— А у вас документ какой-нибудь имеется? — поинтересовался старший менеджер.
— Конечно, — сказала я и показала свою лицензию.
— Хорошо, давайте пройдем в кабинет, — согласился ответственный сотрудник фирмы «Константа» и повел меня за стенд, за которым оказалась потайная дверца.
Пока менеджер открывал дверь, я спросила, как его зовут.
— Виктор, — коротко представился он. — Проходите, это кабинет Константина Тарасовича. Здесь мы можем спокойно поговорить.
Расположившись в директорском кресле, я с интересом стала рассматривать фотографии на стене, на одной из них лысый мужик здоровался за руку с нашим губернатором. У меня сразу отпали все сомнения насчет того, туда ли я попала. Константин подходил под описание мужа Патраловой, значит, я не промахнулась.
Менеджер ждал от меня каких-то объяснений, но я без всяких предисловий спросила:
— Виктор, скажите, пожалуйста, где в настоящий момент находится ваш шеф?
— В Египте.
— Недурно.
— У него, можно сказать, медовый месяц. Он женился недавно, вот и повез жену на несколько дней в теплые края. А в чем, собственно, дело?
Не обращая внимания на вопрос собеседника, я поинтересовалась:
— Когда они улетели?
— Сегодня утром, а…
Виктор опять хотел меня о чем-то спросить, но я его прервала:
— Когда молодожены вернутся?
— Кожухов сказал, что уезжает ненадолго, всего дней на пять.
— А вчера Константин Тарасович был на работе?
— Конечно.
— Он отлучался или весь день находился в офисе?
— Отлучался. А что случилось? Почему вы всем этим интересуетесь?
— Виктор, я — частный детектив, стало быть, занимаюсь расследованием преступления.
— Кожухова что — убили? — с испугом спросил Виктор.
— Не пугайтесь так, пожалуйста, я думаю, что Константин Тарасович жив и здоров. Наверное, уже купается в теплом море…
— Значит, вы его в чем-то подозреваете? В чем?
— Ай-яй-яй, молодой человек, слишком много вопросов! Виктор, вы должны понимать, что я обязана соблюдать тайну следствия, а вы, как законопослушный гражданин, должны оказывать мне всяческое содействие. От вас требуется честно и откровенно отвечать на мои вопросы.
— А я и отвечаю. Мне скрывать нечего!
— Вот и хорошо. Вспомните, пожалуйста, в каком настроении находился последние дни Кожухов?
— У него всегда одно настроение. Константин Тарасович — человек малоэмоциональный, одним словом, константа. По нему никогда не поймешь, доволен он или зол.
— То есть вы не заметили, чтобы в последнее время он нервничал, суетился, был чем-то расстроен, напуган или озабочен?
— Нет, не заметил, все было, как всегда. Настроение у нашего шефа было стабильно спокойное.
— А то, что он женился, это тоже никак не повлияло на эмоциональный настрой вашего шефа?
— Ну, женился он не официально, а просто сошелся со своей давней подружкой, артисткой драмтеатра.
— Откуда вы это знаете?
— Так я и не узнал бы об этом, если бы Константин Тарасович не поехал в Египет. Я удивился, что он вот так, с бухты-барахты, срывается с места, и шеф разоткровенничался со мной. Знаете, он хотел, чтобы Майя ушла из театра, она, кажется, согласилась на это, но поставила ему ряд условий, одно из которых эта поездка.
— А остальные условия?
— Насчет остального ничего не знаю.
— Виктор, скажите, в последние дни к нему приходили сюда какие-нибудь люди?
— К нему много народа ходит — поставщики, покупатели, посредники.
— Может быть, кто-то показался вам подозрительным?
— Нет, все вполне приличные люди.
— А мужчина лет тридцати — тридцати пяти, с темными вьющимися волосами, доходящими почти до плеч, и с ослепительно белыми зубами не бывал здесь?
— Нет, такого не припоминаю, — после некоторых раздумий сказал Виктор.
— А высокая женщина в голубом пуховике?
— Майя высокая, но она ходит в короткой белой шубке. Постойте, кажется, вчера была одна клиентка в чем-то голубом, но она с Кожуховым не общалась. Да его в это время и не было в офисе. Она пришла, расспросила Дашу про ноутбуки и ушла ни с чем.
— Попробуйте ее описать.
— Я к ней не особенно приглядывался, да и описывать не очень-то умею.
— А вы попробуйте.
— Думаю, что ей лет сорок.
— А вот насчет одежды можно поподробнее?
— На ней была серая дубленка.
— Вы же говорили, что она в голубом была!
— Скорее в серо-голубом. И на голове у нее была такая же серо-голубая шапка из овчины. Наверно, она в комплекте покупала и то, и другое. Даша была в полной уверенности, что эта женщина приобретет ноутбук, но та все кивала, кивала головой и в конце концов ушла ни с чем.
— Спасибо, больше никого в голубом не было?
— Нет.
— Скажите мне, пожалуйста, адрес Кожухова.
— Зачем? Нет, я, конечно, понимаю, что вы расследуете преступление, но думаю, что шеф не одобрит, если я назову вам его домашний адрес. Все-таки вы не из милиции.
Я не стала утруждать себя уговорами, потому что теперь, зная фамилию и отчество Константина, могла легко пробить нужный мне адресок через милицейскую базу данных. Некоторое время я смотрела на Виктора, обдумывая, все ли вопросы задала ему, но тот не выдержал моего пристального взгляда и раскололся:
— Хорошо, я скажу вам, где он живет.
— Уж будьте добры.
— Соборный переулок, дом пять, квартира восемнадцать.
— Спасибо. — Я поднялась, чтобы уйти.
— Если вы пойдете по этому адресу, то, пожалуйста, не говорите Ольге Вячеславовне, что это я дал вам его.
— Ольга Вячеславовна — это мама Константина?
— Да, это моя бывшая учительница, она и рекомендовала меня на эту должность…
— Понятно, буду нема как рыба. А может быть, вы и номер телефончика скажете?
Под моим пристальным и чуть кокетливым взглядом Виктор написал на листке бумаги домашний телефон Кожухова, после чего я еще раз поблагодарила старшего менеджера «Константы» за содействие следствию и попрощалась с ним, подумав, что это очень податливый мальчик, из которого можно вить веревки. Во всяком случае, у меня не было никаких сомнений, что он сказал мне правду, только мое расследование от этого не очень-то продвинулось.
Майя Патралова и ее новоиспеченный гражданский муж рванули на несколько дней в Египет. Для сотрудников Кожухова это стало полной неожиданностью, а для «новобрачных»? Наверняка свое решение о заграничной поездке они приняли не вчера, ведь надо было не только заблаговременно купить авиабилеты, но и оформить визы. Впрочем, сейчас турфирмы срочно оформляют визы, кажется, дня за три, правда, при том условии, что у туристов есть загранпаспорта. Теоретически эта парочка три дня назад могла одновременно спланировать и преступление, и поездку. Но, скорее всего, Майя и Константин не имели никакого отношения к преступлению. Я просто не видела никакого мотива для того, чтобы им так поступать. Если Патралова, наладив личную жизнь, решила покончить с театральной карьерой, то мстить Барулиной за перехваченную роль ей не было никакого смысла. У Майи была своя свадьба, а у Кати, как говорится, своя. Но кто же тогда «сосватал» моей клиентке покойничка? Может быть, все-таки Родионов?
По дороге домой я попала в пробку и, чтобы не тратить времени даром, достала мобильник и набрала Катин номер. На этот раз он был отключен, и это меня порадовало. Поскольку продолжать движение все еще было невозможно, я позвонила в квартиру Кожуховых.
— Слушаю вас, — сказал уверенный женский голос.
— Здравствуйте, пригласите, пожалуйста, к телефону Майю, — попросила я елейным голосочком.
— Майю? — удивленно переспросила Ольга Вячеславовна, вероятно, давая себе время на раздумья. — А кто ее спрашивает?
— Марина, соседка по дому, — соврала я.
— А, Мариночка, это вы были няней Сашеньки?
— Да, я.
— Майя мне о вас рассказывала. Сашенька, это тетя Марина звонит, хочешь с ней поговорить? — В трубке раздалось детское лепетание, смысл которого понять было невозможно. Потом Ольга Вячеславовна спросила меня: — А что случилось, Мариночка?
— Понимаете, из-за сильного снегопада порвались провода, — начала фантазировать я. — Мы здесь деньги собираем…
— Дело в том, что Маечка и Костик уехали на несколько дней из города. Вы не могли бы внести сами нужную сумму? Дети приедут и рассчитаются с вами. Можете быть в этом уверены.
— Хорошо, я так и сделаю. Извините за беспокойство.
Разговор с Кожуховой убедил меня, что Патралова действительно сошлась с Константином, а сейчас ее в Тарасове нет, поскольку у молодых «свадебное путешествие» в жаркую Африку. Я вспомнила, что, по словам Катерины, Майя звонила в театр и сказала, что заболела. Это противоречило реальному положению, но ложь не слишком настораживала меня. Я понимала, что руководство театра вряд ли отпустило бы актрису в разгар сезона в отпуск, даже кратковременный. В конце концов, больничный лист можно и купить, а если Патралова всерьез решила уволиться из театра, то тогда и оправданий прогулам искать не надо. Таня, но разве перед отъездом эта влюбленная парочка не могла замочить белозубого мужика и сделать инсценировку, бросающую подозрения на Катерину Барулину? Могла, но скорее всего молодожены этого не делали. Интуиция подсказывала мне, что надо отрабатывать другие версии.
