«Если все это просто затянувшаяся галлюцинация и мое бесчувственное тело лежит сейчас на больничной койке, окруженное врачами, остается просить лишь об одном: пусть они никогда не найдут нужное лекарство, — думал иногда Марк. И успокаивал себя: — Для такой галлюцинации я недостаточно гениален. Так что все правда, без вариантов. Это теперь и есть моя жизнь».
Думал: «Возможно, на небесах существует обычай нанимать на черную ангельскую работу невинноубиенных неверных жен? Думаю, из них получаются отличные ангелы, милосердные, сострадательные и неутомимые. А по выходным моя Надя, лежа на толстой груде слоистых облаков, придумывает для меня новую жизнь — достаточно фантастическую, чтобы быть счастливой, достаточно размеренную, чтобы оставить разуму шанс уцелеть».
Думал: «Это, конечно, совсем полная ерунда, наивный лепет раздавленного горем рассудка. Но я — полновластный хозяин в своей голове, сам могу решать, что станет для меня правдой. И — в сравнительно здравом уме, в условно трезвой памяти — выбираю верить в полную ерунду. Просто потому, что с такой верой вполне можно жить».
Думал: «Не прибедняйся. Не „вполне“, а очень даже распрекрасно можно жить. Чем ты, друг мой, и занимаешься вот уже почти год. Зачем притворяться?»
В одну из таких душистых майских ночей на балконе появился очередной гость. Не пришел, не прилетел, не вскарабкался снизу, цепляясь за балконные прутья и оконные решетки, не слез с крыши, а именно появился. Только что не было, и вот, пожалуйте, есть.
То есть сперва это была гостья, высокая, как баскетболистка, женщина с молодым лицом и длинными седыми волосами. Но уже секунду спустя превратилась в мужчину средних лет, среднего роста и средней же комплекции. Из него получился бы идеальный шпион — не просто без особых примет, но даже без единой мало-мальски запоминающейся черты.
— Ой, — сказал он. — Кажется, я кому-то не тому приснилась. Простите великодушно. Я и сам растерян. Вернее, растеряна. Сама. Такое со мной впервые.
— Приснились? — удивился Марк. — Но мы вроде бы еще не спим. Я точно бодрствую. И Соус с Катей вон как носятся. Линас, Эсмеральда, а вы?
— Мне вообще никогда люди не снятся, — хором сказали оборотни и сами рассмеялись такому единодушию.
— Ну вот. А призраки спят только днем, — заключил Марк. — Если, конечно, это их состояние можно считать полноценным сном, в чем я, честно говоря, сомневаюсь.
— Совсем не похоже на то, как я спал при жизни, — подтвердил призрак Иосиф.
Призрак Мария тоже что-то пискнула, явно соглашаясь со своим опекуном.
— Правда, есть еще Соня, — вспомнил Марк. — Она-то как раз дрыхнет. До сих пор был уверен, что кроме пляшущих огоньков ей ничего не снится, но следует признать, что я совсем не специалист. Как думаете, вы можете быть сном саламандры?
— Вряд ли, — растерянно сказал незнакомец. — Насколько мне известно, я снюсь только людям… Погодите, а у вас тут и саламандра есть?!
— Не прямо тут, а в камине, — сказал влчак Линас. Иногда он становился до крайности педантичным.
— Ничего себе! — Незнакомец схватился за голову и вдруг расхохотался. — Вот это номер! Ну и компания у вас! Я и снов-то таких не припомню, а вы — наяву. Чокнуться можно!
— Еще как, — подтвердил Марк. — Но, к счастью, это только возможность, а не обязанность. Слушайте, а может быть, мы просто снимся вам? Это бы многое объяснило.
— Вы меня не путайте, — решительно сказал гость. — Я уже и так ничего не понимаю. Но совершенно уверена, что вы мне не снитесь. Сниться — это моя работа.
— Обычное дело, сапожник без сапог, — сочувственно заключила ворона Эсмеральда. — А как же вы отдыхаете?
— Это мне и самому интересно, — вздохнул незнакомец. — По-моему, никак. Не было пока прецедента.
— А хотите чего-нибудь выпить? — спросил Марк. — У нас есть грушевый сидр. И темный ром, но он на кухне. И, кажется, осталась Мариина кока-кола. Еще, теоретически, можно сварить кофе, но мне, честно говоря, лень. Зато могу поделиться своим чаем. Но учтите, он довольно крепкий.
— Я бы все, что у вас есть, попробовал. Я не жадный, мне просто любопытно.
— А если бы и жадный, — ухмыльнулся Марк, открывая банку с сидром. — Подумаешь! Не самый тяжкий, на мой взгляд, порок. Я и сам жадный. Особенно до чужих тайн. Вот прямо сейчас мне ужасно интересно, как это возможно — быть чьим-то сном и в то же время отдельным человеком? Я думал, наши сны только у нас в голове. То есть в сознании. В общем, понятно.
— Ну, так сны бывают разные, — пожал плечами гость. — Одни, по вашему выражению, «только в голове», другие приходят извне. А самые интересные сновидения — это всегда сумма перечисленных факторов. Лично я люблю соваться в чужие сны на правах не наблюдателя, но действующего лица. Сознание сновидца действует на свое усмотрение, а я — на свое. Никогда не знаешь, как будешь выглядеть в следующую минуту. И каким именем тебя назовут. И что с тобой случится. Однако разум, волю и память о себе это, разумеется, не отменяет. Как и возможность повернуть все по-своему, когда надоест чужая игра. Невероятно интересно порой выходит. Но слушайте, похоже, быть увиденным наяву еще интересней! Никогда не думала, что со мной такое может случиться… Или «не думал»? А вот, кстати, как я сейчас выгляжу? На кого похож?
— А разве вы сами не знаете? — опешила ворона Эсмеральда.
— Конечно нет. Откуда?
— Вы выглядите как мужчина средних лет, — сообщил влчак Линас. — Русые волосы, серые глаза…
— Идемте, — решительно сказал Марк.
— Куда?
— В коридор. У нас там висит зеркало. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, по крайней мере так говорят. Вот и увидите. Если вы отражаетесь в зеркалах. Что совершенно не факт.
Однако он все-таки отразился. Рассматривал себя недолго — бросил взгляд и отвернулся недовольный.
— Ужас. Какая скучная рожа. По-моему, ваше зеркало врет. Не может быть, что это я.
— На самом деле ваше отражение похоже на то, что вижу я, — заверил его Марк. — Ничего ужасного, лицо как лицо. Думаю, его можно здорово оживить мимикой, она же гораздо важнее черт.
— Кстати, да, — согласился незнакомец. — Но все равно немного обидно так выглядеть. Наверное, просто с непривычки. И еще удивительно, что я оказался мужчиной. Снюсь-то я кем придется, но в глубине души всегда была уверена, что я женщина. То есть был уверен. Ай, ладно…
— В первую секунду вы и выглядели как женщина. Высокая такая. А потом почему-то передумали. Может быть, вы просто и то и другое?
— Скорее уж не то и не другое, — усмехнулся гость. — Как я могу быть чем-то конкретным? Полная ерунда. Просто заигрался. И устала. Забыл, как обстоят мои дела. Наверное, в этом штука.
— А может быть, попробуете поспать? — предложил Марк. — С вашей точки зрения, такая идея звучит нелепо, я понимаю. Но все-таки новый опыт. Почему нет?
— Почему нет, — эхом откликнулся гость. — А что, давайте.
— Расстелю вам футон в кабинете, — решил Марк. Там вас никто не потревожит.
— Он же так и не попробовал напитки, — спохватился влчак Линас после того, как за гостем закрылась дверь. — Давайте ему отнесем.
Но когда они вошли в кабинет с подносом, таинственный незнакомец уже сладко спал, с головой накрывшись одеялом. Из-под одеяла выглядывали лишь копна рыжих кудрей, тонкая девичья рука да длинный чешуйчатый хвост, с виду явно драконий. И Марк подумал, что пока не готов увидеть все остальное. Может быть, завтра.
Но назавтра из спальни вышел все тот же мужчина средних лет, который вчера недовольно крутился перед зеркалом. Выпил залпом стакан воды, сонно спросил: «Ничего, если я еще немножко у вас посплю?» — и, не дожидаясь ответа, затопал обратно.
— Да на здоровье, — сказал ему вслед Марк. — Спите, сколько пожелаете, хоть до осени. Только уж простите великодушно, сегодня я буду шуметь. Надо забить несколько гвоздей. Но я быстро!
— Да пофигу, — блаженно улыбнулся гость. — Все равно ни черта не услышу.
Когда Марк заглянул в кабинет, сообразив, что неплохо бы предложить этому засоне поесть, тот уже снова крепко спал. Из-под одеяла на сей раз выглядывал не драконий хвост, а огромное крыло, белое, как вишневый цвет.
«Да, такого стуком молотка, пожалуй, не проймешь», — флегматично подумал Марк. И пошел приколачивать к стенам холсты. Сколько можно откладывать.
— Боже мой, какая красота, — сказала ворона Эсмеральда. — Я бы хотела такую юбку!
Марк знал, что в ее устах это наивысшая похвала. Да и сам был доволен картиной. Хотя начинал ее, не рассчитывая на мало-мальски сносный результат. И вообще ни на что не рассчитывая. Просто — почему бы и нет.
— И это только начало, — сказал он, машинально, по старой привычке вытирая кисть о штанину. — Истинно тебе говорю.
