Несмотря на некоторые повреждения палубных бортиков, ветхости такелажа, создается впечатление, что на нем можно хоть сейчас выходить в море. Правда, не видна та сторона днища, которая засыпана песком. Оставил лопату и багор на песке, сбегал к яхте и прихватил небольшой огрызок свечи. С зажженной свечой залез в трюм корабля, где убедился, что его доски о камни плоскогорья не повреждены.
Ради интереса попробовал ножиком с яхты ковырнуть кусочек с ближайшей доски. Ничего не получилось. Закаленное лезвие просто соскальзывало. Либо это прочность особого дерева, либо, что более вероятно, оно специально чем-то обработано.
В трюме находились тюки дряхлого вида, похожие на обветшавшие от времени ковры, целые и разбитые ящики с расколотой фигурной глиняной посудой, расписанной разноцветными узорами, рассохшиеся пустые бочки, наверное, из-под вина. Попадалось и немало сохранившихся бочек разного размера с крышками, пустые большие ящики из аналогичного с остовом корабля красного дерева. В нескольких ящиках нашел засохшие остатки овощей, отдаленно похожие на морковку, картофель, лук, и еще какие-то овощи. Вероятно, это запасы для питания экипажа и гостей корабля. Жаль, что они испорчены временем, а то могли бы мне пригодиться внизу как еда или как посадочный материал, особенно картошка. Выбрал из каждого вида овощей наиболее сохранившиеся, отложил их. Потом заберу. Может, что-то все-таки прорастет. Мало ли.
Обратил внимание, что нигде на корабле не попался ни один скелет. Хотя должна же тут быть команда корабля, а это не меньше чем 20–30 человек. Куда же они, а точнее, их скелеты или мумии делись?
Решил еще на всякий случай заглянуть в жилую кормовую надстройку, где, по моему мнению, должны быть каюты капитана, старшего помощника и, вероятно, гостевая каюта вельможи или владельца корабля. Может, найду там что-нибудь полезное для хозяйства. Помещения для матросов, как я знаю, обычно в трюме. Туда потом тоже обязательно слазаю.
Кают оказалось три: одна большая, по центру, у самой кормы, и две поменьше, по бокам. Между ними узкий коридор. В самой большой кормовой каюте было темно, однако при свете свечи я заметил висящие на кронштейнах фонари с кварцевыми стеклами, внутри которых были свечи. Когда зажег свечи, при свете фонарей увидел со стороны кормы два целых витражных окна, нижнее полностью засыпанное снаружи песком.
Внимательно обследовал с одним из фонарей в руках всю каюту. В ней была резная мебель из красного дерева, намертво прикрепленная к полу и стенкам необычными металлическими петлями с большими гвоздями-штырями. Похоже на темную бронзу. Практически я ходил по шкафам правой стены корабля. В шкафах оказались разнообразная серебряная посуда, старинные толстые книги. Книги на чужом языке мне не прочесть, а вот из посуды вполне может что-нибудь пригодиться. Все-таки металл. Выбрал пару обалденных по красоте высоких кувшинов в форме дракона и какой-то неведомой птицы и два одинаковых гравированных красивыми узорами стакана. Зеленая жаба душила от жадности и расстройства, что всю остальную красивую посуду не могу забрать себе. Только она мне сейчас просто совершенно не нужна, ну никак не пригодится, да и лишний груз. Нет у меня ни замка, ни даже простого дома. Да, тем более что вообще и не знаю пока, как отсюда спуститься вниз. Помявшись, прихватил еще один вместительный кувшин, украшенный чеканкой. Из-за его объема литров на шесть-восемь, не меньше, да еще из-за прикрепленной к ручке цепочки с плотно закрывающейся крышкой. Теперь для запаса воды будет достаточно одной ходки.
При входе с правой стороны за занавеской из выцветшей ветхой ткани оказался небольшой двухметровый квадратный закуток. Это туалетная комната, так как в ней нашел пустой горшок, два больших таза, каждый объемом не меньше чем по пять ведер. Все из серебра. Еще тут стояла на ножках глубокая емкость, похожая на ванну, длиной более полутора метров (высотой и глубиной до полуметра) с сильно загнутыми наружу краями полированного темного металла, толщиной от 0,5 до 1,5 сантиметра. Наверняка она для мытья тела. Один ее конец был повыше, чем другой, и на нем стояло небольшое клеймо из короны и дракона под ней. Хм, здесь, однако, проживал очень богатый вельможа, который мог себе позволить серебряный горшок. Интересная психология людей, считающих, что они настолько выдающиеся и уникальные, что даже их отходы должны попадать в непростые драгоценные емкости. Они думают, наверное, что поскольку едят очень дорогие продукты, приготовленные самыми дорогими поварами, то после процесса пищеварения «это» должно быть в серебряном горшке? Какая напыщенная глупость! Ведь что черная икра, что черный хлеб, на выходе одно – дерьмо.
В каюте повсюду валяется всякий мусор, ветхая кружевная скатерть, несколько интересных фигурных серебряных канделябров, обломки свечей и целые большие свечи, битая глиняная посуда. Тройку канделябров и свечи собрал в один из тазов. Обратил внимание на сооружение рядом с витражом, похожее на компактную квадратную печку из темной бронзы типа буржуйки, с выводом трубы за борт. Печка однозначно топилась дровами, и на плоскогорье она мне бесполезна, поскольку их здесь нет. Хотя зимой от безысходности мне, видимо, придется ее топить досками яхты и деревянного корабля, чтобы не замерзнуть. Не хотелось бы. С другой стороны окна на боку лежал широкий двухметровый резной сундук из красного дерева полуметровой высоты. Он оказался довольно тяжелым. Внутри его лежало плохо сохранившееся нижнее белье из чего-то наподобие шелка, разнообразная ветхая одежда из дорогих тканей, с когда-то великолепной вышивкой разноцветными, золотыми и серебряными нитями и даже со вставками из разноцветной сверкающей бижутерии (или… неужели из драгоценных камней?), обувь. Увы, одежда и обувь оказались на подростка и по размерам мне совсем не подходили.
Напротив шкафа, на стене над закрепленной к полу неширокой лежанкой висели щит, детская кольчуга с поддоспешником, наручами, поножами и шлемом. Тут же были два меча в ножнах. Вытащил тот меч, который был длинней, и заинтересовался им. Это клинок длиной около 75 сантиметров и шириной до 8 сантиметров. Прежде всего обратил внимание на необыкновенно красивую листовидную форму клинка, он был очень похож на меч ксифос, которым, как припоминаю из истории, в Древнем мире была вооружена греческая пехота и воины Спарты. Только у спартанцев эти мечи были значительно короче, менее чем 60 сантиметров, чтобы было удобно драться в тесноте ближнего боя, когда сталкивается пехота. Такой же короткий, как и римский гладиус. Этот же меч отличался не только чуть большей длиной, но и нехарактерными для ксифоса тремя ребрами жесткости, идущими посередине клинка, что делало его, как полагаю, гораздо более прочным.
Ближняя к рукояти треть клинка длинного меча была утолщена и не заточена, что помогало этой массивной частью отражать удары противника. Остальные две трети меча постепенно уплощались и заканчивались ярко выраженным острием. В этой части клинок был отлично заточен с обеих сторон. Уплощение и сужение клинка к острию, массивная нижняя треть клинка, тяжелая витая рукоять с немного выгнутой вверх крестообразной гардой и шарообразным навершием смещали центр тяжести к рукоятке. Низкая центровка меча помогала достигать наилучшего баланса и давала оптимальные шансы и возможности для фехтования. Этому замечательному мечу одинаково хорошо было доступно проведение как рубящего, так и колющего ударов. Блеск!
Второй меч был совсем не похож на первый. Точнее, это был вовсе даже не меч, а кинжал, длиной около 40 и шириной до 5–6 сантиметров. Почти в два раза короче и у́же, но раза в три толще первого меча. Клинок на поперечном срезе был в форме шестигранника. Если не ошибаюсь, это называлось в феодальные времена в Европе дагой, а у нас кончаром. Клинок, естественно, по длине был не заточен, но с выраженным острием. Как очень толстое шило. Поскольку он был достаточно массивен и прочен, это делало его очень удобным для отражения рубящих ударов противника и отведения их в сторону. Поэтому, наверное, у него на эфесе имелся еще очень прочный на вид, в форме полусферы, металлический щиток, закрывающий чуть меньше половины ручки. Своего рода мини-щит, защищающий кисть. Им, кстати, еще можно пользоваться как кастетом в ближнем бою.
Кинжал также был очень удобен, рукоятка хваткая. В нападении и контратаках этому оружию были доступны только колющие удары. Особенно удобно дагой колоть после отклонения меча нападающего, скользя им по клинку противника и идя на сближение. На ножнах даги висела прикрепленная длинная перчатка из толстой и очень плотной кожи какого-то животного, доходящая мне до локтя. Она была покрыта комбинированной кольчужной сеткой с длинными металлическими вставками в виде прочных пластин треугольной формы, вершинами ребер направленными вверх. Пластины свободно соединены между собой и выгнуты по тылу предплечья. Мощно и очень надежно. Совершенно очевидно, что эта бронированная перчатка значительно усиливает защитные функции левой руки. Тут в принципе можно обходиться и без обычного щита. Возможно, что этот боекомплект в основном предназначен для поединков, а не военных действий.
