В таких размышлениях я приближалась к офису, стараясь передвигаться плавно, «от бедра», то есть походкой мне абсолютно несвойственной. Несмотря на любовь к высоким каблукам, носилась я на них весьма резво, почти вприпрыжку. В юности я даже комплексовала по поводу дефицита обольстительной женственности в моих движениях и внешности. Потом плюнула. Поняла, что нужно жить в гармонии с собой, какая есть.
Поднявшись по ступеням, я вошла в серебристый, наполненный еле уловимым ароматом, холл.
Озонаторы со специально выбранным одорантом — смесью запахов орхидеи и лаванды, наполняли помещения свежим воздухом. Помню, когда Севке удалось арендовать этаж, в коридоре, практически лишенном окон, царило потрясающее амбрэ — смесь вони из туалетов, запахов пыльных бумаг, пота и грязных носков. Муж неделю рылся в каталогах всяческих кондиционеров и вентиляторов, но добился того, что неслышные и искусно спрятанные приборы создали нужную атмосферу в прямом смысле этого слова.
Навстречу мне поднялась улыбающаяся девчушка в светлом костюмчике. Эти юные создания менялись довольно часто — умненькие получали более перспективную работу, глупенькие — намек на то, что на дальнейшее продвижение надеяться не стоит, и упархивали сами. Этакое сито для отсева кадров.
— Здравствуйте, «Элко» рада вас видеть и надеется, что вам у нас понравится! — прощебетала девушка.
— Добрый день! — пробубнила я, — Хочу купить компьютеры для своей фирмы. Посоветовали зайти к вам.
— Вы можете пройти в экспозиционный зал и посмотреть выставку наших образцов. В холлах можно ознакомиться с нашими проспектами. Кроме того, можно пригласить консультанта, он порекомендует то, что вам необходимо, слова лились с губ этого дитя, словно из колонки магнитофона.
— Нет, консультанта пока не надо, я хочу осмотреться сама, отстранила я девушку и она вернулась к двум своим подругам, смирно сидящим за столиками, словно маленькие паучки в ожидании добычи.
Я неторопливо направилась дальше. В следующем холле в мягких креслах сидели трое мужчин и курили. Дым сигарет вялыми струйками поднимался к хромированному раструбу дымоуловителя. Мужчин я не знала и решила, что это клиенты фирмы либо партнеры из провинции. Они тоже не проявили ко мне особого интереса, были увлечены разговором.
Я не пошла в экспозиционный зал и, приняв индифферентный вид, двинулась дальше. В следующем, последнем перед приемной, холле я оказалась одна, поправила очки и парик перед зеркальной вставкой в стене. Потом, глубоко вздохнув, осторожно открыла дверь в приемную, готовая немедленно скрыться, если Нелли на месте. Провести ее своей маскировкой, я не надеялась, она слишком хорошо знала мой голос, я часто звонила Севке. А память на голоса у секретарши была просто уникальной, она сразу узнавала любого, хоть раз звонившего ранее в офис.
Увидев на месте Нелли незнакомую платиновую блондинку, читающую журнал «Эль», я перевела дыхание, вошла и спросила:
— Могу я поговорить с директором?
Блондинка всполошенно спрятала журнал и захлопала глазками:
— Он будет только после обеда. Если хотите, я вас запишу на пятнадцать тридцать.
— Да запишите — Смирнова Оксана Петровна, директор коммерческой фирмы «Парус». По вопросу покупки партии компьютеров и сетевого оборудования. Хотелось бы получить рассрочку и скидку, — вдохновенно врала я.
Естественно, что Игорька на месте не было — в четверг священным делом директора фирмы было посещение банка. Банк, фактически, тоже принадлежал моему мужу, но управлял им его приятель Вовчик Суповский. Обычно раз в неделю по четвергам они до обеда «подбивали бабки» и избежать этого мероприятия Игорек просто не мог. Девица неумело зацокала длинными ногтями по клавиатуре. Я достала пудреницу и аккуратно припудрила нос. Потом заметила:
— Ваша фирма удачно расположена, в самом центре, с отдельным входом. Я вначале зашла через центральный, и мне только на презентации объяснили, что нужно входить с торца здания.
— На какой презентации? — не могла не поинтересоваться блондинка.
— На втором этаже открывается фирма по торговле французской косметикой. Сегодня в целях рекламы всем дамам презентуют кремы и помаду, я извлекла из сумочки и продемонстрировала черный с золотым ободком тюбик. — Мне достался как раз мой цвет.
Девица завистливо вздохнула, она явно томилась бездельем, а получить дармовую косметику очень хотелось. Потом с надеждой, все-таки мы были одной масти, посмотрела на меня.
— Вы не побудете здесь минут пять? Грех упустить такую возможность. Я мигом — туда и обратно! — умоляюще попросила она.
— Может быть, лучше вам позвать кого-нибудь из персонала? — пожала я плечами.
— Ой, вы не знаете здешние порядки — сразу заложат шефу! — заныла девица. — Я тут третий день всего работаю, и уже настучать успели, что я в магазин в рабочее время бегаю. А у меня колготки поехали, тут все женщины обязаны на работу в чулках являться, даже в такую жару. Пришлось бежать за новыми, — жаловалась недотепа, уже ухватив сумочку и выпростав из-за стола длинные нижние конечности.
— Ну ладно, посижу, но вы не задерживайтесь, а то вдруг кто-нибудь зайдет.
— Скажете, что я в туалете! — на ходу прокричала секретарша, тело которой было уже в коридоре, а левая нога еще посередине приемной. Вот преимущество длинных ног — при желании она могла шагать с такой же скоростью, с которой я бегаю.
Я вздохнула и взяла со стола секретарши пластиковую эмблему фирмы на подставке. Эта штука была с секретом — низ подставки сдвигался и там, в специальной выемке, лежал ключ от кабинета директора. Эту хитрость придумали Севка и Нелли — мой муж отличался рассеянностью и частенько забывал дома ключи.
Чтобы не ждать, пока шофер съездит за ними, и сделали примитивный тайничок.
Подойдя к двери, я быстро открыла ее и бросилась к могучему кожаному креслу, стоящему у стола.
Отвинтив верхнюю чашечку стойки, на которой крепилась спинка кресла, я достала ключ от сейфа. Это было еще отцовским секретом, я даже не была уверена, что о нем знал Игорек, и боялась, что ему пришлось-таки взломать сейф. Сам сейф скрывался за третьей сверху книжной полкой — сюда его вмонтировал Севка после переезда. У отца сейф располагался без затей — за картиной с изображением восхода солнца и грустной лошадью на переднем плане. Эту картину я помнила с детства и всегда жалела бедное животное. Теперь пейзаж просто украшал одну из стен приемной.
Я нашарила под полкой крошечную задвижку и полка распахнулась, как дверцы шкафа. Делом секунд было набрать шифр — 051275, дата моего рождения — и повернуть ключ в замке. У меня было очень мало времени, но опустошать сейф полностью я не рискнула. Мгновенно отобрала папки с договорами, пластиковые конверты с акциями и другими ценными бумагами, а также несколько переплетенных инвестиционных предложений и сунула их обратно. В верхнем отделении лежали деньги. Поколебавшись, я взяла три пачки стодолларовых банкнотов из семи и вместе с остальными бумагами положила их в свою сумку. Потом захлопнула сейф и полку, вернула ключ обратно в кресло, закрыла дверь в кабинет и сунула ключ от него в подставку. По моим расчетам, секретарша, разочарованная поисками выдуманной мной косметической фирмы, вот-вот должна была вернуться.
Я продефилировала в экспозиционный зал и укрылась за витриной с мониторами. Через пару минут по холлу пулей промчался длинный силуэт. Стараясь не торопиться, — в отличие от приемной и кабинета шефа, все остальные помещения офиса были оборудованы камерами слежения, так что дуру-секретаршу непременно теперь вышибут, — я направилась к выходу. Свернув за угол, я тормознула первую попавшуюся машину (черт, опять разбитая «копейка»!) и отправилась домой. Хотелось перевести дух и посмотреть, что же я украла из сейфа. Собственно, почему украла — ведь я по закону была теперь хозяйкой «Элко»!
Продребезжав по шушановским ухабам, я подкатила к собственным воротам и обнаружила возле них двоих молодцев, руки одного из них были обременены помятым букетом. Водитель, получив обещанную плату, многозначительно хмыкнул и умчался.
Молодцы прекратили озабоченное заглядывание через мой забор и теперь столбом стояли у ворот.
Тот, что с букетом, отличался длинной лошадиной физиономией и оттопыренными ушами, второй был лыс и одет с явной претензией — в черную пиджачную пару и помятый галстук-бабочку. Ростом оба были с оглоблю, я смотрела на них, задрав голову. Лысый лучезарно улыбнулся и поклонился. Потом дернул товарища за рукав новенькой, как будто ее только что извлекли из упаковки — даже складки сохранились, рубашки интересной расцветки абрикосовой в сиреневую полоску. Ухоплан шаркнул ножкой и протянул мне букет.
— Та-а-ак, — протянула я. — И что сие означает?
