Прочищаю горло и спрашиваю первое, что приходит в голову:
— Так что же за безумные вещи ты хотела сделать, чтобы вернуть своего бывшего? — Я поворачиваюсь и смотрю на нее с вымученной улыбкой. — Потому что, сожалею, но подледная рыбалка — это не то, что я бы назвал супер-приключением.
— Знаю, — ворчит она, и ее глаза загораются, когда она показывает на монитор, где снова появляется стайка рыб. — Это было первое, что я попробовала, и должна признаться, мне это даже нравится.
Я улыбаюсь, потому что это делает тот факт, что я рискнул, пригласив ее сюда, еще более стоящим.
Она слегка покачивает удочкой.
— Но я собираюсь попробовать что-то более смелое, потому что в глубине души я думаю, что Стерлинг, возможно, прав, — добавляет она, заправляя волосы за уши. — Вся моя жизнь безопасная и легкая. Я строю планы и придерживаюсь их. Не очень хорошо справляюсь с переменами. Так что сейчас для меня самое подходящее время нарушить некоторые из моих правил.
Расплываюсь в ухмылке, когда смотрю на эту потрясающую, очень женственную цыпочку, сидящую на жестком стуле посреди замерзшего озера.
— Нарушить какие-нибудь из правил может оказаться забавным, — отвечаю я и делаю глубокий, очищающий вдох, так как хочу, чтобы сейчас со мной она нарушила некоторые правила. Резко откашливаюсь, изо всех сил стараясь выбросить из головы пошлые мысли. — И как бы мне ни было больно это говорить, на самом деле я думаю, что это довольно круто, что ты идешь на такое ради парня. Не многие девушки стали бы об этом волноваться.
В этот момент у нее клюет, и без каких-либо указаний от меня, она цепляет рыбу на крючок, как гребаный профессионал.
— Поймала! — визжит она и начинает крутить катушку. — На этот раз сама!
Я улыбаюсь и опускаюсь на колени, испытывая очень странное чувство, что это меня так сильно заводит. Укрощаю мысли и говорю:
— Давай посмотрим, сможешь ли ты сама ее вытащить.
— Хорошо, — улыбается она, высовывая язык и сосредотачиваясь.
Смотрю на нее с огромным восхищением, потому что, несмотря на то, что ее рассказ звучал как все от чего я убегал к чертовой матери, что-то в ней заставляет меня к ней возвращаться.
ГЛАВА 5.
Маленькая рыбка... большая проблема
Сэм
— С днем рождения! — ликует мама, когда трое моих сестер в унисон завершают поздравительную песню.
Я наклоняюсь, чтобы задуть свечи, на одном колене у меня восьмилетняя племянница Кинсли, а на другом — шестилетний племянник Сион. Оба смотрят на меня грустными щенячьими глазами.
— Ребята, вы же не думаете, что я один смогу задуть все эти свечи?
Шевелю бровями и смотрю, как их лица преображаются в чистую радость, они наклоняются и скорее плюют, чем дуют, на мой праздничный торт.
Он все равно будет очень вкусным.
Соскользнув с моих колен, они подбегают к сидящей рядом со мной маме, та подтягивает торт к себе.
— Кому кусочек с лицом дядюшки Сэмми?
— Мне, бабушка! — взвизгивает Кинсли. Сжимая в кулаке пластиковую вилку, она рычит: — Хочу убить лицо Сэмми!
Все, улыбаясь, обеспокоенно на нее смотрят. Бросаю взгляд на свою старшую сестру Трейси, которая в ужасе смотрит на дочь.
— Кинсли, что мама говорила об убийстве?
— Чего? — хриплю я, быстро моргая, глядя на нее, сидящую по другую сторону от меня.
Голос Кинсли звучит печально.
— Не повторять того, что слышишь в маминой машине.
Трейси неловко смеется и смотрит на всех нас безумными глазами.
— Простите. Она услышала крошечный кусочек подкаста «Мое любимое убийство», и теперь вся такая странная и убийственная. Мы работаем над этим.
Две другие сестры, Эрин и Холли, не могут скрыть осуждения, поскольку обе с малышами на руках.
— Может, будешь работать лучше, — говорит Холли, с серьезным видом хватая Трейси за руку.
— Заткнись, Холли! Чья бы корова мычала. На прошлой неделе Исайя выпал из кроватки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ситуация под контролем! — рычит она в ответ сквозь стиснутые зубы, крепко прижимая к груди годовалого сына.
— И у меня тоже, — хмыкает Трейси.
— Девочки... мои дорогие внуки, очевидно, не должны наблюдать, как вы ссоритесь, поэтому, пожалуйста, сядьте и, как нормальные матери, заешьте свои чувства.
Сестры с угрюмым видом занимают свои места, пока мама ставит на стол гигантский белый торт. Среди трех старших сестер, я — гордый дядя троих племянников и одной, по-видимому, любящей убийство, племянницы.
Холли со дня на день родит второго ребенка, это хоть немного уравновесит позиции девочек.
Все сестры очень похожи на маму — светлая кожа, веснушки, темно-рыжие волосы. Однако, по правде говоря, мама больше похожа на их старшую сестру, чем на мать, потому что эта женщина не постарела ни на день с тех пор, как я стал достаточно взрослым, чтобы начать это замечать.
Дебра О'Коннор — медсестра в больнице Боулдера и любимица всех своих пациентов. Она работает чертовски усердно, но ее нельзя остановить. Она отпашет двенадцатичасовую смену, испечет праздничный торт и все равно без колебаний предложит понянчиться со всеми внуками. Она похожа на кролика Энерджайзера.
И хотя в ее коротких рыжих волосах нет ни единой седой пряди, я знаю, работа очень сильно ее утомляет. Иногда, ползая по полу с внуками, когда она думает, что никто не смотрит, я вижу, как она морщится. Ей всего шестьдесят, но годы работы в больничных палатах взяли свое. Я могу ей говорить, что она слишком сильно себя перегружает, и часто ее достаю, чтобы она ушла на пенсию, но она только шикает на меня и говорит, что у нее есть план, и она не может позволить себе уйти сейчас.
Это меня убивает, потому что я хочу, чтобы она жила для себя. Она этого заслуживает.
— Рада, что ты смог прийти на торт, Сэмми, — говорит мама, улыбаясь мне с материнским блеском в глазах.
— Мне нужно было починить дверь в гараже, поэтому я решил, что заодно могу слопать кусочек торта. — Я игриво подмигиваю ей, потому что она знает, в свой день рождения я всегда буду сидеть за этим старым кухонным столом и есть ее домашний торт с моим лицом на глазури.
— Я же говорила, дверь гаража может подождать, — сказала она, и уголки ее губ опустились.
Пристально смотрю на нее.
— Мам, на улице минус двадцать. Тебе нельзя парковаться снаружи.
— Я не против!
— Кстати, о ремонте, — перебивает Трейси и смотрит на меня.
— Мой умягчитель воды в последнее время очень шумит, Сэмми. Как думаешь, почему?
— Соль еще пропускает воду? — спрашиваю я, запихивая кусочек торта в рот.
Трейси смотрит на меня пустым взглядом.
— Откуда мне знать?
— Когда ты в последний раз добавляла соль в бак?
Ее губы кривятся в гримасе.
— Вероятно, последний, кто это делал, был Мэтт.
Киваю и вздыхаю, когда она упоминает своего мужа, развод с которым на носу, как и рождение малыша.
— Завтра приду взглянуть.
— Спасибо! – спешно благодарит она. – Парни, вы слышали? Дядя Сэмми придет завтра на воскресные забавы.
— Да! — восклицает Сион. — Сыграем в «Мэдден», и я тебя уничтожу... снова. (Прим. переводчика: «Мэдден» — серия симуляторов американского футбола на игровой приставке).
Я закатываю глаза.
— Ты бы лучше поостерегся, сопляк, иначе я захвачу свое секретное оружие.
— Какое? — Сион смотрит на меня с вызовом в глазах.
Я показываю на племянницу с убийственной улыбкой. Лицо Сиона вытягивается.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Это нечестно... Кинсли хороша во всем.
Я смеюсь и качаю головой.
— И на твоей улице будет праздник, приятель. Не сдавайся.
Дети доедают торт и поднимаются наверх, где мама переделала все наши старые детские спальни в тематические игровые комнаты. Когда мы все здесь, они всегда играют наверху и устраивают грандиозный бардак. Им это нравится.
— Итак, Сэмми, какие планы на сегодня? — спрашивает мама, засовывая вилку с тортом в рот.
