У выхода из музея Мэри остановилась.
— Я подожду тебя здесь.
Слегка помешкав, Милт спустился по ступенькам.
Огляделся.
Все было так. как она говорила.
От города остались одни руины. На месте будто срезанных гигантским ножом зданий чернели квадраты фундаментов футов трех высотой.
«Похоже на раскопки античного города».
Милту не верилось, что на этом самом месте совсем недавно возвышался город, кипела жизнь. Казалось, эти мертвые руины были здесь всегда.
«Интересно, долго ли все будет выглядеть так?»
Справа среди развалин двигался маленький, но довольно сложный механизм.
«Такой же, как у меня в Желтом районе», — с удивлением отметил Милт.
Из машины высунулись несколько манипуляторов и вгрызлись в ближайший фундамент. Куски железобетона превратились в пыль. Там, где пыль сдувал ветер, показалась спекшаяся, опаленная ядерным жаром темно-коричневая земля. Из собственного опыта Милт знал, что за этой машиной через две-три минуты последует другая, укладывающая плодородную почву.
Невдалеке Милт приметил двух проксимиан, присматривающих за работой механизмов.
«Победители. Любуются, как с лица Земли стираются последние следы пребывания хозяев планеты. Пройдет совсем немного времени, и на этом самом месте поднимется город с чуждой людям архитектурой, невиданно широкими улицами, многоэтажными домами-коробками. Жители, вроде тех, что у машин, — с хищными птичьими ключвами, высокими спиралевидными прическами, оттянутыми земной гравитацией мочками ушей — займутся будничными делами…
А как же кошки и собаки? Что станет с ними? Неужели и им всем суждено исчезнуть? Вряд ли. Скорее всего, некоторых сердобольные проксимане рассуют по музеям и зоопаркам, чтобы горожане могли глазеть на них. Подумать только, они же последние представители старого мира, мира, которого больше нет и не будет. Но обывателям на это наплевать!
И еще — Мэри права: у проксимиан тот же набор генов, наши расы могут скреститься. Мои отношения с Мэри — доказательство тому. Как отдельные личности, мы не так уж далеки друг от друга. А способности детей, рожденных от таких необычных браков, могут превзойти все самые смелые ожидания.
В результате, — размышлял Милт, бредя обратно к музею, — появится абсолютно новая раса. Во всяком случае, у человечества осталась хоть искорка надежды.
Земля возродится. Не исключено, что проксимианам недостает нашего мастерства… Ведь пригодились же сейчас мои знания и знания моих товарищей на Марсе, а совсем скоро понадобятся и здесь, на Земле. Не стоит унывать, не все потеряно».
Подойдя к Мэри, Милт хрипло произнес:
— Окажи мне любезность — достань кошку. — Я возьму ее с собой на Марс. Я всегда любил кошек, особенно рыжих в полоску.
Охранники переглянулись, один из них сказал:
— Устроим, мистер Бискл. Поймаем в руинах… детеныша. Я правильно назвал?
— Котенка. Детеныш кошки называется котенок, — поправил Милт.
С коробкой на коленях Милт Бискл сидел в мягком кресле и размышлял:
«Минут через пятнадцать корабль опустится на Марс, и док Девинтер, вернее, существо, которое играет Девинтера, встретит меня. Но безнадежно опоздает».
Со своего места Милт видел люк с красной надписью «АВАРИЙНЫЙ ВЫХОД» на нескольких языках.
Милт решил воспользоваться этим выходом. Решение, конечно, не идеальное, но лучшего он так и не придумал.
Из коробки высунулась рыжая лапка, и крошечные острые коготки впились Милту в запястье. Милт отдернул руку, равнодушно взглянул на кровоточащие царапины.
«Да, дружок, на Марсе тебе пришлось бы несладко».
С коробкой под мышкой Милт встал, прошелся по салону, как бы невзначай остановился у аварийного выхода. Затем распахнул люк и, прежде чем подбежала стюардесса, шагнул вперед. Люк захлопнулся. Оказавшись в темном тесном тамбуре, Милт сразу потянул на себя массивную наружную дверь.
— Мистер Бискл!
Приглушенный крик стюардессы едва доносился до него. Люк за спиной на секунду открылся, и Милт скорее почувствовал, чем услышал, как вслепую пробирается к нему стюардесса.
Он рывком приоткрыл наружную дверь, и в образовавшейся щели запел выходящий из шлюза воздух.
Котенок в коробке протестующе зашипел.
«Ты тоже чуешь запах смерти, тоже не хочешь умирать?»
Что-то в душе Милта завопило, отчаянно прося пощады. Он замер, не решаясь распахнуть дверь шире, и в этот миг ему в плечо вцепилась рука стюардессы.
— Мистер Бискл, — пролепетала она, всхлипывая, — вы что, с ума сошли? Господи, что вы делаете? — Она навалилась на дверь, и та мгновенно захлопнулась.
— Вы прекрасно знаете, что я делаю, — рявкнул Милт, возвращаясь следом за ней.
«И не думайте, что вы меня остановили. Вы тут совершенно ни при чем. Я сам решил чуток задержаться на этом свете.
Только вот зачем?»
Как Милт и ожидал, доктор Девинтер оказался среди встречающих на третьей посадочной площадке.
Пожав друг другу руки, они направились к вертолету, и Девинтер обеспокоенно произнес:
— Мне только что сообщили, что по дороге сюда вы…
— Ничего не скажешь, служба оповещения у вас поставлена отменно. Да, док, все верно, я пытался покончить с собой, но в последнюю секунду передумал. И уж вы-то наверняка знаете, почему. А если не знаете, то вам и карты в руки, вы ведь психолог, вот и разберитесь, что творится в черепушке вашего пациента. — Милт залез в кабину вертолета, бережно придерживая коробку.
Вертолет взлетел и понесся над зелеными полями, засеянными высококалорийными сортами пшеницы.
— Так вы что же, поселитесь с Фей на своем участке земли… несмотря на то, что вам все известно?
— Да, — кивнул Милт.
«Что еще мне остается?»
Доктор Девинтер покачал седой головой.
— Удивляете вы меня, земляне. — Заметив на коленях Милта коробку, он поинтересовался: — А это что? Неужели животное с Земли? — Было очевидно, что обычай держать животных любимцев он воспринимал, как очередное чудачество непонятной расы.
— Мой новый друг поможет мне построить дом, обрабатывать поле и…
«И скоро отправится со мной возрождать Землю».
— Это то самое животное, что вы зовете гремучей змеей? Я слышу, как оно там громыхает. — Девинтер опасливо отодвинулся.
— Это котенок. — Милт вытащил из коробки котенка, посадил себе на колени и погладил. Котенок блаженно замурлыкал.
«Общаясь с ним, я, надеюсь, не сойду с ума. — Милт почувствовал благодарность к бессловесному созданию. — Пускай человечество проиграло войну и погибло, но ведь кое-что уцелело, не все земные существа уничтожены. Когда мы восстановим Землю, возможно, власти позволят нам создать заповедник для выживших животных».
Сидя рядом с Милтом, доктор Девинтер также глубоко погрузился в собственные мысли:
«Что ж, инженеры на третьей планете постарались на славу. Даже меня, хоть я и вижу окружающий мир в истинном свете, хитроумный механизм поначалу сбил с толку. Благодаря механической зверушке землянин сохранит душевное равновесие. Сейчас полным ходом идет работа над роботом-имитацией для Эндра, и с «экскурсии» на Землю он вернется не с пустыми руками.
Ну, а другие инженеры-реконструкторы? Что их поддержит, когда они закончат свое дело и прозреют? Все будет зависеть от конкретных привязанностей каждого землянина в прошлом. Одному — собака, другому — более тщательно изготовленная женщина. Каждый получит свою игрушку и сможет жить дальше. Ясно одно: каждому понадобится живое существо из невозвратно ушедшего прошлого…»
— Я назвал его Молнией, — объяснил Милт.
— Отличное имя, — ответил доктор Девинтер.
«Пока нельзя показывать им, во что превратили родную планету земляне своими так называемыми «локальными конфликтами», необузданным размножением и наплевательским отношением к природе.
Весьма примечательно, что Бискл принял за чистую монету увиденное, хотя прекрасно знал, что именно его соплеменники не оставили от прежней Земли камня на камне. Куда приятнее верить в бабушкины сказки о кровожадных захватчиках из другой звездной системы, чем разобраться в себе самом. Типичная реакция для разума среднего землянина.
Неудивительно, что они уничтожили собственную планету, ведь земляне просто-напросто не способны взглянуть на себя со стороны.
Будем надеяться, хоть на этот раз у них что-нибудь получится. Во всяком случае, еще одну попытку мы им дали».
— Этот котенок скоро станет самым могучим охотником на марсианских мышей во всей округе.
