идет по коридору, тянет на себя дверь каюты, все еще продолжая читать.
— Зачем это?
— Не думайте, что мы настолько бессердечны.
Адреса государственных организаций, ее домика в Бристоле. Где? Это случайность или попытка провокации? Она перечитывает этот адрес еще раз. Алекс не верит своему счастью и все-таки спрашивает:
— Целый дом?
— Вам ведь нужно где-то жить.
— Не вы ли говорили, что мне будет не просто и у меня нет никого кто мог бы помочь мне?
— Вы недовольны?
— Очень довольна, но целый дом… Невероятно!
Как-то не вяжется это со всей “их” жадностью и бережливостью налогоплательщиков. Но Алекс улыбается! Это очень круто!
— Был основан фонд помощи вам. Многие люди и сиятельные особы посчитали, что это не будет обременительно помочь на начальных порах одной единственной женщине с ребенком.
— В самом деле?
Алекс наконец садится на кровать. Она быстро качает головой. Алекс очень рада, что эти люди решают большую часть ее проблем и забот. Совсем неважно, что во всем этом четко прослеживается их интерес.
— Ваш рассказ или просьба Паоло потрясли общество. В том числе тех кто держит власть и вершит миллионами судеб.
У Алекс скептический вид. Нет. Безусловно, она рада такому развитию событий, но эту эмоцию сдержать не в силах.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я имею ввиду тех кто получил ее от господа Бога, — понимающе хмыкает Лесли Хогарт. — Так лучше?
— Определенно.
Правдоподобнее. Не может быть, что всем вдруг стало не плевать и они бросились заглаживать свою вину таким вот способом.
