-- Ты шутишь так, как будто только эти шутки и есть зашифрованная правда о тебе... Ты сейчас и ты -- та, которая была при первой нашей встрече -- две разные женщины. Я смотрю на тебя и не верю, что ты можешь быть с каким-то подтекстом, но у меня из головы не идет та твоя язвительность, те твои взгляды...
-- Брось,-- она положила руки ему на плечи,-- тебе приснилось.
-- А на самом деле -- белая и пушистая? -- улыбнулся он.
-- Что-то вроде этого.
-- Прости.-- он нежно поцеловал ее. Она ответила, стараясь не думать о Дэвиде, о его поцелуях, о его взгляде в эту минуту, о его таких сильных и таких нежных руках...
-- Боже мой,-- произнес Альберт,-- как же я мог не заметить тогда, как ты прекрасна, как ты чиста и благородна... Как я люблю тебя...
Она подняла на него взволнованный взгляд полных слез глаз, что, в общем-то, даже и не было игрой...
-- Которой по счету ты говоришь эти слова?..-- спросила она, чтобы хоть немножко отомстить ему за свою грядущую измену Дэвиду, за свои мысли о Дэвиде, за все это.
-- Первой.
-- И я же первая, разумеется, твоя девушка, с которой ты целовался? Не смейся надо мной, это жестоко...
Она сделал попытку вырваться, но он только крепче прижал ее к себе.
-- Нет, нет, как ты можешь думать, что я над тобой смеюсь?! Неужели ты думаешь, что я любил хотя бы одну из тех, с кем спал до встречи с тобой!..
"... Ничего себе... "-- подумала Оливия.
-- ...Неужели ты думаешь, что кто-то еще сможет сравниться с тобой! Я люблю тебя, Оливия, люблю больше всего на свете!..
-- И задай мне еще один вопрос.
-- Какой?
-- Спроси "ты мне веришь?"
Он страстно взглянул ей в глаза.
-- Ты мне веришь?
"Нет, у него это получается не так, как у Ричарда, не так похабно-нахально. Пожалуй, ему можно было бы и поверить на моем месте". Она холодно улыбнулась.
-- Нет.-- ответила она.
В его взгляде было отчаяние.
-- Но почему?..
-- Ты лжешь, ты смеешься надо мной,-- ее глаза вновь блеснули слезами,-- я помню, как ты надо мной издевался, я помню, какие ультиматумы ты мне ставил. Тебе просто захотелось меня и...
-- Молчи, ты сама не понимаешь, что говоришь!
Она смотрела на него недоверчивым детским взглядом.
-- Я был идиотом,-- проговорил Альберт,-- я был слепцом. Но, бог видит, как я люблю тебя сейчас. Оливия, ты мне дороже всего на свете! Если я сколько-нибудь не безразличен тебе, если ты хоть немного любишь меня, прошу тебя, не будь такой жестокой, прости меня! Ты для меня -- все, больше, чем все! Я прошу тебя быть моей женой!
"Вот это номер."-- подумала Оливия, сделав нечеловеческое усилие, чтобы не поморщиться,-- "Его женой?.."
-- Ты согласна?
Она выдержала паузу, изображающую боязнь поверить собственным ушам, затем, медленно подняв голову, взглянула ему в глаза. Нет, он не лгал -- это было очевидно.
Вместо ответа она только, слегка всхлипнув, прижалась к нему всем телом, уткнувшись в его плечо.
Он судорожно обнял ее, покрывая поцелуями, затем он подхватил ее на руки...
"Как это ни прискорбно, но все поэтическое и высокохудожественное самым прозаичным образом непременно заканчивается в спальне,-- подумала Оливия,-А такое милое было вступление... "
Ей было его даже немного жалко. Она подумала, что подло будет так с ним поступить без всякой подготовки. Ну кто он такой, в сущности? Просто парень, на котором она собралась отыграться. А ведь он даже и не сделал, в общем-то, ничего дурного...
x x x
Оливия отстранилась от него, присев на краю постели. Черный шелк элегантно оттенял ее нежную кожу. Альберт обнял ее за талию.
-- В чем дело? -- спросил он недоуменно.
Оливия испытующе посмотрела ему в глаза.
-- Что случилось? -- он начинал теряться,-- солнце мое, я чем-то тебя обидел? Почему ты молчишь?
Оливия улыбнулась недоброй улыбкой -- Альберт запнулся на полуслове.
-- Ты, наверное, думаешь, что я тебя люблю? -- поинтересовалась Оливия.
-- Но...
Настала пауза, в которой Альберт пытался себя убедить, что не глупо сейчас будет что-нибудь сказать.
-- Знаешь, порой ты прямо-таки ставишь меня в тупик,-- наконец выдавил он озадаченно.
Оливия молчала, глядя ему в глаза. Альберт отводил их в сторону, не зная, куда девать взгляд.
-- Конечно, я думаю, что ты меня любишь! -- наконец не выдержал он,-иначе почему бы мне здесь находиться!..
-- Да, действительно, почему?..-- произнесла Оливия задумчиво таким тоном, каким, наверное, Нерон в свое время отдавал приказ убить -- за роскошной трапезой или за чтением философских трудов.
Альберт принужденно улыбнулся.
-- Что ты этим хочешь сказать? -- спросил он.
-- Я?
Она наивно посмотрела на него.
-- Ровным счетом ничего.
Он перевел дух.
-- Знаешь, создается такое впечатление, что ты играешь со мной.-проговорил он откровенно,-- Только что все было так просто, так хорошо, и вдруг эти твои непонятные вопросы... Оливия, скажи, ведь ты не врешь мне, не играешь со мной?
-- Нет.-- она сделала выразительную паузу,-- Я тебя использую.
-- Я не понимаю...
-- Все просто и никаких премудростей.
-- Но...
Он вновь запнулся, не зная, что и сказать, глядя в эти ее невинные ангельские глаза, на ее прекрасное обнаженное тело.
Она не думала. Она ждала продолжения своего сценария. Ей хотелось забыться, хотелось все поскорей закончить -- игра с Альбертом уже не интересовала ее, ей хотелось, чтобы он скорее заставил ее покончить с ним и ушел.
-- Оливия,-- наконец произнес он,-- я люблю тебя. Люблю больше всего на свете! Ты для меня -- все, больше, чем все!
-- Это ты уже сегодня говорил.-- отозвалась она холодно.
Альберт понял наконец, что над ним просто издеваются, хотя до него пока не доходило, с какой целью. Он решил попытаться отыграться и, сначала вернув все в старое русло, затем обратить в шутку.
-- Ну и что же из того? -- улыбнулся он ехидно,-- Разнообразие -дорогое удовольствие.
-- Значит, моя любовь -- не достаточная цена?
-- Ты же сказала, что меня используешь, а не любишь.
-- А разве я прошу разнообразия? Я просто констатировала факт.
-- Так значит ты не любишь меня? Используешь?
-- Одно другому не мешает.-- она дружелюбно улыбнулась.
Альберт, вновь обретя себя, обнял ее за талию и, притянув к себе, страстно поцеловал.
-- Ну и для чего же ты меня используешь? -- поинтересовался он шутливым тоном, перемежая эту фразу поцелуями.
-- Для того, чтобы ты сказал то, после чего я тебя возненавижу.
-- И зачем же? -- он посмотрел ей в глаза -- они были мертвы и холодны. Он почувствовал мурашки, забегавшие по его спине.
-- Чтобы убить тебя.-- ответила она.
-- Убить?..-- Он принужденно рассмеялся.-- Разве ты сумеешь кого-нибудь убить?
И, спохватившись, добавил, растерянно-нервозно улыбаясь:
-- Убить того, кого любишь...
-- Кого люблю -- никогда.
Он обнял ее:
-- Оливия, ты ведь выйдешь за меня замуж?
-- За тебя? -- Она усмехнулась, однако сохраняя слегка надменно-хладнокровный вид -- Это теперь такие остроты? Что ж, чувство юмора у тебя хорошее...
-- Что ты хочешь этим сказать?
Он удивленно уязвленно воззрился на нее.
Оливия встала с постели.
-- Я не могу за тебя выйти, мальчик.-- Ответила она, безразлично ухмыльнувшись,-- Прости.
Его лицо изменилось.
"Черт возьми,-- подумала Оливия,-- похоже он начинает задумываться над происходящим. Так, глядишь, решит еще и поиграть со мной в мою игру... Интересно, он взбесится или расплачется?.."
-- Да ты издеваешься надо мной! -- Воскликнул Альберт после выразительной паузы,-- Дрянь!
-- И вовсе я не издеваюсь,-- возразила Оливия, садясь к зеркалу и беря в руки расческу,-- просто я не могу выйти за тебя замуж.
-- Но... Но я же люблю тебя, разрази меня гром!
-- Эту дрянь?
-- Оливия!..
-- Извини, дорогой, я с тобой скверно пошутила... Я люблю другого...
Альберт нервно рассмеялся.
-- Другого?! Дэвида Уорнера, не иначе?! Да, уж я помню, как он строил тебе тогда глазки!..
Она судорожно обернулась, болезненно почувствовав будто бы удар кинжалом.
-- А в этом есть что-то удивительное? -- поинтересовалась она, побледнев, но стараясь выглядеть невозмутимой.
Альберт прекратил смеяться.
-- Оливия, Дэвид Уорнер тебя обманул,-- сказал он с невяжущейся к контексту нежностью,-- глупенькая, он же обручен, неужели ты не знаешь?..
Оливия похолодела, сжав в руке расческу так, что зубья до крови впились в ладонь.
-- Она его старая подруга, еще аж с младенчества,-- продолжал Альберт, воспользовавшись паузой,-- и тот вечер, пожалуй был единственным, когда ее с ним не было... Кажется, она тогда была больна, или что-то в этом роде...
-- Я знаю,-- перебила его Оливия, стараясь унять дрожь в голосе и остановить слезы, готовые уже политься из глаз.
-- И неужели тебе нравится такое положение вещей? Это же ужасно, такое унижение! Он тебя не любит...
-- А ты любишь и хочешь, чтобы я бросила сволочь Дэвида Уорнера и осталась с тобой, по отношению ко мне непорочной, но, правда, тупой скотиной, Альбертом Стэйтоном?! -- взорвалась она наконец, не в состоянии больше сдерживаться и не заботясь о том, что стиль ее выпадов, утратив утонченность, приобрел низкопробно-обличительный оттенок.
