Иногда, сидя на балконе с чашкой утреннего, вернее, полуденного кофе, Марк думал: «Стоит переехать в незнакомый город, и твой круг общения тут же радикально изменится к лучшему. Взять, к примеру, меня…» На этом месте он обычно начинал смеяться вслух, не опасаясь потревожить домочадцев, благо призрак Иосиф в это время дремал в стене, ворона Эсмеральда, цокая каблучками, бежала исследовать очередное кафе, прихватив несколько блестящих монеток, специально оставленных для нее на зеркале в коридоре, а котенок Соус завороженно следил за порхающими по проводам воробьями, не обращая внимания на посторонние звуки.
Кошку Катю привел в дом Соус. Вышел на балкон один, а вернулся оттуда с подружкой, маленькой тощей кошкой полосатой помоечной масти. Марк слова сказать не успел, а котенок уже подвел гостью к своей миске и деликатно отошел в сторону. Кошка зарычала, ссутулилась, явив миру худые сиротские лопатки, и приступила к делу. Ела с такой жадностью, что Марк вздохнул и полез в холодильник за новой банкой консервов.
Наевшись, полосатая гостья деловито прошествовала к лотку, а потом свернулась клубком в одном из кресел и уснула. Надо понимать, освоилась.
— Когда люди берут в дом котиков, это вполне нормально, — строго сказал Марк Соусу. — Человек — царь вселенной и вполне может выбирать, за кем готов выносить горшок. Но когда домашние котики принимаются заводить собственных котиков — это, на мой взгляд, перебор. Ты живешь в антропоцентричном мире, дружок. И некоторых гражданских прав у тебя попросту нет.
Котенок остался глух к поучениям. Влюбленно пялился на полосатую красавицу и тарахтел от восторга.
— Ну уж ее-то хозяев я точно разыщу! — пообещал рассерженный Марк. И отправился в кабинет писать объявление о находке.
Но у него снова ничего не вышло.
— О, да я знаю эту кошку! — сказала ворона Эсмеральда, вернувшись домой из очередного исследовательского похода по городским кондитерским. — Хозяйка звала ее Катей. По-моему, очень трогательное имя. Она на меня, не поверишь, охотилась! Причем когда еще была котенком. Такая маленькая и такая храбрая! Я даже пугать ее не стала, просто улетела. И другим воронам эту дурочку в обиду не давала.
— Отлично, — обрадовался Марк. — Тогда и объявления клеить не придется. Из какой она квартиры?
— Из пятой. И объявления клеить действительно не придется, ты совершенно прав. Умерла ее хозяйка. Неделю, что ли, назад. Старенькая совсем была. Кошку хотели забрать в приют, но Катя, не будь дура, рванула на крышу, и привет. Там, наверное, и отсиживалась все это время. А к тебе сама пришла?
— Соус привел. Истинный джентльмен, спаситель попавших в беду барышень. То-то она жрала как не в себя, бедняга. После недели-то на крыше!
Пригорюнился.
— На улицу я ее теперь, конечно, не выгоню. И в приют не повезу. Чего она не видела в том приюте. Ох! Чего я точно не собирался делать, так это заводить кошачью ферму. Не было у меня таких планов.
— Можно подумать, ты строил планы открыть благотворительный пансион для оборотней и проводить регулярные сеансы психотерапии для заблудших призраков, — усмехнулась ворона Эсмеральда.
Крыть было нечем.
По вечерам часто пили чай впятером. Ну как — пили чай. Просто собирались все вместе в гостиной. Мелкие хищники получали по кусочку свежего мяса — вместо пирожных. Ворона Эсмеральда пила чистую воду, закусывала сухари с изюмом сырой сосиской и украдкой таскала из пачки сладкий, по ее уверениям, табак. Призрак Иосиф получал несколько капель рома, после чего окутывал комнату восхищенным туманом или просто кувыркался под потолком — в зависимости от настроения. И только Марк заваривал себе самый настоящий чай, поэтому, с его точки зрения, посиделки были не «ужином» и не «вечеринкой», а именно чаепитием. С негромкой музыкой и необязательной болтовней обо всем на свете.
Именно во время такого чаепития ворона Эсмеральда спросила Марка:
— Слушай, а что ты делаешь целыми днями? И где добываешь деньги? Я у тебя уже третью неделю гощу, а так и не поняла.
Бестактный вопрос. Вернее, был бы бестактным, если бы не прозвучал из уст оборотня, которому просто ужасно интересно, как живут люди — существа, загадочные даже для того, кто умеет превращаться в одного из них.
Понятное, словом, любопытство.
Поэтому Марк был честен:
— Да почти ничего не делаю. И деньги нигде не добываю. Они у меня просто есть.
И без того огромные глазищи Эсмеральды увеличились чуть ли не втрое.
— Ты что, нашел клад? — заговорщическим шепотом спросила она.
Призрак Иосиф тут же прекратил блаженно стелиться по потолку, собрался и повис над столом. Надо понимать, про клад и ему было интересно.
Даже не хотелось их разочаровывать. Но Марк не стал врать.
— Просто давным-давно, почти двадцать лет назад, мы с другом открыли маленькое дизайнерское агентство. Были молоды, ни черта не боялись, считали, что мы лучше всех в мире, работали практически на коленке, зато как проклятые, не разгибаясь. И все у нас в конце концов получилось. В смысле, наше имя стало довольно известным, а потом мы еще и рекламой занялись, заработали кучу денег, грех жаловаться. А когда мою жену убили, я решил все бросить и уехать куда глаза глядят. Просто не мог там оставаться. И дело не только в горьких воспоминаниях. У нас с женой все друзья были общие. И просто знакомые. Вообще всё. Такой маленький тесный мир, так называемый «свой круг», за пределы которого захочешь, а не выйдешь. И все вокруг, конечно, знали историю Надиной гибели в подробностях. И очень меня жалели — ну а как еще относиться к человеку, оказавшемуся в моем положении?
— Все жалели? Тебе можно только позавидовать, — вздохнул призрак Иосиф.
— В твоей ситуации — пожалуй. Но я-то не призрак, обреченный рассказывать о своих страданиях. От чужой жалости мне легче не делалось. И знаешь, что хуже всего? Мне стало с ними ужасно скучно. Все прекрасное как-то сразу закончилось: интересные разговоры, фантастические проекты, дерзкие идеи и веселые вечеринки. Настоящий я как бы умер для всех — одновременно с Надей. И мое место занял несчастный вдовец, да еще и попавший в предельно щекотливую ситуацию со всем этим судом над убийцей-любовником. Неудачник, растяпа, жалкое существо, которому надо сочувствовать. Понимающе вздыхать, оберегать и жалеть. Я совершенно не подхожу для такой роли, но объяснить это своим друзьям так и не смог. Ну, или они не сумели понять. Впрочем, все хороши, в неудавшемся диалоге всегда виноваты обе стороны. Словом, уехать оказалось много проще. Я продал свою долю в агентстве, и это решило мои финансовые проблемы на много лет вперед. Приехал сюда почти наугад, так уж все удачно совпало — недорогая недвижимость, простое оформление документов, тихая жизнь на окраине Европы. И, самое главное, никому даже в голову не придет искать меня в Вильнюсе. Сам ни за что не додумался бы — всего полгода назад. Отличное убежище.
Призрак Иосиф печально болтался под потолком, переваривая информацию. Зато ворона Эсмеральда пришла в восторг.
— Здорово! Получается, теперь ты можешь делать все, что пожелаешь?
— Теоретически могу, — усмехнулся Марк. — На практике же я пока только пью с вами чай, кормлю котов, плюю в потолок и почти ежедневно отвечаю на панические письма бывших коллег. Ребятам без меня на первых порах очень трудно. Я заранее понимал, что так будет, и твердо обещал им помогать, благо электронную почту никто не отменял. Честно говоря, я даже рад, что они не справляются и приходится брать часть работы на себя. Мне же тоже непросто вот так сразу все бросить! Но со временем все постепенно встанет на места, и вот тогда…
— Что будет тогда? — нетерпеливо спросила она.
— Да сам толком не знаю. Правда, у меня есть мечта. Очень давняя. И почти несбыточная.
— Какая?
— Снова начать рисовать. Как в юности. Я тогда снимал комнату, да такую ободранную, что по сравнению с ней наша с вами гостиная — королевский дворец. Зато довольно большую, а мне только того и требовалось. Приколачивал здоровенные холсты прямо к стенам, чтобы не возиться с подрамниками, и писал, забыв обо всем на свете, иногда сутки напролет. Конечно, считал себя гением. Конечно, ошибался. Но это совершенно неважно. Как же я тогда был счастлив, знали бы вы! Впрочем, я и сам не знал. Думал, это просто нормально — чувствовать себя так. Наверное, и правда нормально — для ангелов на небесах. А с дураками вроде меня такое случается лишь изредка и, как показывает практика, ненадолго.
— А почему бросил это дело? — спросил призрак Иосиф. — Небось, мало платили?
— Мало? Ха! Да вообще ничего! В том, собственно, и штука. Если бы просто мало, я бы не стал ничего менять. Никогда не был жадным. А так пришлось придумывать способы заработать на жизнь. Ну и придумал на свою голову — то самое дизайнерское агентство. Как только дело пошло, у нас и на сон-то времени почти не осталось. По крайней мере первые несколько лет. Да и потом работы хватало. И еще появилась Надя — новое счастье, которое захватило меня целиком. За все эти годы у меня не нашлось ни одной свободной минуты, чтобы набить на стену очередной чистый холст. Да и стены вокруг были такие, что рука не поднимется гвоздь заколотить, — чистые, гладкие, дорогие до неприличия, плоды трудов лучших интерьерных дизайнеров, черт бы их всех побрал. То есть нас… Слушайте, кажется, я начинаю понимать, почему сразу влюбился в эту квартиру. В ее ободранные стены можно вбить хоть тысячу кривых гвоздей, и рука не дрогнет. Действительно идеальное жилье для художника. Дело за малым — стать им.
