Когда режиссера спросили относительно идеи спектакля, последовал ответ: «У нас в театре нет никакой идеи. Есть только тело и все!»
Правда, он не объяснил, почему театр называется «Дерево».
И вот тут Умник нашелся:
– Может, потому, что у них деревянные головы и нет мозгов, а поэтому и отсутствуют идеи. Придумать ничего больше они не могут, кроме как бегать с голой ж… по сцене. Но вот что интересно, театр ездил на гастроли в город Дрезден, где немцы, по некоторым высказываниям, от них «балдели».
Я знаю, как нужна для общества нравственная чистота закона. Именно в ней таится вся сила государства, все начало будущей интересной жизни, но, с другой стороны, злоупотребление, освященное законом, вызывает исправление жизни через свою наглость.
* * *
Рассмотрим еще один перл оперного искусства – постановку оперы «Дети Розенталя», сочинение композитора Леонида Десятникова и писателя Владимира Сорокина в режиссуре Эймунтаса Някрошюса на сцене Большого театра. Славы всенародно любимому театру эта опера не принесла. А директор театра Иксанов потерял уважение и зрителя, и вскоре свой пост из-за открытия семафора на подиум творения бездарного графомана типа Сорокина.
В середине оперы смолкает музыка. Сталин, Хрущев, Брежнев, Андропов, Горбачев и Ельцин поочередно высказывают свои мнения о процессе клонирования. В черных колясках катаются телевизоры с портретами вождей, а за сценой взрослые и детские голоса серьезно вещают о пользе и вреде клонов и копий. Политику партии каждый раз одобряют стада овечек Долли, возникающие в тех же телевизорах.
Чайковский П.И. выглядел дебилом и пел… пионерские песенки. Парубок Моцарт на первом свидании с романтической проституткой спрашивал:
– А как звать тебя, чернобровая?
– Татьяна!
– А меня кличут Моцартом…
Мусорский выкрикивает:
– Полно, брат, жабу-το давить! Бабла довольно выпить и откушать. Айда скорей в тошниловку, друзья!..
А вот фрагмент из романа Сорокина «Голубое сало»…
Хрущев прошептал:
– Чего боится мальчик?
– Толстого червяка, – всхлипывал Сталин.
– Где живет толстый червяк?
– У дяди в штанах.
– Что хочет червяк?
– Ворваться.
– Куда?
– Мальчику в попку.
Хрущев расстегнул свои брюки, достал длинный неровный… плюнул себе в ладонь, смазал плевком анус Сталина, навалившись сзади…
Противно даже повторять, но надо – пусть знают люди, какое «искусство» рождается этими «маэстро». Таких похабных сцен там полно…
В июле 2002 года прокуратура города Москвы возбудила уголовное дело против Сорокина по поводу развратного цинизма. Преступление налицо, но Сорокина грязные силы отмазали. Получается и здесь преступление без наказания…
С учетом развития электронных носителей информации возникла огромная проблема заставить молодых людей читать, работать с книгой. Ленивый мир всеобщего потребления с элементами «порнореализма» катится черт знает куда. Некоторые знают куда – к загниванию цивилизации и войнам. И такие, как Сорокин, помогали и помогают этому.
Слово Умнику:
– Русская классическая литература всегда давала здоровый материал для создания общего культурного климата страны, в ней был встроен своего рода нравственный камертон, настраивающий россиянина на добрые дела. Еще недавно Россия была страной литературной, проникнутой мессианской ролью наших великих писателей, их божественным предназначением.
– Куда это делось?
– Все осталось в прошлом, исчезли иллюзии. Ведь дошло до того, что одна журналистка назвала русскую литературу «депрессивной» и «болотной», заявив, что сюжеты из Пушкина и Чехова, Толстого и Горького, Короленко и Достоевского ничему не учат и не спасают людей, хотя и влияют на психику «смертельным парализующим ядом».
Чехов писал в «Скучной истории», что всякое обвинение, даже если оно высказывается в далеком обществе, должно быть формулировано с возможной определенностью, иначе оно не обвинение, а пустое злословие, недостойное порядочных людей.
Современные литература и искусство дают людям очень мало высоких эмоций, мало радости и улыбок. А ведь современный человек, живущий в глухомани опасного потребления, в этом очень нуждается. Культивирование пессимизма и горести, воспевание безысходности и страха перед будущим не только отрицательно сказываются на социальном самочувствии отдельного человека, но и способны погубить нацию, которую лишают радости жизни. Сегодня это происходит на моей малой родине Украине, поддавшейся советам янки разорвать отношения с соседом – Россией с далекоидущими целями: взорвать экономику, растоптать культуру двух братских народов. Бездуховность и здесь была миной замедленного действия, и она взорвалась на майдане 2014 года. Это было преступление, оставшееся пока без наказания. Шло заигрывание с Западом…
Кто-то из великих говорил, когда государство находилось в продолжение нескольких веков в осадном положении, многие законы могли быть совершенно забыты. Но это забвение невольное, не есть укор закону. Бессильный временно, лишенный действия, он живет скрытно в душах, несмотря на злые обычаи, введенные необходимостью, несмотря на невежество народа или крутое действие власти.
Все это у нас было и продолжает существовать в разных вариациях.
* * *
Когда ездишь по стране и видишь то, что редко может появиться на экранах ТВ, в газетах и журналах, делается не по себе. При виде разоренных деревень, покинутых с вековым бездорожьем поселков, одиноких, брошенных родственниками стариков и старух появляется личная душевная боль за боли тех, кто не живет, а доживает. И появляется вина перед чужой болью. Она, эта боль, будоражит разум, заставляет оглянуться и понять, что все наше прошлое не только героическое, но, как и сама пролетевшая жизнь, было окрашено разными колерами – белым и черным полюсами. И делается не по себе от понимания того, что прошлого не вернуть, не повторить и не переделать свершившегося.
При вступлении в капитализм Запад нам обещал не только примирение, но и помощь по многим направлениям социальной жизни. Даже обещал технологическую помощь. Стоит вам заменить плановый социализм на рыночный капитализм, – поучали нас разные эксперты, особенно американские, – и ваша страна заживет вольготно. Но страны постсоветского пространства, в том числе Россия, не зажили вольготно. Растащили державу по закуткам, предательски убив ее и породив столько дикостей, что волосы дыбом вставали от увиденного, особенно в 80- 90-е годы прошлого века.
Политики на постсоветском пространстве устроились все хорошо – многие стали незаменимыми отцами, лидерами и героями наций. Некоторые уже решились на передачу власти по наследству. А вот с простым народом не получилось полюбовно договориться. Правители ссылаются на последствия жестких санкций. Но тогда почему США в долгах как в шелках? Значит, виной всему кризис, разрушающе действующий на всю мировую капиталистическую систему. Значит, никакая рыночная экономика не во спасение общества, а во вред ему. Безработица из-за отсутствия рабочих мест, безграмотность, нищета расползаются по миру. Россия, встроившись через ВТО в одну из ниш рыночной системы, ощутила и на себе социальные болячки.
На одном из заседаний коллегии МВД бывший его глава генерал армии Рашид Нургалиев, искренне переживая за разгул чиновничьего равнодушия к детям, признался: «Мы переживаем третью волну беспризорности после Гражданской и Великой Отечественной войн.
Даже по самым приблизительным подсчетам в нашей стране более семьсот тысяч детей-сирот. Два миллиона подростков неграмотны, более шести миллионов несовершеннолетних находятся в социально неблагоприятных условиях, четыре миллиона подростков употребляют наркотики, из них наркозависимы – около одного миллиона».
Как же так могло случиться, что появились такие устрашающие цифры нашего будущего состояния, ибо дети – наше завтра.
Выходит, что Гражданская война 1918–1922 и Великая Отечественная война 1941–1945 годов принесли меньше вреда и горя нашим детям, чем перестройка Горбачева и реформы Ельцина. Разве это не преступления, тогда что такое детский геноцид?
Мы часто видим радужные картинки на экранах ТВ о том, как живут чьи-то дети, дети счастливчиков в роскошных квартирах, виллах, домах отдыха и лагерях. Остальная масса периферийных НАШИХ детей сделалась как будто НЕ НАШИМИ. О них мало кто заботится, потому что и родительская мошна скудна, и местные бюджеты не рассчитаны строить избы-читальни и пионерские лагеря, что порождает беспризорность и детскую преступность. Идет поголовное сокращение жизненно важных структур в селах, деревнях, поселках и небольших городах. Ликвидируются магазины, библиотеки, детские сады, медпункты, роддома и даже больницы, борясь за экономию якобы средств малых и большого бюджетов.
