– Если есть приказ, станешь биологом, – как и обычно, командир произнёс суровые слова торопливо и покашливая, словно стесняясь. – Насчет взгляда не сочиняй, сказитель, а плевать на себя не давай.
– Так точно, станем биологами, товарищ командир, – согласился Вейланд и моргание у него прекратилось. – Хорошо хоть не танцорами.
– Командир, что делать, если встретим людей, которые в норме? – спросил я. – Такие ведь могут быть, хотя «Европа-1» – замкнутое пространство и любая зараза здесь передается быстро. Формально нас ведь на станции нет.
Вопрос непростой был, мы с Трофимовым понимаем, что означает встреча разведгруппы с гражданскими на занятой врагом территории. Выдадут те – не выдадут? Там, на Земле, полагались на то, что не выдадут, и иногда ошибались, с фатальными последствиями. А здесь не Херсонщина, а «Европа-1» – вообще территория Североатлантического союза.
– Смотря, сколько окажется таких, в норме. Если много, постараемся остаться незамеченными. Если несколько, спасаем, потом вкалываем диффузный нейроинтерфейс, точнее программируемый амнезин, чтобы адресно выполоть всё, что касается нас.
– Полезная штука после встречи с некоторыми девушками, – ухмыльнулся Никитский и что-то вспомнил, вовсю заулыбался. Завидую ему – старлею, в отличие от меня, всегда только приятное вспоминается. Когда у него были тренировки с ялтинскими дельфинами и заплывы с ялтинскими «дельфиночками», мы с Трофимовым мокли в днепровских плавнях под колыбельные трели вражеских крупнокалиберных пулеметов.
– Так, разговорчики, с девушкой встретишься через год, а пока что…
Командир постучал по металлической стенке и Вейланд стал поспешно сканировать ее своей «булавой».
– За ней конструкционная пустота, правда довольно узкая, в межотсечной переборке, а заканчивается она помещением, размером с тюремную камеру для южноазиатских заключенных, за ним шлюз.
– А что нашёл по кодам доступа?
Лейтенант помахал тоненькой пластиной персонального чипа.
– Это, товарищ командир, из того чудища коридорного выпало. Там – полный набор, коды доступа я уже считал. Если при обесточивании межотсечные двери не были заблокированы и у них есть автономные источники питания, то пройти можно.
– Понял, это вдохновляет. Никитский, алмазный ты наш, давай режь переборку, как главный по пилам.
У старлея третья механическая рука выпустила посверкивающую диамантоидную фрезу.
Выпилил дыру он довольно быстро, с веселыми искорками. При увеличении, когда видны нанометры, на этой пиле обнаруживается неисчислимое количество акульих зубчиков, которые еще ходят туда-сюда. На земной базе Никитский (в нарушение устава, конечно) режет ею воблу и бекон. Если честно, я даже завидую его алмазной длани. У меня на третьей руке только ледоруб; впрочем, им можно лед для коктейля колоть.
Первым в дыру отправился командир, потом я. Тесновато было, что-то всё время за скафандр цепляет. Если бы страдал от клаустрофобии – а это дело, по-моему, немного есть у Никитского – то пару раз бы мог запаниковать. Хватался и толкался по сути механической рукой и левой ногой. За двадцать минут мы едва двадцать метров осилили. И при том, что я с утра съел спиди – а без этого стима для митохондрий сейчас никак бы не получилось изображать из себя ершик в канализационной трубе.
Выгрузились в небольшом загроможденном помещении. Пультовая системы жизнедеятельности, что командует «водой, дерьмом и паром». Что интересно, удалось там врубить питание для ближайшего жилого блока. Главная-то силовая установка выключилась навек, резервный генератор тоже, но остались мощные аккумуляторы и какой-то локальный движок. Ввели код доступа и благополучно прошли через шлюз в жилой блок. Здесь имелся воздух при почти нормальном давлении, да еще воздушный компрессор заработал, появилось освещение, температура минус 30 – жара по-сравнению с тем, что было в предыдущем отсеке.
Трофимов заметил:
– Теперь возник один минус. Но большой. Включились системы слежения, мы стали видимыми.
Не очень далеко от шлюза, в радиальном коридоре, нашелся труп человека. Неплохо сохранившийся, если не считать трупного окоченения и изморози на лице, и без следов этой самой трансформации. Мне показалось, что он умер от яда, который принял сам – на губах какие-то кристаллики видны.
Когда мы проходили мимо него, он заговорил. Точнее, не он, а встроенный в него интракомп, выращенный на иммунитет-совместимой органике, но все равно можно подпрыгнуть от неожиданности... Получается, заработавшая система слежения вычислила нас и передала информашку на его интракомп – согласно сценарию, введенному заранее, при жизни. Вот он и подал голос, используя устройство звукового вывода где-то в районе горла. Причем уже с программой-переводчиком, на нашем языке, который не только до Киева, но и до Юпитера доведет. Синтезатор голоса у трупа действовал с эмоциональным усилителем, так что, в сочетании с другими атрибутами фильма ужасов – вытянувшимся носом и маской из изморози, впечатляло. Готика, блин.
– Очень приятно познакомиться. Хотя что тут приятного, встретить интересных гостей уже мертвым. Я не знаю ваших имен и званий, но уверен, что вы – русские космофлотцы. Я все время подозревал, что вы поблизости и следите за нами, поскольку на станцию «Европа-1» ваши специалисты не допускаются. Я обнаруживал ваши следы, но не сообщал об этом в НАСН. Я знал, что в особый момент, когда всё рухнет, вы вытянете ситуацию.
– Эй, вам можно задавать вопросы? – спросил капитан Трофимов, выводя голос через наружний усилитель шлема.
– Да. Меня, кстати, зовут Бойе. Лоран Бойе.
– Откуда распространяется эта зараза, господин Бойе? Вы ведь понимаете, о чём я?
– Люди из НАСН завезли на «Европу-1» несколько штаммов различных земных простейших, малярийного плазмодия и других споровиков. Скорее всего, неслучайно произошла утечка опасных биоматериалов в океан Европы. Мы давно должны были заявить, что в океане Европы найдена своя жизнь, но вынуждены были молчать, потому что заодно стало б известно, что она заражена земными паразитами. А мы ведь наблюдали в этом океане е-медуз, которых вы наверное тоже видели, и кишечнополостную эвмерию и дюжину других видов беспозвоночных. Почти все они способны использовать и автотрофный, и гетеротрофный способ питания. При том, что интересно, в автотрофном варианте они используют как хемосинтез, так и неизвестный на Земле радиосинтез, когда органические вещества синтезируются за счет энергии радиоактивного излучения и сильных электромагнитных полей!..
– Извините, это нам несколько не по профилю, – не выдержал Трофимов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
